Убирая выстиранное белье, я заметила отсутствие груды пикантных фотографий, которые Дидра обычно хранила под лифчиками. Мне следовало бы порадоваться тому, что она изменила образ жизни, но вместо этого я едва смогла закончить уборку.
Опрокинув последнее мусорное ведро в пластиковый мешок, я призналась себе, что устала еще больше. Мне было грустно.
Это было бы приятным угощением — провести утро в мыслях о Джеке, в расслабленном тепле хорошего секса, в лучах… Чего? Как такое можно назвать? Счастья. Но из-за его гордости — я это понимала — мы закончили на озлобленной ноте.
На туалетном столике Дидры лежала кучка сережек, и я решила просто посидеть, разбирая их по парам. Минуту или две это занятие было простым, приносящим удовлетворение. В конце концов сережке либо находилась пара, либо нет.
Но мои беспокойные мысли снова начали блуждать невесть где.
Выдуманное ограбление во время загадочной встречи в «Спортивных товарах Уинтропа», посреди самой холодной ночи. Голубые листочки бумаги, причинившие столько бед. Длинные тяжелые сумки, ради которых взломали дом Уинтропа, — где они сейчас? Три нераскрытых убийства в крошечном Шекспире. Муки Престон, которой здесь как будто вовсе не место. Взрыв бомбы.
Я не могла извлечь смысл из каждой из этих частей головоломки по отдельности, но, собранные вместе, они выглядели неправильно.
Здесь не орудовали никакие группы фанатиков, которые провозгласили бы четкий манифест. Все казалось слишком небрежно сляпанным. Впервые я задумалась о том, что сказала Кэрри о времени взрыва бомбы. Если целью преступников было убить много черных, то он произошел слишком поздно. Если они хотели «просто» запугать черное сообщество, то слишком рано. Смерти в церкви привели в ярость афроамериканцев Шекспира. Кто бы ни подложил бомбу, он показал не превосходство белой расы, а тупость.
Я заперла квартиру Дидры, даже не пересекла площадку, чтобы послушать под дверью Джека, спустилась по лестнице и поехала в съемный дом Муки Престон. По дороге я думала о неожиданных, обычно скрытых чертах характеров окружающих меня людей, о тех сторонах их жизни, которую я наблюдала последние несколько дней. Я как будто видела под плотью их скелеты.
К примеру, грубовато-добродушный, сердечный старина Дарси Орчад. Я тренировалась вместе с ним годами и видела только незлобивого спортсмена. Но прошлой ночью он выслеживал человека во главе шайки охотников. Под личиной сторожевой собаки скрывался волк.
Насчет Тома Дэвида Миклджона мне всегда все было ясно. Он по натуре был жестоким и коварным, прирожденным умелым и безжалостным охотником. Когда этот коп брал на себя какие-то обязательства, хорошие или плохие, на него можно было положиться. Он скрывал эту грань своего характера, но кто-то извлек ее на свет божий и воспользовался ею.
Впервые я позволила себе представить, что случилось бы, если бы эта стая поймала Джека, и кое-что поняла. Я почти не сомневалась в том, что они убили бы его.
Я начала работу у Муки в мрачном настроении. Конечно, ее дом уже не мог быть таким грязным, каким оказался в первый раз, когда я там убиралась, но Престон каждую неделю проворачивала огромную работу, чтобы вернуть все в первоначальный вид. Я молча оттирала ванну, пытаясь игнорировать вопросы и комментарии, которые бросала Муки, проходя мимо открытой двери.
Она показала мне ранки, оставшиеся у нее после взрыва бомбы. Ее зацепили летящие щепки, но ссадины хорошо заживали. Потом она спросила про мою ногу.
Почему эта женщина никак не заткнется и не сядет за свою работу?
Снова приведя ванную в приличное состояние, я переместилась в спальню. В старом доме были большие комнаты и высокие потолки. Низкая современная кровать Муки и ее комод казались не на месте. От голых деревянных полов отдавалось эхо, шаги звучали неестественно громко. Может, Муки нравился шум? Вдруг он составлял ей компанию?
— Знаете, до сих пор неизвестно, кто подложил бомбу, — сказала она, внезапно появившись в очередной раз.
Она читала газеты. Я — нет.
— Неужто? — спросила я.
Мне очень не хотелось разговаривать.
— Бомбу взорвали с помощью наручных часов, вроде тех, что носите вы, — сказала Муки.
Она была очень сердита и взвинчена. На сегодня мне этого уже хватило.
— Все вещества в бомбе были из тех, что можно заказать в любом магазине химикалий. Оставалось только не брать все в одном и том же месте, чтобы тебя не заподозрили.
— Никогда бы не подумала, — многозначительно сказала я.
— Это описано в книгах, которые можно взять в здешней библиотеке! — воскликнула Престон, с предельным раздражением вскинув руки. — Они продаются в книжном магазине Монтроуза!
— Итак, бомбу сделать почти так же легко, как купить ружье, — отозвалась я спокойным ровным голосом.
Ружья под ее кроватью больше не было.
— Закон позволяет его иметь.
— Конечно.
Я тщательно следила за тем, чтобы не повернуться и не посмотреть ей в глаза. Я не хотела стычек. Их с меня тоже было на сегодня довольно.
Сменив постельное белье и вытерев пыль в спальне, я огляделась в поисках пустого мешка, чтобы выбросить в него содержимое пластикового мусорного ведра. Оно было наполнено мокрыми бумажными носовыми платками, клубочками волос и обертками от жевательных резинок. Там, возле обувной коробки, лежал темно-красный пластиковый пакет с узнаваемым логотипом «Спортивных товаров Уинтропа».
Я попыталась убедить себя, что в этом нет ничего странного. Люди по большей части покупали обувь у Уинтропа, потому что в магазине был отличный выбор и возможность заказать то, чего не имелось в наличии.
Но неделей раньше я видела другой пластиковый красный мешок и вспомнила, что еще один такой же, скомканный, валялся в кухонном мусоре. Муки очень часто ходила в магазин Уинтропа.
Я медленно опустошила мусорную корзину и пошла в ванную комнату, чтобы опорожнить еще одну. Муки едва взглянула на меня, когда я очистила ту, что стояла рядом с ее столом. Сегодня ее грубые рыжеватые волосы оказались причесаны, на ней были штаны от уличного тренировочного костюма и свитер с высоким воротом. Она энергично барабанила по клавишам компьютера. На стене за ее спиной висели все те же схемы. На столе громоздилась груда библиотечных книг. Из них торчало множество листков бумаги, отмечавших места, с которыми она хотела свериться.
— Как продвигается генеалогия? — спросила я.
В кои-то веки Муки полностью сосредоточилась на делах, но улучила минуту, чтобы ответить на мой вопрос:
— В наши дни такая работа делается по большей части за компьютером, что мне полностью подходит. Я тружусь для компании, которая дает объявления в маленьких специальных и в местных журналах, например «Жизнь Юга». Мы проследим вашу родословную, если вы дадите нам базовую информацию. Как ни странно, самые полные сведения имеются у мормонов. Я думаю, они верят, что могут благодаря этому окрестить своих предков и открыть им путь на небеса или что-нибудь в этом роде. Еще есть перепись населения и так далее. — Потом Муки спросила: — Вы хотели бы проследить родословную вашей семьи? — В складках ее рта чудилась легкая насмешка.