Так, под эту заунывную мелодию в Дашином исполнении, они протопали еще километра полтора вдоль ручья, который постепенно превратился в речку. Потом просека неожиданно вывела их к невысокой насыпи, по которой проходила неширокая, но ровная дорожка из хорошо утрамбованного гравия. Дорога эта пересекала речку по деревянному мосту, а затем поднималась в горку. Таран пошел через мост, Даша последовала за ним.
Двигаясь вверх по дороге, они вышли из оврага, а пройдя еще метров двести, оказались на опушке леса. Дальше дорога шла между двумя загородками из жердей и кольев, а впереди, всего в сотне метров от леса, одиноко светился огонек в окошке какого-то строения, контуры которого угадывались очень неясно. Попахивало сеном, коровами, еще чем-то сельским. Деревня, что ли?
Таран остановился. Прежде чем идти дальше, стоило бы подумать. Если б эта дура еще не взяла с собой ружья! Можно было бы постучаться, сказать что-нибудь насчет того, что ходили в лес гулять и заблудились, глядишь, какая-нибудь сердобольная бабка и покормила чем-нибудь. Жрать Таран очень даже хотел. Последний раз он пищу принимал у Даши на квартире, прошлой ночью, где-то около полуночи. Бутерброды какие-то лопали с чаем. А после этого только воду из ручья пили. Сутки без жратвы — это еще ничего, но уже слабость чувствуется.
Однако Юрка легко мог себе представить, каково будет бабке увидеть двоих с ружьями. На охотников они с Дашей по одежде не похожи, да и кто сейчас, летом, охотится? Ясное дело, она им просто-напросто дверь не откроет. Да еще и визг поднимет, несмотря на все разумные увещевания. Или собаку спустит. Поднимется шум, гам, могут мужики с колами прибежать, может, и милицию вызовут… Нет, надо эти ружья бросить куда-нибудь в траву около изгороди. Наплевать на них, одна обуза! Ну а если на них тут действительно покупатель найдется — за ночь не заржавеют.
— Чего встал? — проворчала Даша. — Пошли туда!
Вместо ответа Таран подошел к изгороди и сунул ружье в бурьян. Даша, ничего не спрашивая, уложила свое рядом, отошла чуть назад и посветила фонариком, оценивая, заметны они со стороны дороги или нет. Ружей видно не было, кроме того, возле места, куда их положили, была примета: можжевеловый кустик торчал. Имелись, правда, поблизости и другие кусты, но те все были лиственные.
По дороге, на которой лежало немало свежих коровьих лепех, двинулись в направлении огонька. Вскоре луч фонаря уперся в деревянный забор с воротами, за которым просматривался двухэтажный дом-коттедж из белого кирпича, какие-то деревья и хозяйственные постройки. Гравийная дорога тоже упиралась в ворота и на сем заканчивалась, а влево вдоль забора продолжалась истоптанная коровами и измятая тракторными колесами грунтовка. Там, куда она уходила, смутно белело какое-то явно недостроенное сооружение, не то коровник, не то свинарник.
Огонек светился в окне второго этажа. Окно было открыто, и когда Таран с Дашей находились еще в полусотне метров от дома, уже слышались долетающие из окна невнятные голоса. Правда, когда подошли поближе, с внутренней стороны забора загавкало сразу несколько собак. Стучаться сразу расхотелось — собаки, как известно, характером в хозяина бывают…
— По-моему, тут ферма какая-то, — произнесла Даша негромко. — Частная.
Таран вспомнил, как его папаша еще лет пять назад орал по пьяной лавочке: «Колхозы развалили, суки! Теперь вместо свиней фермеров разводить будем! Они вам накормят страну, держи карман шире! Кулачье поганое!» Конечно, в школе Тарану на уроках истории довольно толково объясняли, что зажиточные крестьяне были цветом русской нации, что большевики их ликвидировали как класс и тем самым уничтожили сельское хозяйство России. Он даже пытался спорить с отцом, помнится. Однако папаша, который уже после войны родился и, понятное дело, никаких кулаков, кроме тех, что в кино показывали, не видел, никаких аргументов не признавал. «Хрена ли ты эту училку слушаешь? Она небось от масонов деньги гребет, чтоб вам, недоумкам, мозги полоскать! А у меня дед на кулаков батрачил! Их народ «мироедами» звал, понял?! Сослали в Соловки — туда и дорога!» Насчет того, что училка от масонов чего-то имеет, Таран, конечно, сомневался, но ссылкам на своего прадеда как-то исподволь доверял. И сейчас, оказавшись перед воротами, за которыми надрывались собаки, как-то непроизвольно вспомнил папашины оценки. Тут и напиться не подадут небось, а вот собак спустить могут запросто…
— Ну, чего ты встал? — проворчала Даша. — Постучи…
Впрочем, стучать не пришлось. Должно быть, неутомимый собачий брех привлек внимание хозяина. Разговор на втором этаже стих, через минуту открылась дверь коттеджа, и послышались шаги. Потом кто-то щелкнул выключателем, и рядом с воротами загорелась лампочка на столбе, осветившая Юрку и Дашу. Похоже, после этого их еще некоторое время рассматривали через «глазок» в крепкой, жестью обитой калитке, располагавшейся рядом с воротами. Потом лязгнул засов, и из калитки вышли два массивных немолодых мужика. Один из них, седоватый, в камуфляжке навыпуск и джинсах, не шибко приветливым голосом спросил:
— Вам кого, молодые люди?
Таран не успел рта раскрыть, как Даша, мигом преобразившись из приблатненной оторвы и проститутки в вежливую интеллигентную девушку, робким голосочком произнесла:
— Извините нас, пожалуйста, за непрошеное вторжение! Мы думали, что по этой дороге выйдем к шоссе… Мы из города. Решили выбраться на природу, по лесу прогуляться и заплутали.
— Шоссе, девушка, в обратную сторону, — сказал второй мужик, чернобородый, в дымчатых очках, в темно-зеленой футболке с белой надписью «BENETTON», обтягивающей заметное брюшко.
— Не подскажете, далеко дотуда?
— Километров пятнадцать… — ответил тот, что в камуфляжке. — Часа за три пешком дойти можно.
— А автобусная остановка там далеко? — усталым голосом спросила Даша.
— Ну, еще километра два пройдете в сторону города… — внимательно поглядывая на ночных гостей, а заодно, как показалось Тарану, присматриваясь к окрестностям — нет ли еще каких неучтенных товарищей, произнес хозяин. — Там будет деревня Кузнецовка, а около нее — остановка автобуса.
— Ой, — пискнула Даша, — так мы же там с автобуса вылезали! Неужели так далеко зашли?
— Да, порядочно, — заметил бородатый. — Кстати, последний автобус до города ушел два часа назад.
Таран глянул на часы — было уже 1.25 — и решил словечко вставить:
— А следующий когда?
— В 6.30 утра, — ответил седоватый. — Если сейчас отправитесь, то долго ждать не придется…
— Ну куда они пойдут, Леша? — укоризненно произнес бородатый. — Не видишь, что ли, ребята устали! Небось есть хотят…
— У меня вообще-то не гостиница… — отозвался этот самый Леша, которому было далеко за сорок.
— Ой, нет! — заскромничала Даша. — Вы нас не так поняли. Мы вовсе не напрашивались ночевать… Спасибо, что дорогу указали, до свидания!
И сделала вид, будто собирается уходить. Это сработало.