Салли фыркнула.
– Я почему-то ожидала, что он добавит: «Приятного вечера», но, наверное, я требую слишком многого. Как ты думаешь, это правда?
Джошуа пожал плечами.
– Наверное, Лобсанг действительно много чего узнал от троллей. Притом очень быстро.
– И теперь поглощает их кошмары. Значит, у нас свободный вечер. Как насчет того, чтобы спуститься и сходить в бар?
– Куда?..
После долгой череды бесплатных стаканчиков «на посошок» Джошуа пришлось отнести Салли на корабль. Он осторожно уложил женщину на кровать в каюте. Во сне Салли казалась моложе. Джошуа ощутил непонятное желание оберегать ее и порадовался, что она спит и ничего не замечает.
Лобсанга нигде не было, голос молчал.
А тролли, как оказалось, ушли сами. Джошуа подумал: они видели кнопку лифта. Тролль думает. Тролль нажимает кнопку. До свиданья, тролль. Лобсанг хотел извлечь максимум из контакта с ними. Но, очевидно, тролли уже извлекли максимум из контакта с ним.
Джошуа в одиночестве устроился на кушетке на наблюдательном пункте, глядя на звезды.
На рассвете, пока пассажиры спали, корабль стал медленно подниматься, набирая высоту. Он взмыл над самыми высокими деревьями и перешел, с легким хлопком растворившись в пустоте.
Утром Лобсанг вернулся. Джошуа почувствовал его – почувствовал, что корабль вновь обрел целеустремленность, еще до того, как в наблюдательный пункт вошел передвижной модуль, как раз когда Джошуа пил утренний кофе. Салли, видимо, еще спала.
Они неспешно переходили, и внизу катились миры. Как всегда, в основном деревья и вода, тишина и монотонность. Джошуа был рад освободиться от труднообъяснимой странности Мягкой Посадки, но, как только «Марк Твен» вновь направился на запад, нарастающее давление в голове вернулось. Он тщетно пытался не обращать на него внимания.
Они сидели молча. Никто не заговаривал об ушедших троллях, о времени, которое Лобсанг провел вне сети. Джошуа тщетно гадал, в каком тот настроении, и задумался, не одиноко ли Лобсангу без троллей. Или он разочарован, что они решили уйти? Или раздосадован, поскольку эксперимент остался незавершенным? Джошуа беспокоился: Лобсанг как будто становился менее предсказуемым, менее стабильным. Наверное, его захлестнули новые впечатления.
Примерно через час Лобсанг вдруг спросил:
– Ты думаешь о будущем, Джошуа? Я имею в виду о далеком будущем?
– Нет. Зато ты, наверное, думаешь.
– Рассеивание человечества по Долгой Земле, несомненно, вызовет не только политические проблемы. Я могу себе представить время, когда люди так рассредоточатся по множественным мирам, что человеческая гегемония начнет претерпевать серьезные генетические изменения. Возможно, придется устроить нечто вроде насильственной миграции, чтобы человечество осталось гомогенным и способным объединиться…
Горящий лес внизу заставил корабль на несколько секунд заколебаться на волнах горячего воздуха.
– Не думаю, что сейчас нужно об этом беспокоиться, Лобсанг.
– А я беспокоюсь, Джошуа. Чем больше я узнаю о Долгой Земле, тем больше меня впечатляет ее масштаб – и тем сильнее я волнуюсь. Человечество попытается устроить эффективную галактическую империю на одной, бесконечно повторяющейся планете…
Корабль вздрогнул и остановился. Мир внизу был окутан низко висящими облаками.
В рубку вошла Салли в халате, с полотенцем на голове.
– Правда? Нам обязательно повторять ошибки прошлого? Римские легионы, марширующие по бесчисленным новым мирам?
– Доброе утро, Салли, – сказал Лобсанг. – Надеюсь, ты хорошо отдохнула?
– Лучшее в пиве на Мягкой Площадке – что оно чистое. Как первоклассные немецкие сорта. Никакого похмелья.
Джошуа заметил:
– Хотя ты изо всех сил постаралась опровергнуть теорию.
Салли, не обращая на него внимания, огляделась.
– Почему мы летели так медленно? И почему остановились?
Лобсанг ответил:
– Мы летели медленно, чтобы ты могла подольше поспать, Салли. Но также я принял на вооружение твой скепсис. Бывает полезно обращать внимание на мелкие подробности, поэтому я замедлил ход нашего летучего пениса, как ты юмористически выразилась. Итак, под нами – мелкие подробности, как то: остатки развитой цивилизации. Вот почему мы остановились.
Джошуа и Салли переглянулись, словно их пронзило электрическим током.
Корабль снижался, и они всматривались в туман.
– Мой радар отражает то, что видит сквозь облака, – объяснял Лобсанг, глядя в пустоту. – Я вижу долину реки, очевидно давно высохшей. Возделанную пойму. Никаких электромагнитных полей и прочих высоких технологий. На берегу видны отчетливо выраженные постройки – например, мост. Давно сломанный. И четырехугольники на земле, друзья мои, каменные или кирпичные четырехугольники. Но никаких следов живых существ. Я понятия не имею, кто тут жил. Может быть, мы отклоняемся от главной цели, но, несомненно, я выражу общее мнение, если скажу, что нужно произвести предварительный осмотр этого феномена. Я прав?
Джошуа и Салли снова переглянулись.
Салли спросила:
– Какое у нас есть оружие?
– Оружие?
– Лучше перестраховаться, чем пожалеть.
Лобсанг ответил:
– Если ты имеешь в виду нечто портативное, то к нашим услугам разнообразные ножи, легкие, но тем не менее очень эффективные пистолеты, арбалеты, которые стреляют различными стрелами применительно к типам метаболизма живых существ, которых мы можем встретить, от «спать хочется» до «немедленная смерть». Инструкции в том числе написаны шрифтом Брайля и пиктограммами, и я этим горжусь. Корабль же вооружен изрядным количеством стрелкового оружия, которым управляю я. При необходимости я способен построить даже небольшой, но очень проворный танк.
Салли фыркнула.
– Нет, танк нам не понадобится. Мы имеем дело с исчезнувшей цивилизацией. Хотя исчезнувшая цивилизация иногда оставляет после себя неприятные сюрпризы.
Лобсанг некоторое время молчал.
– Конечно. Ты права. Надо подготовиться сообразно случаю. Пожалуйста, подождите.
Он встал и исчез за синей дверью. Джошуа и Салли переглянулись опять.
Через несколько минут дверь открылась, и передвижной модуль вернулся в рубку. В фетровой шляпе, с пистолетом в кобуре и, разумеется, с кнутом из бычьей кожи.
Салли уставилась на него.
– Ну, Лобсанг, ты прошел мой персональный тест Тьюринга.
– Спасибо, Салли, я это запомню.
Джошуа был потрясен.
– Ты за пару минут сделал кнут? Но его так быстро не сплетешь. Как тебе удалось?