— Я не хочу быть королевой войны и женой воина.
— Почему вы думаете, что я по-прежнему люблю вас, а ваше обещание значит для меня столько же, сколько и результат войны?
— Результат войны, мой дорогой Этцель, всегда отдает гнилью. И если вы не были заинтересованы в этом браке, то что еще могло заставить вас проделать столь долгий путь, выполняя мою просьбу?
Этцель рассмеялся.
— Любой другой мужчина был бы возмущен, что его ведут, словно лошадь под уздцы. Я же восхищен вашим мужеством и решительностью.
Кримгильда налила два бокала вина и предложила Этцелю выпить в знак заключения их сделки.
— Что ж, тогда очень скоро мы в Гране отпразднуем свадьбу.
Как будто звон бокалов был невыносимым, в зале раздалось тихое поскуливание, перешедшее затем в громкий плач. Кримгильда вскочила с трона и подбежала к детской кроватке, стоявшей за ним. Этцель последовал за ней.
— Я уже слышал, что Зигфрид оставил вас не одну.
Подняв младенца, королева принялась нежно его укачивать.
— Это единственное условие, которое я хочу поставить в нашем браке. Его судьба для меня важнее моей судьбы.
Этцель поднял руку, не сводя глаз с малыша.
— Не беспокойтесь, моя королева. Я не разлучу вас с сыном. В нашем браке я признаю его своим ребенком, и он получит не меньше любви и уважения, чем все его братья, которые родятся потом.
Впервые за долгие месяцы Кримгильда испытала какое-то чувство, кроме любви к ребенку. Это было сожаление. Сожаление, оттого что она не может сказать Этцелю правду и обманывает хорошего человека с честными намерениями, который этого не заслуживает.
Но мысль о поставленной цели заставила Кримгильду быстро забыть о сожалении.
Десять лучников стояли на сторожевых башнях в Вормсе, направив стрелы на гуннского всадника, въехавшего в ворота замка. С тех пор как он пересек границу, его ни на секунду не выпускали из виду. Никто не знал, чего он хочет, но его маленькая сильная лошадка несла его прямо к Гунтеру. Гонец не был благородного происхождения, поэтому Гунтер не стал принимать его в тронном зале, и тому пришлось ждать во дворе два часа. За это время никто даже не подумал предложить уставшему гунну хотя бы глоток воды. И только когда Хаген наконец-то уверился в том, что благодаря такому унижению было утверждено высокое положение Бургундии, он разрешил Гунтеру выйти во двор, где его уже ждали Гернот и Эльза.
Король постарался разговаривать со слишком тепло одетым гостем с длинными спутанными полосами соответственным образом.
— Мне доложили, что ты приехал от двора Мундцука.
Воин покачал головой:
— У гуннов нет двора, и их предводителя зовут не Мундцук. Я уполномочен от имени Этцеля, теперешнего предводителя гуннских племен, и Кримгильды, его будущей супруги, пригласить Гунтера Бургундского на свадьбу, которая объединит королевство гуннов с Ксантеном и Данией. Свадьба состоится в Гране, ровно через месяц от сего дня.
В воздухе повисла гнетущая тишина. У Гунтера стучало в висках, и ему с трудом удавалось осознать новые сведения и как-то упорядочить их в своей голове, чтобы соотнести с ситуацией в мире.
Мундцук мертв? А Этцель, которому отказала бургундская династия, возглавил мощнейшую конную армию континента? И его супругой должна стать бургундская принцесса?
— Поразительно, — прошептал Хаген.
Впрочем, он мог бы и выкрикнуть эти слова, все равно никто, кроме Гунтера, его не слышал.
— Никогда не поверю, что моя крещеная сестра пойдет жить в шатер с язычником, — рявкнул Гунтер.
— Верьте во что хотите, — сохраняя невозмутимость, заявил гонец. — Мне передать королю и королеве ваш отказ?
— Что же мне делать? — прорычал Гунтер, едва шевеля онемевшими губами.
— Принять приглашение, — посоветовал Хаген. — Однако при этом следует быть осторожным.
— Конечно же, мы рады, что королева Кримгильда выбрала себе нового супруга, который к тому же король! — оживившись, воскликнул Гунтер, чтобы все могли его слышать. — Я с радостью принимаю приглашение. Но какие у меня могут быть гарантии, что это не подлый обман? Стрелы гуннов в последние недели все чаще перелетают границы Бургундии.
Гонец опустился на колени.
— В смерти и в браке мы, гунны, верны своему слову. А наше слово — наш долг. Вы будете приняты со всеми почестями в качестве гостя гуннских племен, и с таким же почетом мы препроводим вас домой. Это слово дает вам как Этцель, так и Кримгильда. К тому же вы сами можете выбрать сопровождение и взять с собой людей и оружие в таком количестве, какое посчитаете нужным.
Хаген сдержанно улыбнулся.
— Гунны удивятся, сколько бургундских солдат вскоре будут есть из их горшков.
Гернот, надеясь как-то уладить ситуацию, заговорил с послом с подчеркнутым дружелюбием:
— Мы принимаем ваше приглашение и сразу же начнем готовиться к отъезду.
Гонец не удостоил принца даже взглядом.
— Приглашение относится только к Гунтеру Бургундскому.
Гунтер отступил на шаг.
— Как такое может быть? Одного брата королева приглашает, а второго отвергает с презрением?
— Она не отвергает его с презрением, — пояснил гуннский воин. — Она просто произнесла одно имя — Гунтер. Вот и все.
Король положил брату руку на плечо.
— Следует исходить из того, что Кримгильда имела в виду всю нашу семью. Конечно же, ты поедешь со мной.
Не дожидаясь окончания разговора, гонец вскочил на лошадь и галопом умчался с бургундского двора.
Нагнувшись, Хаген шепнул королю на ухо:
— Ребенок, новый король… Возможно, счастье смягчит сердце Кримгильды и она захочет восстановить семейные отношения.
Гунтер кивнул.
— Весьма на это надеюсь. От нашей династии почти никого не осталось, и крепкие взаимоотношения очень важны.
— Итак, мы принимаем приглашение Этцеля и приедем в Гран с большим количеством солдат. Гунны подумают, что мы бахвалимся своей военной мощью, но эти солдаты нас защитят.
Гунны были кочевым народом много столетий, с самого начала своего существования и с момента создания мира. Говаривали, что они пришли с другой стороны земли, откуда их выгнали чудовища. Эти всадники проносились на лошадях по землям разных королевств, завоевывая их и оставляя после себя лишь пепел и кровь. Благодаря более острым мечам и более качественным стрелам они побеждали войска, превосходившие их в количестве в три раза. Однако вот уже два поколения территория гуннского королевства не увеличивалась. Прирейнские династии удерживали гуннов на западе, а легионы Рима и Византии пришли с юга, чтобы усмирить степной народ — сначала мечом и щитом, а затем золотом. Впервые гуннам пришлось заниматься земледелием и скотоводством, строить дома, которые были способны выдержать больше, чем одну грозу. Дикие воины никогда не возводили каменных домов, а тут неожиданно начали строить города, в которых могли бы играть дети и заниматься хозяйством женщины.