– Браво! Ура! – закричал адмирал. – Вот что я тебе скажу, господин Чарли, ты, человек на неподходящей работе, мне очень хочется тебя вытеснить и забрать мисс Флору себе.
– Нет, дядя, – сказал Чарльз, – это будет очень жестоко, после того как она пообещала себя мне! Как вы думаете, мне это понравится, будьте милосердны!
В этот момент, еще до того как кто-нибудь мог сделать дополнительное замечание, раздался сильный звон колокольчика у ворот сада. Генри сказал:
– Это мистер Чиллингворт, я рад, что он пришел в это время, чтобы присоединиться к нам на этом совещании. Он дает очень ценные советы. Более того, думаю, он принесет нам какие-нибудь новости, которые стоит услышать.
Единственный их слуга зашел в комнату и сказал:
– Если вам будет угодно, пришла миссис Чиллингворт.
– Миссис? Вы хотели сказать мистер.
– Нет, это миссис Чиллингворт со своим ребенком.
– Дьявол! – сказал адмирал. – Что ей нужно?
– Я войду и скажу вам, – сказала миссис Чиллингворт, - что мне нужно, – она направилась в комнату, проходя мимо слуги… – Сейчас я вам скажу, вы, старый морской краб. Мне нужен мой муж. С вашим вампиром и со всеми этими вашими делами, я не видела его уже три недели. Что мне делать? Пациенты лечатся как могут без него. Вы думаете, им охота будет ждать, пока он закончит свои дела у вас? Наверное, нет. Люди не такие дураки. Живо найдут себе другого лекаришку! А мы по его милости поумираем с голоду!!!
– Я скажу вам, что нужно сделать, мэм, – сказал адмирал, – мы все сразу заболеем, чтобы сделать вам одолжение. Я начну с кори.
– Вы старая морская свинья, думаю, именно из-за вас-то мой муж пренебрегает женой и семьей. Я не понимаю, что ему нужно от вампиров. Я никогда не слышала, что они принимают лекарства и пилюли.
– Об этом не слышал ни один дурак, – заявил адмирал, – но если вам нужен ваш муж, мэм, то искать его здесь нет смысла, поскольку здесь его нет.
– Тогда где он? Он где-то гоняется за кем-то из ваших зверских вампиров, провалиться мне на этом месте, и вы знаете, где его искать.
– Вы ошибаетесь, потому что мы этого не знаем. Мы и сами хотим его увидеть, мэм, и на самом деле, сами не можем его найти.
– Очень хорошо сказано, сэр, но если бы вы были женатой женщиной, с детьми, последний из которых грудной, вы бы чувствовали себя по-другому.
– Пропади я пропадом, если бы я так себя почувствовал, – сказал адмирал, – что до последнего, то я бы просто скрутил ему шею и выбросил за борт.
– Какой же вы зверь! Мне совершенно ясно, что у вас никогда не было ребенка.
– Миссис Чиллингворт, – сказал Генри, – думаю, у вас нет оснований жаловаться на нас из-за своих домашних проблем. То, куда ходит ваш муж и что он делает, это его личное дело, и я не думаю, что мы отвечаем за то, дома он или не дома. Думаю, говорить другим людям о своих личных делах – это дурной тон.
– Неужели? – сказала миссис Чиллингворт, – это только вы так считаете, вы, безусый щенок.
– Знаете, мадам, я не знаю, какое отношение к делу имеет отсутствие у меня усов. Думаю, мое мнение верно и без усов.
– Я скажу доктору, – сказала Флора, – когда увижу его.
– Скажете, мисс «кукольные глазки»? Дорогая, что вы скажете доктору?
– Что вам нужно? – сказал Генри. – Ради чести вашего мужа, мы хотим, чтобы вы вели себя цивилизованно. Мы честно говорим вам, что его нет здесь, поэтому мы не можем понять, что еще вам нужно от нас.
– О, это уже скандал, – сказал адмирал, – вот чего она хочет. Это же женщина. Им нравится скандалить по любому поводу. Садитесь, мэм, выпьем по стакану грога.
– Нет, я не сяду. Я смотрю на это место как на логово, полное змей и пресмыкающихся. Вот мое мнение. Я больше не останусь здесь. Надеюсь, когда-нибудь вы поймете, что значит быть матерью пятерых детей и одного грудного ребенка, я презираю всех вас и покидаю вас!
Сказав это, миссис Чиллингворт покинула это место, чувствуя себя униженной и оскорбленной. Они были вынуждены позволить ей уйти, не дав никакой информации, потому что они помнили большой скандал, который она устроила в прошлый раз, когда направила толпу в поместье Баннервортов, чтобы люди поохотились там на вампира Варни и избавили ее от проблем, которые очень вредили широкой практике ее супруга.
– В конце концов, – сказала Флора, – миссис Чиллингворт – не самый изысканный человек в мире, к сожалению.
– Что? – закричал адмирал. – Мисс «кукольные глазки», как это вам понравилось?
– Это ерунда. Она может называть меня, как ей нравится.
– Думаю, она хорошая жена, – сказал Генри, – несмотря на ее небольшие странности. Наверно, сейчас нам нужно вернуться к сэру Френсису. Мы обсуждали возможность его отъезда из Англии, чтобы он не смог принести вреда кому-либо еще. Думаю, это правильная мысль.
– Согласен, согласен. Это лучшее, что можно сделать. И он за это предложение сразу ухватится.
– Я пойду к нему наверх, – сказал Чарльз, – и позову его. Не сомневаюсь, что он согласится на такое предложение.
Чарльз Голланд встал и побежал вверх по лестнице дома в комнату, которая, благодаря великодушию семьи Баннервортов, была выделена Варни. Он спешно вернулся через две минуты с маленьким кусочком бумаги в руке, который положил перед Генри, сказав:
– Что вы думаете об этом?
Генри взял бумагу и увидел написанные на ней слова: «Прощайте навеки! Ваш Вампир Варни».
– Он ушел, – сказал Чарльз Голланд. – Комната пуста. Там не было его плаща и шляпы, а также всего остального, что ему принадлежало. Он ушел в такой неожиданной манере, что я боюсь худшего.
– Чего вы боитесь?
– Я точно не знаю чего. Но у нас есть основания бояться всего, это непредсказуемое существо способно на все. Такими же непредсказуемыми, как он сам, всегда были его мотивы, цели и действия. Вынужден признаться, что я был бы очень рад его отъезду из Англии. А теперь только Небесам и его таинственному интеллекту известно, что он собирается сделать.
– Должна признать, – сказала Флора, – что я бы не стала думать так о Варни. Мне кажется, он изменился. Я вообще не опасаюсь, что он предпримет какие-то действия против нас. Я убеждена в его честности, поэтому не чувствую неловкости после того, что случилось. Возможно, для того, что он сейчас сделал, у него есть какие-то причины.
– Я не могу себе представить, – сказал Генри, – что за новые обстоятельства могли возникнуть, чтобы произвести такой эффект на Варни. Все оставалось как было. Даже если что-то случилось за дверями дома, я не вижу способа, которым бы он мог узнать об этом. Поэтому его уход – это дело расчета или мгновенного импульса, очевидно, что он не мог ниоткуда получить какие-либо известия.
– Очень странно, – сказал Чарльз Голланд, – что он покинул нас как раз тогда, когда мы обсуждали его отъезд. Он сделал это так внезапно и таким странным образом…