Клуб "Диоген" по праву гордился тем, что был главной секретной службой королевства. В тайных архивах организации содержалась важнейшая, недоступная простым смертным информация. Любое афиширование секретной деятельности могло привести к самым печальным и неожиданным последствиям, поэтому Майкрофт Холмс запрещал даже произносить вслух название тайного отдела британской разведки: известность могла только помешать в столь опасной работе. Глава Клуба "Диоген" предоставил наслаждаться славой своему младшему брату — более популярному, хотя и менее сообразительному Шерлоку.
Бьёргард тоже старался не распространяться о работе, однако Кэтрин Рид являлась настолько близким человеком, что, по сути, была единственной, кому Чарльз мог довериться. Они знали друг друга много лет, журналистка с детства дружила с Памелой. Только два человека на свете могли видеть Чарльза насквозь: покойная жена и Кэт. Именно к подруге шел Бьёргард, намереваясь поделиться мыслями и получить интересующие сведения. В который раз тайный агент ругал себя за лишнее доверие и вмешательство в столь тонкие дела женщины, но поделать ничего не мог.
Чарльз всегда забывал, на каком этаже работает Кэт, однако найти кабинет не составляло труда: оттуда постоянно доносились крики. Так случилось и на этот раз. Заглянув к журналистке, Чарльз увидел элегантно одетого высокого мужчину внушительной комплекции. Лицо незнакомца багровело от злости, глаза налились кровью.
— Сейчас ты мне за все ответишь, мерзавка! — в бешенстве орал гигант.
Бьёргард узнал финансового магната Генри Вилкокса; судя по всему, Кэт опубликовала разгромную статью, вызвавшую негодование миллионера.
— Я не собираюсь повторять несколько раз, немедленно вылезай из-под стола! — орал Вилкокс, нещадно стегая кнутом рабочий стол мисс Рид.
Сначала Бьёргард хотел вступиться, однако решил немного подождать: Кэт не любила, когда вмешивались в ее проблемы, любые вопросы она предпочитала решать без посторонней помощи. К тому же, хоть Вилкокс и в ярости, вряд ли он осмелится поднять руку на женщину. В приступе бешенства миллионер швырнул в стену пишущую машинку журналистки, и через секунду из своего убежища высунулась Кэт.
— Как вы смеете вести себя подобным образом в приличном месте? Вам должно быть стыдно за такое поведение, хотя, наверное, приличные манеры для вас не существуют! — закричала она.
Чарльз с трудом узнал в маленькой разъяренной фурии милашку Кэтрин: рыжие волосы разлохматились, веснушки на покрасневшем от злости лице почти исчезли, очки съехали на нос. Приподнявшись на цыпочках, Кэт угрожающе надвинулась на Вилкокса.
— Какого черта писать гнусную статью о приличном человеке, можете объяснить?
— Не думаю, что есть смысл отрицать достоверность изложенных фактов!
— Какую еще, к черту, достоверность? Вы, должно быть, рехнулись, дамочка.
— Право, не стоит так нервничать. Если хотите, можем опубликовать дополнительную статью, где вы представите публике иную версию своих грязных похождений. Охотно подарю такой шанс, если, конечно, осмелитесь публично опровергнуть материал и, конечно же, предоставить доказательства своей правоты, — ехидно предложила Кэт.
Подняв опрокинутый стул с пола, она села за стол и вставила чистый лист бумаги в уцелевшую печатную машинку.
— Начнем. Итак, сколько полных лет исполнилось девочке к тому времени, как…
— Я здесь не для того, чтобы выслушивать бредни и оскорбления! — Едва притихнув, Вилкокс вновь начал медленно звереть.
— Неужели? Какая новость!.. Однако не следует отвлекаться от темы. Есть сведения о том, что на вас вполне могут подать в суд за столь неприглядные действия в отношении малолетних.
— Ха, да вы просто мужеподобная неврастеничка с комплексом неполноценности!
Чарльзу показалось, что в следующий момент Кэтрин вцепится магнату в горло. Однако вместо этого она сделала брезгливую гримасу и сказала:
— Развращение детей под видом благопристойных занятий в нашей стране сурово карается законом — не забывайте о столь важной детали! Рано или поздно грязные похотливые самцы получают по заслугам.
— Вам не удастся доказать гнусную клевету, даже не пытайтесь меряться со мной силами.
— Слишком много возомнили о себе. Предлагаю поспорить, что предоставлю общественности сенсационные доказательства. Если, конечно, сомневаетесь.
Глаза Вилкокса налились кровью, вены на мощной шее вздулись, готовые лопнуть; судорожно сжав кулаки, он стал похож на быка перед красной тряпкой. Наблюдавший за сценой через приоткрытую дверь, Бьёргард не исключал возможности, что в следующую минуту Вилкокса хватит удар. Судя по столь бурной реакции, Кэт действительно задела негодяя за живое.
Журналистка что-то невозмутимо печатала, маленькие пальцы как заводные бегали по клавишам машинки.
— Не забудьте взять адрес адвокатов газеты, ваши юристы могут связаться с ними сразу после публикации продолжения пикантной истории, — бросила Кэтрин, не отрываясь от занятия.
Финансовый магнат надел шляпу и вылетел из кабинета, едва не ударив Бьёргарда дверью.
— Тупая шлюха, — раздалось напоследок.
— Это вы про себя или свою подружку? — послала вслед негодяю Кэт.
Немного подождав, Бьёргард зашел в распахнутую дверь. Журналистка улыбнулась, узнав приятеля, но продолжила печатать.
— Привет, Чарльз. Какими судьбами? Наверное, снова проблемы?
— Вообще-то неприятностей, насколько я вижу, и так хватает. Извини, случайно услышал скандал с Вилкоксом.
— Эта скотина покупает детей для непотребных занятий, а еще собирается удостоиться посвящения в рыцари! Просто неслыханная наглость!
— Не переживай, думаю, королева учтет сей факт.
— Хочется верить. Я сделаю все, что в моих силах, и не дам ему жить спокойно. Может, я действительно мелкая сошка по сравнению с этим набитым денежным мешком, но по крайней мере люди узнали правду. Открыто писать нельзя, разумеется, иначе толпа взбунтуется, но и молчать невозможно. У подобных мерзавцев есть деньги, шикарные особняки, положение в обществе, но никогда не появится совесть и порядочность. Кстати, известную тебе контору тоже должно волновать наличие гнили в британском обществе, да и возможностей бороться с типами вроде Вилкокса у тебя гораздо больше. Так что прими информацию к сведению. Пойми, я просто хочу привлечь подлеца к ответственности, скинуть фальшивую маску добропорядочности. Дело вовсе не в амбициях, а в стремлении очистить и защитить общество.
Воинственный настрой Кэт поразил Чарльза, который никогда еще не видел подругу в таком возмущении. Через несколько минут журналистка успокоилась и, откинувшись на спинку стула, принялась поправлять прическу.
— Прости, что излила на тебя эмоции, просто необходимо было выговориться.
Бьёргард дружелюбно улыбнулся и вынул листок из пишущей машинки; оказывается, Кэт все это время печатала детский стишок.