— Все в поррйадке, mon cher. Выпей немножжько тоник, и вуаля — сразу стало лушше, а?
Дэн поднял глаза и увидел перед собой шикарную девушку лет двадцати, держащую бутылочку тоника «Швеппс» и стакан со льдом. Она залила лед тоником и присела рядом с ним.
— Держи. Без лайма, так?
Дэн не знал, что ответить. Он никогда не пробовал тоник без водки, но в данный момент он готов был попробовать все что угодно. У девушки были длинные золотистые волосы и темный загар. Она была одета в облегающую белую майку и шуршащую зеленую юбку, едва прикрывавшую ее изящные загорелые бедра. Глаза у нее были оливково-зеленые. От нее веяло хвойным ароматом. Он взял стакан и поднес его к губам, делая осторожный крошечный глоток. С его-то везучестью было бы неудивительно, если бы этот глоток взбунтовался и выплеснулся мерзким потоком прямо на прекрасные волосы незнакомки. Однако каким-то чудом этого не произошло. Он сделал еще один глоток, затем еще один, и с каждым глотком, его голова слегка прояснялась.
— Это достатошшно, — решительно сказала девушка и забрала у него стакан. Она поставила его вместе с бутылкой на запасной усилитель и снова повернулась к Дэну. — Когда ррэбйата догррают, они будут устрраиват веччерринкю, — продолжила она, глядя на него своими сонными и уверенными оливковыми глазищами. — И тогда мы будем говоррит.
Дэн покорно кивнул, как будто ее слова были совершенно логичны. Он был почти уверен, что она француженка, а когда она сказала «И тогда мы будем говоррит», ему показалось, будто она имеет в виду нечто большее, чем безобидную болтовню. Но как он мог показаться ей привлекательным в его нынешнем состоянии? Возможно, его выступление звучало лучше в переводе на другой язык.
Девушка выглянула из-за кулис на сцену, где группа доигрывала песню.
— Они будут игграт ешшо две песни, et puis finis, так? — провозгласила она.
Дэн сновакивнул. Да, где-то так. Загорелую лодыжку девушки обвивала татушка. Сначала Дэн подумал, что это змея; потом он рассмотрел, что это спящая лисица, свернувшаяся в клубочек.
Ах, какие бы стихи он сложил об этой лисе, будь у него под рукой ручка, блокнот и большая банка сверхмощного аспирина!
Он прочистил свое прокуренное горло.
— Я Дэн, — прокаркал он, протягивая руку, но не осмеливаясь подняться на ноги.
Девушка улыбнулась, демонстрируя сексуальный зазор между двумя передними зубами. Потом она по¬дошла, схватила его липкую руку и наклонилась поцеловать его липкую щеку.
— Я знаю, кто ты, — хрипло прошептала она ему на ухо. — Et je m'appelle Monique.
Хммм, пьяно подумал Дэн. Интересно, как по-французски будет лысоватая?
Стэнфорд Пэррис Третий жил в пентхаусе дома № 1000 на Парк-авеню в Карнеги-хияле, одном из старейших и красивейших домов со швейцарами в Верхнем Ист-Сайде. Но его чиппенделская мебель, средневековые гобелены и собрание британских скульптур восемнадцатого века оставались незамеченными большинством гостей, в том числе и ван дер Вудсенами. Они привыкли к подобной красоте и чувствовали себя уютнее в такой знакомой обстановке.
— Внук хотел, чтобы я устроил банкет в отеле, — поведал Стэнфорд Пэррис Третий мистеру ван дер Вудсену, когда они обменивались рукопожатием. — Или в яхт-клубе. — Он подмигнул матери Серены. — Но я не собирался отказываться от возможности увидеть столько прекрасных дам у себя дома!
Мать Серены улыбнулась великодушной улыбкой — мол, говори что хочешь, старый развратник, у меня железное самообладание, — а Серена хихикнула. Может, старик Стэн Пэррис не так уж и ужасен, как казалось. Она пожала древнему новоанглийскому аристократу руку, а потом привстала на цыпочки и влепила игривый поцелуй в его старую морщинистую щеку, просто назло родителям.
— Вот это да, — воскликнул мистер Пэррис. — Йель явно знает, кого принимать!
— Спокойно, дедушка, — предупредил высокий светловолосый парень с божественной ямочкой на подбородке и потрясающими скулами. — Не забывай, что у тебя слабое сердце, — укорил он деда.
— Меня в данный момент беспокоит совсем не сердце, — проворчал мистер Пэррис. Он положил морщинистую руку на плечо парня. — Мисс Серена ван дер Вудсен, это мой внук, Стэнфорд Пэррис Пятый.
Серена ожидала, что парень покраснеет от смущения и пробормочет что-то вроде «зовите меня просто Стэн», но ошиблась. Очевидно, он полагал, что у него крутейший в мире титул. Интересно, как его в школе называют, подумала Серена. Номер Пять? Стэн-5?
— Вот твоя именная метка, дорогуша. — Мать Серены взяла белую наклейку размером с тетрадь, на ко¬торой синим фломастером было написано «Серена ван дер Вудсен, поступает осенью», и налепила ее Серене прямо на грудь, как какой-то уродливый самоклеющийся лифчик.
Серена притворилась, что так и надо.
— Спасибо, мам, — сказала она, проводя ладонями по груди, чтобы расправить метку. Все присутствующие мужчины тихо ахнули, мысленно пытаясь застолбить место в йельском общежитии на следующий год.
Они пришли рано, и вечеринка еще не набрала оборотов. Парни в галстуках и костюмах от «Хьюго Босс» и девушки в длинных юбках от «Токка» и застегнутых на все пуговицы блузках прятались в тени своих родителей, смущенно улыбаясь и заливаясь шампанским. Все это напомнило Серене ее первый день на курсах бальных танцев в пятом классе.
Кто-то тронул Серену за плечо, и она обернулась. Это была миссис Арчибальд — демонстративная, франкоговорящая и слегка чокнутая мать Нейта. Ее крашеные янтарные волосы были распушены в массу ниспадающих локонов, а тонкие губы накрашены яркой пожарно-красной помадой. Ее шею обвивали шесть нитей розового жемчуга, и такие же розовые жемчужины подчеркивали ее уши. Несмотря на трехдюймовые каблуки от «Кристиан Лубутен», она выглядела на удивление компактно в своем, оловянного цвета лоснящемся шелковом вечернем платье без бретелек от «Оскар де ля Рента», с маленькой золотистой сумочкой и золотистым оперным биноклем в руках — видимо, просто заскочила на вечеринку по пути в театр. Она быстро поцеловала Серену в обе щеки.
— Ты видела моего сына? — прошептала она Серене на ухо, сверкая своими зелеными глазами.
Серена покачала головой.
— Нет. Но Блер… — Она запнулась, вдруг усомнившись в необходимости сообщать миссис Арчибальд, что Блер и Нейт заперлись в люксе отеля «Плаза» и занимаются бурным сексом. — А вы пробовали позвонить ему на мобильник? — спросила она вместо этого.
Миссис Арчибальд похлопала ресницами и помахала в воздухе театральным биноклем.
— Неважно, дорогуша, — вздохнула она и отправилась искать своего мужа-адмирала.
Стэн-5 все еще стоял рядом, как будто сама логика диктовала, что самый симпатичный блондин и самая красивая блондинка в комнате должны общаться друг, с другом. Кто-то из слуг вручил Серене бокал шампанского.
— А где твоя метка? — спросила Серена у Стэна-5, оглядывая его черную вискозную рубашку, расстегнутую и не прикрытую галстуком.