– А как его зовут?
– Миша, – Ольга еле выговорила это слово, показавшееся ей мерзким на вкус, отвратным, как забравшийся в рот таракан. У этого чудовища вообще не должно быть имени.
Саша кивнул, кусая губы в еще большем раздражении.
– Тебе-то самой это надо?
– Ну…
– Где он будет спать?
– Раскладушку поставим в большой комнате – нет проблем.
Саша положил ладони ей на плечи.
– Как это нет проблем? Для тебя нет? А еда? А одежда?
– Но Саша!.. Он же мой родственник.
– Не знаю. Ничего не знаю.
Он обошел ее, Ольга схватила Сашу за рукав.
– Он все равно останется, а потом родители скажут, когда Мише можно будет уехать.
– Эта идиотская история меня не устраивает, – проворчал Саша и высвободил руку. Взгляд, которым он наградил Ольгу, говорил, что его так и распирает от ярости.
Она в оцепенении смотрела, как Саша входит в большую комнату. Ольга закрыла рот рукой. Со стороны казалось, что она сдерживает рвоту. Отчасти так оно и было.
– Привет, – сказал Саша. Ольга похолодела. В его голосе была тщательно скрываемая злость, ревность, даже ненависть. Да и могло ли быть по-другому? Все это дело шито белыми нитками.
Ольга боялась заходить следом, стояла в прихожей и прислушивалась.
– Привет, – сказал мальчик.
– Как поживаешь? – спросил Саша.
– Нормально. Можно, я буду мультики смотреть?
– Да… – Саша замолчал. Ольга видела его тень на стене, подвижную в облаке цветных бликов от телеэкрана, сгорбившуюся. – Как поживаешь-то? – Уже гораздо тише, без звенящего возбуждения.
– Хорошо. Я останусь с тетей Олей пожить, да ведь? Мне разрешили…
Саша не сразу ответил, будто раздумывал, что предпринять. Ольге почудилось, что в этот момент закачался сам дом. Что там в комнате происходит? Что ребенок с ним сделал?
Если сейчас взять и убежать из дома, бросить этот кошмар и забыть? К родителям или брату, а там им все рассказать от начала до конца. Они смогут ее защитить, разве нет?.. Дом есть дом…
Но Ольга сомневалась, что это выход. Ее «дитя» последует за ней хоть на край света. Она чувствовала между ним и собой какую-то неизвестную, потустороннюю связь… через Виталия, через тот кошмар, который преследовал ее семью много лет назад. Все это составные части единого целого, но Ольга не видела остальных фрагментов. Если бы она смогла дотянуться до прошлого… Лучше бы не стало, определенно, но хотя бы яснее…
Комната появилась в их доме неожиданно. В буквальном смысле из ниоткуда.
Тогда им пришлось вести с ней борьбу не на жизнь, а на смерть.
Теперь Ольге придется смириться с фактами. Муж вернулся и изнасиловал ее, чтобы появилось это существо – мертвое и живое одновременно.
Ольга предпочитала об этом не думать. Пусть он будет племянником. Так удобней и легче.
Она заглянула в комнату и увидела, что Саша стоит возле кресла, а мальчик смотрит на него снизу вверх. И улыбается. Эту устрашающую нечеловеческую гримасу Ольга уже наблюдала сегодня и помнит ее отлично. Между Сашей и маленьким чудовищем перекинулся невидимый крепкий мостик. Мальчик подчинял его своей воле, чтобы подавить в зародыше всякое сопротивление и заиметь верного союзника. Ольга поняла, что Саша больше не станет возражать.
Она подошла ближе, ступая как по горячим углям. Казалось, ступни жжет по-настоящему.
Саша повернулся к ней с улыбкой. Глупой, вовсе не той, настороженно-злой, с которой входил в комнату.
– Все нормально, – сказал он. Саша почесал затылок, улыбка слезла с губ, лицо приобрело прежнее усталое выражение.
– Нормально? – переспросила Ольга. – Саша, как ты себя чувствуешь?
Мальчик засмеялся над чем-то в мультфильме, а потом метнул на мать предостерегающий взгляд.
– Отлично, пить хочется, чаю хочу. Пойдем.
Они вышли из комнаты, мальчик провожал их глазами, откровенно торжествуя. Ольга представила себе, как его тело растет в коробке из-под обуви, потом разрывает ее и вылезает на свет. Там же, на свалке, оно продолжает расти и приобретает за несколько дней облик семилетнего ребенка, оставаясь при этом мертвым.
– Что ты с ним делала? – спросил вдруг Саша, когда они очутились на кухне.
Ольга, не понимая, посмотрела на него.
– У него следы на шее, – сказал Саша. – Как будто его душили.
– Я не знаю про это ничего. Я ничего не делала, – ответила Ольга.
Саша сел за стол, положил руки на столешницу и стал смотреть перед собой в пустоту. Ольга, сдерживая слезы, принялась готовить чай. Мальчишка что-то с ним сотворил, превратил в зомби. В здравом уме Саша не согласился бы на эту авантюру. Будь все по правде, никакого племянника здесь не было бы и в помине. И речи быть не могло.
Ольга сделала чай, а когда повернулась, Саша все так и сидел не моргая. Она позвала его, и тогда он зашевелился.
Ребенок сделал телевизор погромче. Хохот заполнил квартиру. Ольга ощутила прилив омерзения. Она села рядом с Сашей, поставила перед ним чай, положила свою ладонь на его руку, сжала огрубевшие пальцы. Он кивнул, словно отвечал на какой-то вопрос. Наверное, все понимал, но не мог не подчиняться приказам этой твари, что смотрела мультфильмы.
Через минуту Саша удивленно воззрился на нее и спросил:
– А что случилось?
Ольга ушла из кухни.
* * *
Это происходило в среду, а сегодня, в субботу, Ольга поняла, что подходит к самому краю.
Дом стал тюрьмой, проклятием для них двоих, смрадным местом, где идет противоестественная жизнь. Ребенок тянул из взрослых соки и набирался сил. В сравнении с тем, как мальчишка выглядел при первой встрече, сейчас он поправился и даже подрос.
Она положила порцию пельменей на тарелку.
– Мама!
– Да, – ответила Ольга.
– Кусок масла! – крикнул ребенок.
– Да, – сказала она.
Взяв пачку сливочного масла, Ольга отрезала от него кусок и бросила на пельмени. Масло стало таять.
В среду они с Сашей легли спать словно чужие. Ребенок расположился в большой комнате на раскладушке, которую достали с антресоли. Ольга укрылась одеялом, пытаясь выработать план действий на завтра. На работе ей нужно вернуться в прежнюю колею, сыграть свою роль на отлично, иначе не избежать вопросов, косых взглядов, попыток докопаться до правды. Альбина способна извести ее своим любопытством. В этом она походила на Веру, которую обычно интересуют любые подробности из чужой жизни.