Он раздавал автографы с полуночи до четырех утра; после чего решил немного прогуляться. Охранники окружили его плотным кольцом, отгородив его вместе с Пи-Джеем и Хит от беснующейся толпы. Русские, конечно же, удивлялись такой странной паре, но все же меньше, чем Тимми мог бы ожидать. Оказалось, что они много читают и очень даже неплохо знают культуру американских индейцев. А сам Тимми, понятное дело, прослыл эксцентричной личностью: да и как же иначе, если его самые близкие друзья – утонченная девушка-азиатка и индейский воин-шошон, который все время ходил задом наперед?!
Они ненадолго остановились; у Пи-Джея зазвонил мобильный, и он передал его Тимми со словами:
– Это не тебя. – То есть звонили именно Тимми.
Голос в трубке произносил слова с явным британским акцентом, из чего Тимми сделал вполне однозначный вывод, что звонили из Голливуда:
– Пожалуйста, подождите, с вами будет говорить господин Гилер.
– Тимми, цифры в Москве как-то тревожно высоки. – Гилер не звонил ему с тех самых пор, как они покинули Штаты, ну разве что только затем, чтобы сообщить, что им в очередной раз урезают бюджет. – Что случилось?
– Не знаю, босс... похоже, меня здесь любят... почему-то.
– Все эти убийства... ты что, действительно с этим связан? Об этом даже в «Enquirer» написали, бля. У меня денег не хватит оплачивать заказные материалы, которые выставляют тебя в лучшем свете.
– Что ты так за меня беспокоишься, Дэвид? Я-то думал, что ты уже списал меня со счетов.
– Может быть, я поторопился.
Тимми рассмеялся:
– Нет, Дэвид. Ты, как всегда, прав. Мне действительно надо исчезнуть. Если тебе этот тур принесет несколько миллионов, то я здесь – всего лишь приправа, ароматическая добавка. «Модная в этом сезоне». Идея избавиться от меня – она классная на самом деле. И я совершенно не напрягаюсь по этому поводу.
Луна тихо клонилась к закату, в воздухе, таком прозрачном и чистом, разлилась прохлада.
– Я тут подумал... что мы будем делать после того, как ты объедешь Европу и Азию. Может быть, снимем парочку фильмов с твоим участием... годика через два-три ты вернешься...
– Но я уже и так вернулся... восстал из мертвых.
– Так давай действовать дальше, поверь в свои силы еще раз!
Тимми огляделся по сторонам и заметил, что они уже приближаются ко входу в отель – уродливое серое здание, восстановленное на волне туристического бума.
– Слушай, тебе совершенно не обязательно меня возвращать.
– Так, смотри, завтра один человек с «Мосфильма» устроит тебе небольшую экскурсию. Тебе точно понравится: это крупнейшая студия в мире, хотя почти все оборудование там у них – практически каменный век... может, они захотят что-нибудь замутить... воспользоваться твоим именем, именем громким, но требующим некоторого подновления, скажем так, чтобы снять какой-нибудь триллер...
– Ладно, ладно. Посмотрим.
– Отлично. Так, мне пора на завтрак. Встречаюсь с Большой Тройкой.
Тимми не стал интересоваться, кто был Большой Тройкой на этой неделе. Он только отдал телефон кому-то из телохранителей и вошел к себе в номер.
– Это как в «Алисе в Зазеркалье», – сказал он Хит в один из тех редких моментов, когда он выходил из своего «оборотного» состояния. – Помнишь ту сцену, когда Алиса шла-шла, но никак не могла дойти до того красивого дворца, и наконец она поняла, что для того, чтобы туда попасть, ей надо идти в противоположном направлении... и буквально в следующую секунду она оказалась в том месте, к которому так стремилась.
– Помню, – сказала Хит. Они потратили все утро на поиски туалетной бумаги – то, что было у них в номере, нельзя было назвать иначе, как «наждачкой», – совершенно безрезультатно, пока один из туристов, кажется, из Милуоки, не продал им рулон за пять баксов («У меня всегда есть запасной»). Теперь они сидели в номере, попросту убивая время.
Сегодня вечером будет еще один концерт, на который уже было продано билетов на десять процентов больше, чем ожидалось, как сказал им Андрей, человек, занимавшийся распространением билетов. Тимми куда-то уехал с двумя мужиками в одинаковых серых костюмах и зеркальных темных очках, кажется, они были как-то связаны с русской киноиндустрией.
– А ты снова чувствуешь людей... и присутствие сверхъестественных сил? – спросила Хит.
– Сейчас все немного не так. Теперь я все вижу, когда не смотрю на то, что мне нужно увидеть... не знаю, как объяснить... когда ты не смотришь, а видишь...
– А что там с Паминой? Не посмотришь?
Пи-Джей закрыл глаза. Он представил себя там, на колокольне, когда ветер бил его в грудь. Представил маленькую потерянную девочку из отеля в Тауберге... представил растерзанное тело Дамиана Питерса... а потом представил, как он идет прочь от всего, что ему представлялось... уходит в темный, холодный лес.
И внезапно он оказался посреди поляны, залитой лунным светом. Его рот широко распахнут, кровь капает с его блестящих клыков, и...
– Она действительно потерялась... – сказал он.
– Но она поехала домой, к родителям, ей там хоть как-то помогают?
– Не вижу, – сказал Пи-Джей. Как только он попытался ускорить поток образов, те удалились от него призрачным вихрем в луче лунного света, растворились в шелесте листьев. Он попробовал отправиться следом за ними... но почувствовал на плече чью-то ледяную руку... обернулся, услышал только серебряный смех где-то вдалеке, трепетание крыльев, шепот ночного ветерка. – Здесь что-то странное в видениях, я никак не могу понять... например... ело... – он еще крепче зажмурился, стараясь рассмотреть ускользающие картины... – слон?
– Господи, – выдохнула Хит. – Фарфоровый слоник, да? Выпавший из моей сумочки прямо на горячий асфальт...
– Он разбился надвое, – сказал Пи-Джей. Он видел все это в первый раз.
– Вот гадство. Это была церемонияkae bоп в храме Брахмы... мать позвонила мне на мобильный... и слоник, наверное, выпал, когда я доставала телефон... но, может быть, все, что было потом... зловещие встречи Лорана МакКендлза, смерть Пита Сингхасри... может быть, мы уже искупили все, что связано с этим своенравным слоном. А если бы я потеряла их всех?!
– Так что нам делать с Паминой Ротштайн?
Ребята в серых костюмах и зеркальных очках оказались близнецами, и звали их Алексей и Александр, так что Тимми совсем запутался. Но он уже обещал с ними встретиться и поехать на студию – тем более что он не жалел, что поехал. Эта «фабрика грез» и вправду производила впечатление.
– Это самая большая в мире киностудия, – рассказывал Алексей, экспрессивно размахивая руками на совершенно пустой и заброшенной съемочной площадке, где съемки, похоже, возобновятся не скоро. – Раньше здесь столько снимали... изумительные пропагандистские фильмы, грандиозные исторические эпопеи... но теперь, увы, все развалилось.