— Э-э-э-э-э-э!!! Знаю я эти фокусы! — Коша дернула Чижика за локоть и чуть не свалилась. — Давай сейчас!
Чижик со смехом протянул Коше три бумажки.
— На! Не потеряй!
Коша поднесла купюры к глазам, чтобы узнать номинал.
— Три сотки? — спросила она, неуверенная в зрении. — Точно три?
— Три.
— Клево! — растерянно пробормотала Коша, торопливо пряча деньги в карман брюк. — Ничего не понимаю! Рисуешь-рисуешь — ни фига! А тут пять минут и три сотки! Кто мне это объяснит?
— Вопрос того, сколько при этом заработают на тебе! — Чижик улыбнулся и вдруг спросил. — Хочешь, пойдем куда-нибудь. Развлечемся?
— М-м-м… — Коша задумалась. — Куда?
Глаза ее заблестели в предвкушении развлечений.
— Потанцевать или посмотреть… Или покататься. Хочешь?
— Покататься? Ночью? На чем? Что, есть ночные карусели?
— На машине. Поехали в Прибалтику. У тебя есть паспорт?
— Есть… — Коша с сомнением оглядела Чижика. — А это… Визы и все такое?
— Фигня! На месте получим! Пошли!
Чижик взял ее за руку и потащил в темноту коридора. Коша, слегка упираясь, поволоклась следом.
— Э! А ты куда? Куда ты меня тащишь?
— Через черный ход, — коротко чирикнул Чижик. — Я через него и вошел. Я же знал, что ты все равно выйдешь в дабл!
Он со скрипом отодвинул задвижку и впустил в пахнущий жрачкой коридор свежую прохладную струю ночного воздуха. Они скользнули сквозь нее на улицу и оказались в небольшом дворике.
— Ну что? — Чижик вдруг ни с того ни с сего прихватил Кошу за талию и наклонившись к плечу выдохнул. — Счастье это то, что сейчас!*
Коша оторопело остановилась пораженная новой для нее мыслью и восхищенная лингвистическим открытием.
— Счас… тье. Сейчастье!? Прямо сейчас?! — переспросила она, чувствуя как ее тело теряет вес.
— Это не я придумал. У меня была девушка. Она писала стихи и песни. Это ее строчка…
Чижик тихо улыбнулся налетевшему порыву ветра. Его глаза влажно блеснули в темноте. Коша рассмеялась и упала прямо в объятия Чижика, чувствуя их легкую недолговечность. Теплые ладони удобно и невесомо приняли тело.
— А где сейчас твоя девушка? — немного огорченно спросила Коша и поймала себя на мысли, что ей не нравится существование какой-то девушки. Хотя, может быть, она и классная.
— Далеко-далеко… — сказал Чижик. — И уже никогда не вернется.
— А… она пишет тебе?
— Нет. Она меня забыла, — немного грустно сказал Чижик.
Оставив в коробке дворика эхо шагов, они вышли на проспект.
Чижик тормознул машину, наклонился, сказал адрес. Они сели на заднее сидение и поехали. А Коша пыталась представить, какая она — эта девушка, которая сказала, что счастье — это то, что сейчас. Минут через десять ее укачало, и она с уронила голову Чижику на колени. Чижик улыбался и осторожно гладил Кошу по волосам.
* * *
Коша очнулась и увидела в бархатной тьме за окном машины мелькающие черты огней и светофоров. Она подняла голову и увидела, что едет уже в другой машине, что Чижик за рулем, и они несутся по окраине, приближаясь к полной кромешной темноте.
Коша потянулась и громко мяукнула, зевая.
Чижик улыбнулся ей в стекле заднего обзора яркой сверкающей улыбкой:
— Через полчаса мы будем в Нарве!
— Да?! — Коша поднялась на сидении. — А я что, спала??!
Чижик кивнул.
— А ты меня перетащил?
Чижик кивнул.
— А я долго спала?
— Около часа… — сказал Чижик бросив взгляд на фосфоресцирующий циферблат.
— Чижик!.. — вздохнула Коша. — Ты похож на птичку.
Тот засмеялся в ответ и придавил газ. Машина рванула, вдавив Кошино отощавшее тельце в спинку сидения.
— А теперь? — спросил Чижик и, хищно улыбнулся белым рядом зубов.
Он засветился силой внутреннего огня, заставив пространство вокруг себя наполниться потоком теплого ветра.
— И теперь… — Коша удивилась перемене и внимательно посмотрела на юношу, восхищаясь невыразимой красотой его лица, высвеченного огоньками приборной доски. — Только уже не на чижика. Ты — сокол-сапсан, наверно…
Она тихо рассмеялась и повторила:
— Сап-сан…
Открутила ручку окна и высунула руку наружу. Ветер плотным комом уперся в раскрытую ладонь и больно резанул по глазам, заставив сощуриться.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а! — закричала Коша, наполняясь восторгом и силой ветра. — Чижик! Мы уже летим! Да!?
Чижик снова улыбнулся, спидометр показывал отметку 180 км/ч. Коша засмеялась, чувствуя, что перестает быть. И это небытие избавляло ее от напряжения нести ответственность за будущее.
— Близкая смерть избавляет от лишних мыслей, — сказала она сама себе и закрыла глаза.
Чижик ткнул кнопочку на сидюке, и салон машины наполнился бесконечным круговым вращением стеклянных колокольчиков, вздохов флейты и задумчивого хора, выбирающегося постепенно из Марианской глубины басов к холодным Тибетским высотам сопрано.
Машина выехала на шоссе и неслась в бескоординатной тьме двумя шаровыми молниями. Фары выхватывали перед собой два тусклых конуса на асфальте, быстро теряясь в пространстве.
* * *
Через полчаса они подъехали к средневековой крепости, за которой начиналась заграница. Чижик взял паспорта и выскочил из машины. В течение пары минут перемолвившись с пограничником, он вернулся. Шлагбаум поднялся. За мостиком над торопливой речушкой Чижик снова выскочил, чтобы пообщаться с другим пограничником. Тут тоже обошлось без проблем. Поднялся второй шлагбаум, и тихая эстонская земля вежливо расступилась перед путешественниками, пропуская на спящую улочку Нарвы.
Чижик снова втопил газ.
Через двадцать минут они выехали на длинную темную улицу, по обе стороны которой, в глубине сосновой рощи, смутно виднелись силуэты котеджей. Машина замедлила ход и повернула направо. Около темного пансионата дорожка уперлась в огромный песчаный холм. За ним светлой полосой виднелось плоское Прибалтийское море.
— Все… — сказал Чижик, выключил двигатель и откинулся к спинке сидения.
Коша открыла дверцу и сразу окунулась в запах воды, песка, сосен и размеренный шорох волн.
— А здесь совсем не так пахнет… — тихо сказала она.
Чижик молчал.
Осторожно прикрыв дверцу, Коша вышла из машины. Тонкая взвесь песка тускло светилась под ногами. Девушка поднялась на холмик. Песчинки мягко шелестели, осыпаясь в лунки следов. Ветер теребил волосы и щекотал веки. Она оглянулась: Чижик спал, откинувшись вместе с сидением назад.