— Э-э, э-э, э-э!
Потом Великий Вождь поднял вверх руку и торжественно провозгласил:
— Сегодня наше славное племя идет на большую охоту, чтобы добыть пищу на зиму и сделать нашу жизнь сытой и счастливой! И пусть Духи Земли, Воды, Воздуха и Огня помогут нашим рукам быть твердыми, а глазам меткими! Я сказал!
Вообще-то охотиться на острове было не на кого. Зверей тут точно не водилось, даже зайцев. Птицы, правда, какие-то чирикали, но настолько мелкие, что попасть в них стрелой никто не сумел бы. Да и жалко их попусту губить. Утки на озере, в камышах, гнездились, но к острову близко не подлетали. Так что охотиться решили тоже понарошку. Как устроить эту охоту, решили еще вчера.
Митька выпилил из фанеры изображения животных и птиц, Витька с Колькой их раскрасили, а Андрюшка, то есть Великий Вождь, установил их в кустах на шестах или подвесил к веткам. Эти фанерные мишени были неодинаковые. Пять штук изображали уток — их Митька выпилил в натуральную величину. «Утки» висели на ветках, совсем открыто. Четырех фанерных глухарей — немного меньше размером, чем настоящие! — Андрюшка «посадил» на ветки, замаскировав листвой. Две мишени сделали в форме оленьих голов — на то, чтоб всю фигуру выпиливать, у Митьки фанеры не хватало, а еще одну — в форме медвежьей головы. Эти «головы» прибили к шестам, и Великий Вождь установил их в кустах так, что издали заметить зверя было не так-то просто. Сам он в соревнованиях не участвовал, взяв на себя роль судьи. Андрюшка же придумал систему посчета очков за попадание в разные фигуры.
* * *
— Идите стрелы собирать, «воины»! — снисходительно повелел Великий Вождь. — Самое главное, мою найдите! Которой Вепрь стрелял.
Колька вздохнул. Хотя Большой Волчий Клык и не произнес его имени, но все Андрюшкины слова хорошо помнились: «Посеешь — выгоню из племени!» Точно, выгонит! А может сгоряча и по шее надавать. Он, Андрюшка этот, хоть и начитанный, не хулиганистый и даже добрый по жизни, но все-таки очень даже здоровенный…
Первым свою стрелу нашел Митька, а вот остальным пришлось довольно долго по кустам и траве рыскать. Как назло, Колька нашел и Витькину, и Пашкину стрелы, а вот ту, которую сам выпустил, — то есть Андрюшкину — отыскать не смог. Великий Вождь свою стрелу в красный цвет покрасил — ни с какой другой не спутаешь!
— Ну, мы пойдем, — сказал Большой Волчий Клык, — а ты ищи стрелу! И помни: я тебя предупреждал!
Совершенно неожиданно Колька нашел стрелу, но… не ту. Это была его стрела, которую он потерял, стреляя по «глухарю». Именно поэтому он вынужден был одолжить стрелу у Андрюшки. Как же она сюда залетела? Все-таки далековато от того места, где тогда стреляли… И ветра вроде бы нет.
Наверно, можно было догнать ребят, сказать, мол, Великий Вождь, я свою стрелу нашел, а твою найду, когда наши состязания закончатся. Но Колька не решился: испугался, что Андрюшка рассердится и исполнит-таки свою угрозу.
Так что Свирепый Вепрь продолжил поиски. И поскольку там, где трава была невысокая и негустая, он уже все осмотрел, пришлось ему подойти ближе к воде. Там кусты кончались и начинался небольшой лужок, вплотную подходивший к озеру. Вот тут-то как раз росла трава, высокая и густая. Найти в ней что-либо было очень трудно. К тому же Колька побаивался змей. Говорили, их в этом году даже под Москвой развелось видимо-невидимо, даже на дачные участки заползают. Правда, насчет того, чтоб в здешних краях змеи водились, ни дедушка с бабушкой, ни местные ребята ничего не рассказывали, но кто знает? Уж больно день сегодня для Кольки «удачный»: ни в одну мишень не попал, две стрелы потерял… Правда, одну уже нашел, но что это за стрела по сравнению со все еще не найденной стрелой Великого Вождя?!
