— У моей жены было больше планов, чем у Пентагона, — мрачно произнес Дарси, но, похоже, расслабился.
Мы завернули за угол, оставив позади мужские комбинезоны, очень популярные в Шекспире, и очутились в небольшом отделе, отведенном под тренировочное снаряжение и одежду.
Там стоял детектив, тот самый Черный Хвост, и, скептически поджав губы, читал инструкцию к приспособлению для накачивания пресса.
Для меня это оказалось неожиданностью. Меня восхитило спокойствие, с которым детектив на меня посмотрел. Он крепче сжал брошюрку. Только это и могло служить намеком на то, что мы видимся не впервые.
— Лили, это Джаред Флетчер, — сказал Дарси. — У него стальной пресс, правда, Джаред?
Значит, здесь его звали Джаред. Теперь я узнала этого человека, даже вспомнила настоящее имя. На фотографиях в газете у него был такой же скептический вид. Мое дыхание участилось.
— Джаред, это Лили — самая крутая женщина в Шекспире, — со смаком закончил представление Дарси. — Вы должны друг другу понравиться.
Даже Дарси, похоже, уловил напряжение в молчании, последовавшем за этим.
— Вы уже знакомы? — спросил он, крутя желтоволосой головой, чтобы посмотреть на фальшивого Джареда, а после — на меня.
— Я встречал Лили в спортзале, — легко ответил тот. — Но мы по-настоящему не познакомились.
— Конечно. — Лицо Дарси прояснилось. — Тогда я вас оставлю. Джаред, мисс Лили нужны новые перчатки. Может, не помешает продать ей и доспехи, потому как она всегда, похоже, оказывается не в том месте и не в то время.
— Какой размер? — спросил черноволосый мужчина, когда Дарси нехотя отправился на свое рабочее место.
Я протянула руку, встретилась с ним глазами и спросила:
— А вы как думаете?
Он взял меня за руку и шагнул ближе. Внезапно этот закуток магазина показался мне уединенным и тихим, хотя я знала, что за тесно забитыми вешалками с одеждой есть люди. Второй рукой он дотронулся до синяка у меня на лбу. Бурое пятно там, куда он меня стукнул, было ничем по сравнению с другими подобными украшениями.
— Простите, — сказал Джаред.
Детектив был так близко, что я боялась — он услышит мой пульс. Я положила палец на его запястье, почувствовала толчки крови. Апатия, навалившаяся на мои плечи, как плотный туман, начала рассеиваться.
— Перчатки, — напомнила я скрипучим голосом.
— Верно, — сказал он, отступив, и огляделся по сторонам как новый служащий, каковым детектив и являлся. У него было не слишком много времени на то, чтобы тут акклиматизироваться.
— Вот, — показала я. — Женские среднего размера.
— У нас есть черные.
— Подойдут.
Он снял с полки пластиковый пакет и открыл его.
— Вам лучше примерить.
Я снова протянула руку, Джаред надел на нее перчатку и прочно застегнул на липучку вокруг запястья. Я согнула пальцы и, глядя на него, сжала кулак. Он улыбнулся, возле его рта появились глубокие складки. Улыбка полностью преобразила этого человека, выбив меня из колеи.
— Не бей здесь. Прибереги это на потом, — пробормотал он. — Ты замечательно дерешься.
Я вспомнила, как укусила его, и посмотрела на то самое ухо. Оно выглядело лучше, чем мое. Я давным-давно не встречалась с новым человеком. Еще больше времени прошло с тех пор, когда мне довелось общаться с тем, кто, по-видимому, не знал всех подробностей моей биографии.
— Давно здесь живете? — спросил он, как будто мы увиделись в первый раз, сделав стандартный шаг в начале беседы.
Я посмотрела на перчатку на правой руке, прикидывая, подходит ли она, и протянула левую.
— Больше четырех лет.
— У вас свое бюро обслуживания?
— Убираюсь в домах и выполняю поручения, — слегка резковато ответила я. — Работаю одна.
Его пальцы погладили мою руку, когда он натянул на нее вторую перчатку.
— Как думаете, они не слишком тугие? — спросила я, изображая сэйкэн-цуки, [28] чтобы почувствовать, как сидит перчатка.
Пальцы согнулись легче, чем я думала. Я попробовала ударить кулаком, словно молотом, потом посмотрела на ценник. Перчатки были очень дорогими, и мне лучше было убедиться в том, что они подходят. Я выбрала двадцатифунтовую штангу, стиснула гриф и подняла ее над головой. Меня очень неприятно удивило то, что она показалась мне тяжелой.
— Они слегка растянутся, Лили. Кстати, очень красивое имя.
Я бросила на него быстрый взгляд.
Он не отвел глаз.
— Я знаю, вы живете рядом с домом, где у меня квартира. Если бы я захотел вам позвонить, как вы записаны в телефонной книге?
Как будто он не мог спросить у Хоувелла или еще у кого-нибудь из горожан, если уж на то пошло. Я очень осторожно опустила штангу. Мне было чертовски приятно несколько минут чувствовать себя нормально.
— Бард, — сказала я. — Меня зовут Лили Бард.
Я знала: он это запомнит. Я не хотела видеть, как он на меня смотрит, взяла упаковку из-под перчаток из его внезапно застывших рук и вышла из закутка. Там я стянула перчатки, положила их на прилавок и обменялась несколькими ничего не значащими словами с Алом Ферраром, большим дружелюбным рыжим мужчиной, пальцы которого казались слишком толстыми для того, чтобы давить на кнопки кассы. За его спиной висели охотничьи луки, и я таращилась на них, пока он выбивал цену. Наконечники, висевшие за ним в пузырчатых пакетах, были неприятно остры, напоминая четыре бритвы, соединенные вместе. Мне едва верилось, что тот, кто будет пользоваться ими, не побоится прикрепить их к древку. Ал протянул мне пластиковый пакет с перчатками. Я с минуту тупо смотрела на кассира, потом покинула магазин.
Добравшись до машины, я постояла, глядя в небо, потерявшись в серой пустоте мрачного ноябрьского дня. Влажные листья были свалены в кучи в дальних частях парковки. Этим вечером синоптики снова обещали дождь.
Я услышала сзади шаги. На меня снова накатила волна апатии, накрывшая с головой. Я так устала, что едва могла двигаться. Мне хотелось, чтобы приближающиеся события уже закончились, побыть где-нибудь в другом месте, пока они происходят.
— Почему вы вот так убежали?
— Вам лучше вернуться в отдел, или вы провалите прикрытие.
— Я работаю, — резко сказал он.
— День и ночь. В магазине и еще кое-где, Джек.
Мгновение длилось молчание.
— Посмотрите на меня, черт возьми!
Если бы я не посмотрела, это показалось бы ему слишком жеманным. Поэтому я перестала пялиться в мрачное небо и взглянула в хмурое лицо Джека Лидса.