— Ну, он симпатичный, в общем, но… — Она запнулась и раскатала штанины обратно. Затем она пригубила коктейль и быстра сменила тему. — Лучше скажите, кто сегодня еще будет?
Блер закусила губу, Ейлсак-то не приходило в голову, что Серена окажется третьей лишней.
— Тебе это не понравится, но я типа пригласила Стэнфорда Пэрриса, ну, парня с йельской вечеринки, помнишь? И Аарона — ну, это брат мой сводный, знаешь? По-моему, они с Ванессой, ну, типа созданы друг для друга.
Ванесса сделала большой глоток ром-колы.
— Посмотрим, — громко рыгнула она.
Огромные синие глаза Серены засияли. Она вообще-то была влюблена в Аарона пару недель зимой, но с тех пор прошло уже достаточно времени, чтобы общаться с ним чисто по-дружески. И Блер была права — Ванесса и Аарон вправду были идеальной парой.
— Круто, — милосердно сказала она подруге, хотя этот Стэн-5 показался ей редкостным напыщенным придурком.
Внизу раздался звонок, и Блер с Ванессой одновременно кинулись к окнам, выходящим на улицу. На тротуаре стояли Аарон Роуз и Стэнфорд Пэррис Пятый, с сомнением поглядывая на второй этаж дома.
— О боже, пришли! — хором взвизгнула странная парочка.
Внезапно Серена почувствовала себя вожатой на школьной вечеринке с ночевкой. Она закатила глаза.
— Может, давайте я пойду открою дверь, а вы пока прически сделаете или типа того? — сыронизировала она.
— Да, пожалуйста! — закричала Блер. Она схватила Ванессу за руку и потащила ее в ванную.
Серена пожевала кусочек льда и нажала «плей» на CD-плеере Ванессы, ожидая, пока парни поднимутся по лестнице. Послышалась песня «Рэйвс» «Мороженце», и она поспешно выбрала другой диск — одну из странных немецких диско-записей Руби.
В дверь постучали, и она поспешила в прихожую. Что ж, если у них еще получится весь вечер избегать темы поступления…
Ага, щас.
Дэна вполне бы устроило поесть с Моникой суши и посмотреть какой-нибудь старый французский фильм в «г» м стильном кинотеатре на Двенадцатой улице. Но Моника настаивала, что у них получится незаметно пробратся на вечеринку к Дамиану, украсть бутылку шампанского и пару сигар, а потом вылезти по пожарной лестнице и устроить свою вечеринку.
Район Бедфорд-стрит был именно тем суперкрутым и эксклюзивным уголком Вест-Виллидж, где Дэн представлял себе свой Дом, когда станет неслыханно знаменитой рок-звездой, и не было ничего круче, чем вышагивать по улице под руку с роскошной Моникой. Она была в совершенно прозрачном белом шелковом платье до щиколоток и белых босоножках, а он — в своих любимых поношенных вельветовых штанах ржавого цвета и мягкой черной футболке. По его мнению, они вместе смотрелись очень даже.
Видно, ему тоже никто не сказал о белом правиле.
Дверь в особняк Дамиана была настежь распахнута, а изнутри веяло ароматом креветок по-тайски. Еще на белых мраморных парадных ступенях Дэн отчетливо услышал голос своей сестры Дженни. Причем она не говорила — она пела.
С днем рожденья меня, с днем рожденья меня!
Дэн выпустил руку Моники и захлопал глазами от яркой белизны. Пальцы у него задрожали, а ладони вспотели. У Дамиана кругом было белым-бело. Даже остальные гости были одеты во все белое. Конечно, клевая тема. Просто жаль, что его забыли заранее предупредить.
Голос Дженни продолжал нестись из колонок.
С днем рожденья меня, с днем рожденья меня!
— Эй, — промямлил Дэн. Он подошел к Дженни, расположившейся на белом диване так, что ее ягодицы покоились на коленях Дамиана, а ее лодыжки на коленях Ллойда. — Что случилось? — Папа сказал, что ты уехала на выходные к Элизе на дачу.
Дженни захихикала, явно довольная собственной изобретательностью.
— Элиза вправду на даче. — Она хихикнула и откинулась Ллойду на грудь. — А я тут. Папа такой доверчивый, что ужас.
Дэну не нравилась мысль о том, что Дженни солгала отцу. Разумеется, он тоже в свое время увлекался безобидными байками, но от младших сестер требуется быть непорочными, невинными и честными, а не лживыми интригантками, которые сидят на коленях у старших парней в тоненьких полупрозрачных белых майках и явно мужских трусах, флиртуя направо и налево. Он бы сочинил стих о том, как она напоминает ему Офелию, но сейчас он до чертиков разозлился.
— С такими грудьями тебе дажже убийство с рук сойдьёт! — Моника указала на едва прикрытую грудь Дженни.
Теперь у Дэна всерьез затряслись руки. Он полез за пачкой «Кэмела» в задний карман и сунул в рот сигарету.
— Я не понимаю, что ты тут делаешь, — прорычал он с незажженной сигаретой в зубах. — Это моя группа, — добавил он, что прозвучало совсем уж по-детски.
Дамиан приподнял свои красиво изогнутые блондинистые брови.
— Вообще-то, у нас теперь Дженни вокалистка.
Дэн ожидал, что Дамиан прыснет и признается в розыгрыше, но Дамиан сидел с каменным лицом.
— Папа вечно говорит, что мне надо работать, чтобы поддерживать свою шоппингоманию, — протараторила Дженни и ее лицо просияло, демонстрируя милейшие ямочки.
— И мы решили, что нам нужно более мягкое звучание, — добавил Ллойд, гладя кучерявые волосы Дженни. — Естественно, мы все равно будем играть твои песни. Только в исполнении Дженни.
Пардон?
Дэн прикурил сигарету от своего ярко-зеленого пластмассового «Бика» и бросил зажигалку на белый диван из чистого протеста, его бесило, что Дамиан гладит голые ноги Дженни и что его мужественная, сильная грудь даже не прикрыта рубашкой.
Дамиан опасливо посмотрел на Монику.
— Я думал, ты вернулась в Сент-Бартс, дорогая.
Моника усмехнулась.
— Ну, я пытаюсь уговорить Дэна поехать со мной, но он говорит, что сначала хочет закончить школу. — Она закатила глаза. — Нудота.
— Приходила, Серена ван дер Вудсен, — сообщила Дженни брату. — Но потом ушла. Хотя тебе все равно.
— И она красивее тебя, Моника, — злорадно добавил Дамиан. Он обнял Дженни за талию. — Но до тебя ей далеко, малышка.
Дэн яростно затянулся сигаретой, изо всех сил стараясь не заорать благим матом. Увидеть Серену было бы приятно, но в данный момент его занимало нечто иное.
— Э-э, Дамиан, можно тебя на минутку? — процедил он сквозь зубы.
— Чао, чао, доррогуша! — закричала Моника кому-то на том конце комнаты и побежала осыпать лысого двойника Моби в белом льняном спортивном костюме влажными хвойными поцелуями.
Дэн ожидал, что Дамиан уберет руки от ног Дженни, встанет, наденет рубашку и поговорит с ним наедине, как мужчина.
Дамиан не двинулся с места.
— Всё, что тебе нужно сказать, можешь говорить при Ллойде и своей старшей сестре. Мы же все одна семья, так?