Колька с явным душевным трепетом вошел в высокую траву. Она поначалу доходила ему до колен. Шевеля стебли, Свирепый Вепрь сперва двигался вдоль края луга, надеясь, что ему удастся найти стрелу именно здесь и не придется забираться туда, где трава уже до пояса доходит. Увы, эти надежды не сбылись — пришлось идти дальше.
Змей ему, правда, не встретилось, во всяком случае, он их не увидел. Однако в траве то и дело что-то шуршало, шевелилось, а потому ощущение чего-то страшного, жуткого и таинственного прочно поселилось у Кольки в душе. И это при свете солнышка, белым днем! Причем, как ни старался Колька отогнать от себя этот непонятный страх, никак ему это не удавалось. Хотя чего тут на лугу страшного? Казалось бы, наоборот, от аромата трав и цветов умиротворение должно было наступить, все тревоги улетучиться. Наверно, можно было бы и насчет змей успокоиться — ан нет! Чем дальше Колька заходил в траву, тем больше чего-то боялся. Не того, что не найдет стрелу и получит за это по шее от Андрюшки, и даже не змей, которых, поди-ка, тут и вовсе не водилось, а вообще… неизвестно чего.
Но тут наконец он увидел стрелу. Ее оперение, покрашенное в красный цвет, маячило посреди стеблей метрах в трех от Кольки. Обрадовавшись, Свирепый Вепрь скачками помчался туда, путаясь в траве, но совсем не глядя под ноги. Лишь бы поскорее схватить и вернуться к Великому Вождю!
И вдруг, после очередного скачка, произошло неожиданное: Колькин самодельный мокасин не ощутил опоры. В то же мгновение «индеец» почувствовал, что его переворачивает вниз головой. За какие-то доли секунды Колька успел подумать, что он провалился в яму, неведомо откуда появившуюся посреди густой травы, но это было вовсе не так. Дневной свет мигом померк, а в ушах у Кольки засвистел ветер. Кувыркаясь и теряя сознание от ужаса, Свирепый Вепрь почувствовал, что летит в глубоченную, может быть, бездонную пропасть!!!
Сознание Колька все-таки потерял. В последний момент он даже подумал, будто вовсе умер, но ошибся.
Вообще-то когда он начал приходить в себя и пошевелился, то с превеликой радостью и удивлением обнаружил, что не только шею себе не свернул и руки-ноги не переломал, но даже вовсе не ушибся. А ведь, как ему показалось, он падал несколько секунд, минимум пять, стало быть, согласно законам физики должен был метров пятьдесят пролететь! То есть с ним должно было произойти то, что происходит с человеком, упавшим, эдак, с двадцатого этажа. Ясно, что шансов остаться в живых у такого несчастного нет ровным счетом никаких. Ну уж, во всяком случае, остаться целым и невредимым — точно.
Тем не менее у Кольки ничего не болело, руки-ноги двигались, пальцы шевелились, а глаза моргали. Правда, ничего не видели. Но это происходило не оттого, что глаза как-то пострадали, а просто потому, что Кольку окружала жуткая, совершенно непроглядная тьма.
Вот это обстоятельство удивило его еще больше. Все-таки даже если ему не померещилось и он провалился в пропасть глубиной полста метров, то дневной свет должен доходить и сюда. Конечно, не очень яркий, но так или иначе, задрав голову, Колька должен был увидеть хотя бы кусочек неба.
Голову Колька задрал, но ничего, кроме все той же темени, не увидел. Как так может быть? Он ведь еще ни одного шага в сторону не сделал, сидел на том самом месте, где пришел в себя. Стало быть, над головой у него должна быть та самая дыра, яма или колодец, через которую он сюда провалился. А ее не было.