— Это как в «Вожде краснокожих», что ли? — усмехнулся я.
— Почти. Я б им такие картинки натранслировал через твою микросхему, что их любой дурдом принял бы с распростертыми объятиями.
— Что ж ты это из Эмиратов не мог проделать или из самолета?
— Не мог, к сожалению. С твоей схемой вообще много непонятного творится. Она теперь никакими индикаторами не пеленгуется. Ни «джикейским», который вы с Ленкой раздобыли, ни нашим, специально на нее настроенным. Как Вася с тобой контакт нашел — до сих пор загадка. Чтоб ее разгадать, опять-таки нужна эта экскурсия по коридорам-шахтам. Возможно, Васин файл чем-то поможет.
— Весело… — пробормотал я.
— Ладно. Оставим эту грустную тему. Перейдем к десерту. Как я понял, ты от большой тоски душевной и жажды творить добро решил Робин Гудом поработать?
— Это ты насчет Родиона и Федота?
— Именно. Конечно, интересно, что ты там за сундук с макулатурой приволок, но заниматься такой благотворительностью тебя никто не уполномочивал. Тем более привлекать для этого Морфлота и его ребят. Он, между прочим, со мной связался сразу же после того, как вы с Лосенком уехали. Дескать, Сергей Сергеевич, мне тут ваш «инспектор» предложил немножко потрясти какого-то типа, это от вас исходит или «контрольная для взрослых»?
— Стукнул все-таки? — порадовался я за Морфлота.
— Не стукнул, а доложил. В отличие от Джека, царствие ему небесное, который твои мелкие грешки покрывал, этот службу знает. Не хуже Кубика-Рубика. Он у меня еще немножко тут попашет, а потом я ему тоже место шейха или шахиншаха присмотрю. Толковый парень и очень надежный. А главное — рассудительный, в отличие от тебя, скажем. Потому что ты, извиняюсь, повел себя так, будто этих граждан, Федотова и Соколова, отслеживал с младых ногтей и все о них знаешь. На самом же деле, кроме той, мягко говоря, недостаточной информации, которую краем уха услышал, сидя на чердаке, ты о них ни шиша не ведал. Не знаю, сколько вы с Чебаковым выхлебали, но объяснить твое поведение иначе, чем похмельным синдромом, не могу.
— Из меня весь хмель еще на даче у похитителей вышел, — обиделся я.
— Тем не менее не похоже, чтоб ты трезво рассуждал. Вообще лучше всего было бы, чтоб ты потихоньку смылся, ничего не трогая и ничем не интересуясь. Такая возможность у тебя, я думаю, была. Ладно, допустим, что сведения тридцатилетней свежести с грифом «совершенно секретно» из ГУГК НКВД СССР тебя чем-то заинтересовали. Поверим, что иного способа прибрать их, кроме силового, у тебя не было. Но тогда, прости меня, надо было мочить обоих на месте. И бедного, и богатого, не проявляя классовых пристрастий. Просто потому, что они оба свидетели и видели твою рожу.
— Из-за ерунды — мочить?
— Если ты считал это ерундой, то на фиг брал? — резонно заметил отец. — Но если уж собрался рисковать, работай чисто. Тем более, еще раз повторю, что серьезной информацией о Федотове и Соколове ты не располагал. А потому точно не знал, какая может последовать реакция на твое поведение. Не непосредственно в момент ограбления — признаки 145-й из старого УК или 161-й из того, что начнет действовать с 1 января 1997-го, отлично просматриваются,
— а после того. Первый результат уже есть. Соколов найден повесившимся в собственной квартире. Приятно тебе? Есть мнение, что это вовсе не самоубийство. Много прижизненных травм обнаружено.
— Его Федотов отдубасил на даче… — пробормотал я, но что-то мне подсказывало: Чудо-юдо ближе к истине.
— Все может быть, — кивнул он, — только Федотов, по данным, будем считать, «японской разведки», не совсем простой мальчик. У него хорошие друзья есть. И притом такие, с которыми мне не хочется портить отношения. У меня сейчас, особенно в последние три месяца, несколько ослабли позиции в
Москве. Если быть откровеннее, серьезно ослабли. То, что ты мог вытворять впрошлом, сейчас не пройдет, уловил? Конечно, публичных извинений Федотову мы приносить не будем, но паспорт, права и машину тихо вернем через милицию. Дескать, нашли их доблестные правоохранители. И им плюс, и Федотову. Деньги, я думаю, он уже вернул, поскольку при Соколове никаких купюр не обнаружено. Тебе придется немного пожить взаперти. В качестве наказания за излишнюю самодеятельность. Полечишься, отдохнешь, отоспишься. Заодно немножко почитаешь свои трофейные документы. Само собой, необходимую помощь я тебе окажу.
— Например, поможешь от Белого волка убежать, — мрачно пошутил я.
— Помогу и в этом, — совсем не в шутку произнес Чудо-юдо, — но пока ты себе особо голову не забивай. Это очень опасно, между прочим. Начнешь размышлять — можешь невзначай разблокировать вирус, если он там, разумеется. Поэтому, чтоб у тебя лишних мыслей не было, мы тебе один препаратик введем. Не «Зомби-8», конечно, но полезный. Очень хорошо тормозит подкорку. Пару суток будешь немного дурной, но зато беззаботный. Обо всех хворях и болячках забудешь начисто. И вообще будет состояние бездумного возбуждения, легкого подпития, раскованности, причем без похмелья. Потом больше не проси, не дадим. Привыкание очень быстрое, два-три укола — и ты капитально на игле.
— Прямо сейчас вколют?
— Именно так. Чего ждать? К тому же тебе, наверно, пора с женой встретиться… Ребятишки по тебе тоже соскучились, но с ними, пожалуй, лучше подождать.
Чудо-юдо встал со стула и вышел за дверь. Через минуту в место моего заточения вошла Лена-Таня.
Скажем так: смотрелась она много хуже, чем в день нашего отлета из Эмиратов, и чуть-чуть хуже, чем после утомительного полета, сопровождавшегося битвой за Васину жизнь.
«Штукатурка», которую ей наложили визажистки Абу Рустема, пооблетела еще на пути в Москву, а теперь от нее и следов не осталось. Все рябинки и веснушки оказались на своих местах, плюс добавились темные подглазники. Сережки с камушками она сняла, мальчиковая стрижка взъерошилась ежиком, да и вообще мордочка была какая-то не такая.
Тем не менее улыбка у нее на лице была, и не вымученная, а вполне откровенная. Таня так открыто и хорошо никогда не улыбалась. Ленка улыбалась, но у нее рот был чуточку шире и улыбка получалась слишком смешной. А тут — самое оно.
Одета Лена-Таня была в белый халат с фирменной нашивкой «ЦТМО. Баринова Е.И.». Этот халат я хорошо помнил, на Ленке он, естественно, сидел в аккурат по фигуре. Что касается Таниной фигуры, то она была совсем другая. При почти одинаковых бюстах Таня была сантиметров на пять пошире в плечах и сантиметров на двадцать поуже в области попы. К тому же Ленка — исключительно за счет ног — была выше ростом. Последнее обстоятельство, пожалуй, играло на руку Танечке, поскольку Ленкин халат прикрывал ей коленки, которые, как я догадывался, в бою были весьма грозным оружием против мужиков, но при всех других контактах выглядели не очень выигрышно. В общем и целом Чудо-юдо был прав: Ленка, приобретя такие формы, чувствовала себя обделенной. У нее, как мне показалось, на лице читалось что-то виноватое: дескать, извини, но меня, твою Елену Прекрасную, Чудо-юдо поганое в лягушку превратил…