Ангелла отобрала у нее лазер, размахнулась и нанесла рукой удар, от которого Талли осела, почти лишившись сознания. Но она продолжала вскрикивать, изо всех сил противилась хватке Хрхона, пыталась выцарапать ему глаза и ногами пинала Ангеллу.
Как в ужасном кошмаре, на который она никак не могла повлиять, Талли слышала, что она непрерывно выкрикивает имя Веллера, а в ответ раздавался пронзительный визг лже-Веллера — звуки, не имевшие ничего общего с человеческим голосом, исполненные ужаса, выходящего за границы восприятия.
Потом из болота появилось извивающееся белесое нечто, прямо рядом с Хрхоном. Черная трясина испачкала его. Необычайно крепкий жгут толщиной всего с мизинец как бич обвился вокруг тела Хрхона. Вага взревел от гнева и боли и попытался разорвать жгут, но даже его огромной силы не хватило на это. Рядом с Талли, будто от боли, вскрикнула Ангелла. Она подняла лазер и тщетно пыталась его включить.
Болото расступилось у нее под ногами. Целый пучок белых блестящих нитей вырвался вверх, обвился вокруг рук Ангеллы, ее плеч и туловища, липкой паутиной лег ей на лицо и задушил ее крики. Талли почувствовала, что Хрхон еще раз попытался вырваться, со всей силой он потащил за ужасный пучок, тянувший его в пучину.
И вдруг рядом оказался Каран. Не глядя и не обращая внимания на опасность, которой он сам подвергался, он с криком бросился к Ангелле и стал срывать удушающее переплетение щупалец с ее лица.
Чего не смог сделать Хрхон со своими сверхчеловеческими силами — удалось Карану. Белые нити рвались как паутинки. Лицо Ангеллы снова открылось, она могла дышать. Каран тянул и рвал дальше, освободил ее плечи и руки, и вдруг у него в руке оказался лазер.
Тонкая, невыносимо яркая молния вырвалась из оружия и прожгла в болоте, в полуметре от ног Ангеллы, дымящуюся дыру.
Талли показалось, что она ощутила мучительное содрогание неимоверного существа как собственную боль. Она сразу почувствовала себя свободной. Тонкие жгуты, удерживающие их с Хрхоном и пытавшиеся утащить их на дно, бессильно отпали. Хрхон испустил крик облегчения и бросился на помощь Талли. Каран позади них поднял Ангеллу с такой силой, какой у него просто не могло быть.
Они достигли ствола дерева. Хрхон бросил Талли на гнилое дерево, как обычный груз, обернулся и протянул ручищи, чтобы помочь Карану и Ангелле.
Но Талли отметила это лишь какой-то частью своего сознания. Она была почти без чувств и обезумевшая от страха: она все еще слышала ужасные крики Веллера.
Кошмарная фигура давно исчезла, слилась в единое целое с гигантским чудовищем из протоплазмы, скрывавшимся на дне под черной поверхностью болота, но Талли все еще видела его. Куда бы она ни посмотрела, ей казалось, что она узнает ужасное растекающееся лицо, беспомощно разинутый рот, из которого вырываются пронзительные крики о помощи. Она больше не управляла своей волей. В то время как Хрхон пытался помочь Карану и Ангелле взобраться на спасительный остров, Талли приподнялась и поползла на четвереньках назад, к болоту, к Веллеру, которого она должна была спасти, потому что он имел право на то, чтобы быть спасенным, спасенным ею, так как это она привела его сюда, она…
Талли увидела склонившегося над ней Хрхона, попыталась оттолкнуть его и еще ощутила, как его могучая ручища почти нежно коснулась ее затылка.
Когда она очнулась, было светло. Талли чувствовала, что была без сознания лишь несколько минут. Под ней был чешуйчатый панцирь Хрхона, который нес ее на себе, обхватив рукой. Ее сердце колотилось, как будто она бежала, спасая свою жизнь. Талли смутно припомнила сон, ужасный нескончаемый сон, казалось, длившийся часами, хотя другой, сохранившей ясность частью сознания она понимала, что отключилась совсем недолго. В этом сне она участвовала сама, а еще там была ужасная тварь, представлявшаяся Веллером, и все же не Веллер, и…
Осознав, что это был не сон, Талли вскрикнула. Она вскочила, стала наносить во все стороны удары и почувствовала, что кто-то схватил ее за запястья, удерживая. Темнота над ней раскололась в зубчатый узор из черного, зеленого и огненно-красного, когда Хрхон резко снял ее с плеча и положил на землю.
В ее ушах все еще звучал пронзительный голос лже-Веллера, его крики о помощи, неизгладимо запечатлевшиеся в ее душе, слишком глубоко, чтобы она когда-либо могла их забыть. Она закричала, вскочила и почувствовала, как чья-то рука ударила ее по лицу. Боль была до странности нереальной.
Она с трудом открыла глаза. Была все еще ночь. Свет шел от пожаров, которые пожирали небо уже недалеко. Потом она узнала Ангеллу.
Талли с трудом кивнула. Там, где приложилась рука Ангеллы, горела щека.
— Отпусти… меня, — сказала Талли. — Я в порядке.
Говорить она могла с трудом. Что-то случилось в ее сне, или все же было ужасное происшествие, которое она считала сном. Она не знала, что это было, но это имело огромное значение. Жизненно важное. Был какой-то вывод. Внезапное знание, которое все объясняло. Но оно исчезло. И чем больше она пыталась вернуть его, тем быстрее оно ускользало.
Видно, Ангелла ей не доверяла, потому что хотя она немного и ослабила захват на ее запястьях, но не отпустила ее.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, черт возьми. — Талли сердито вырвалась, села и огляделась.
В первый момент она не увидела ничего, кроме черноты, разрываемой красными и темно-желтыми световыми молниями. Потом до нее дошло, что расколотое небо над ней было огромной сетью, которую Каран называл средним ярусом.
Это был не сбивающий с толку тусклый зеленовато-серый свет сумеречной зоны, а мерцающее зарево пожара, которое пробивалось через отверстия и дымящиеся дыры в растительном покрове. Таких отверстий было много. Лиственный покров над ними был изодран. Остатки растений свисали обугленными кочерыжками с покрытых копотью стволов гигантских деревьев. То здесь, то там в пучину капал жидкий огонь, напоминавший горящий дождь. В воздухе пахло гарью. Они были уже недалеко от того места, где спустились в подземный мир.
— Что случилось? — с трудом спросила Талли.
Ангелла пожала плечами.
— Каран нас вывел, — ответила она. — Что же еще? — Гримаса недовольства мелькнула на необожженной части ее лица. — Будь иначе, ты едва ли смогла задавать подобные глупые вопросы.
— К черту! Я не это имела в виду, — фыркнула Талли. — Что с рогоглавами и Караном?
— Идем, идем, Талли, — сердито сказала Ангелла. — Ты отъехала на пару минут, а не на десять дней, так чего спрашивать? Твои хитиновые приятели мертвы — по крайней мере, я надеюсь. А что касается Карана — спроси его сама. С тех пор как мы здесь, он нем как могила. Он хочет говорить только с тобой. — Она резким жестом показала через плечо на Карана, который сидел с поджатыми ногами, уставившись в пустоту.
Талли встала. В первый момент у нее закружилась голова. Казалось, ее манит пучина под ней и голос… голос Веллера, искаженный до ужасного, пронзительного нечто, оставшегося глубоко в ее душе…