— Что вам известно о нем?
— Совсем немногое. Его христианское имя — Дамьен, и по национальности он француз, хотя его мать — ирландка. С детства его готовили к служению в церкви, и он даже был возведен в духовный сан, но жизнь священника не понравилась ему, и он вернулся в мир.
Де Ришло кивнул.
— Я так и думал. Только рукоположенный священник может совершать черную мессу, а раз он столь могущественный адепт левого пути, нетрудно догадаться, что он ренегат Римско-католической церкви. Но продолжайте свой рассказ. Любая информация может оказаться чрезвычайно ценной для нас, нельзя ведь забывать, Саймон, что вы отнюдь не в безопасности. Нам вновь предстоит сразиться с ним, и это произойдет, видимо, в ближайшую ночь, когда он использует все свое влияние, чтобы вернуть вас к себе.
Саймон поерзал на камне и задумчиво ответил:
— Он превосходно вышивает и очень озабочен чистотой своих маленьких пухлых рук. Приятный собеседник, обожает дорогие духи и, словно школьник, жаден до сладкого. Пока он жил на Сент-Джонз-Вуд, ему дважды в неделю присылали из Парижа огромные коробки с карамелью, засахаренными фруктами и марципанами.
Как правило, он ведет себя совершенно нормально, и его манеры безупречны, но раз в месяц с ним случается припадок, длящийся примерно сутки, а потом он на пару дней и ночей куда-то исчезает. Однажды я случайно столкнулся с ним, когда он только что вернулся после такой отлучки. Вид его был ужасен: весь в грязи, на лице двухдневная щетина, рваная одежда буквально провоняла алкоголем. Все это время он, казалось, не сомкнул глаз, предаваясь всем возможным видам разврата в трущобах Ист-Энда.
Он, конечно же, великолепный гипнотизер и знает все, что происходит в Париже, Берлине, Нью-Йорке и в десятке других мест. Для этого он вводит в транс некоторых женщин, регулярно посещающих его. Одна из них, по имени Танит, особенно хороша собой, и он говорил, что у него не было лучшего медиума. Он может пользоваться ею, почти как телефоном, немедленно получая сведения о том, что его интересует, в то время как при работе с другими медиумами часто случаются осечки.
— Вы позволяли ему гипнотизировать себя?
— Да, чтобы получить нужную мне информацию о финансах.
— Я так и думал, — кивнул де Ришло. — И после того, как вы по своей воле позволили ему делать это, он научился полностью блокировать ваше сознание и управлять каждой вашей мыслью. Только поэтому вы не смогли понять, что происходило с вами и вокруг вас. Это равносильно тому, как если бы он все время накачивал вас наркотиками.
— М-м, — печально согласился Саймон. — Страшно подумать сейчас, но он, похоже, исподволь готовил меня к участию в ритуале Сатурна, который намечался на позавчера и… — он запнулся, увидев появившегося из-за огромных монолитов Рэкса.
Ухмыляясь до ушей, Рэкс выложил свои покупки: серые фланелевые шорты, рубашку цвета хаки, шерстяные носки в черную и белую клеточку, пестрый галстук отвратительного фиолетово-красного оттенка, пару резиновых бот, шапочку для игры в крикет, разрисованную оранжевыми и зелеными кругами, и короткую темно-синюю накидку велосипедиста.
— Вот все, что я смог достать, — весело заявил он. — Мне удалось достучаться только в магазин спортивной одежды.
Де Ришло захохотал во все горло, когда Саймон с сомнением разглядывал этот странный наряд.
— Вы шутите, Рэкс, — робко улыбнувшись, возразил он. — Я не могу вернуться в Лондон в таком виде.
— Мы едем не в Лондон, — заявил герцог, — а в Кардиналз-Фолли.
— Что? К Мэри Лу? — строго взглянул на него Рэкс. — Как вы додумались до этого?
— Кое-что из нашей беседы с Саймоном навело меня на эту мысль.
Саймон резко потряс головой.
— Мне это не нравится, совсем не нравится. Я никогда не прощу себе, если навлеку опасность на их дом.
— Вы сделаете так, как вам сказано, друг мой, — безапелляционно произнес де Ришло. — Ричард и Мэри Лу — душевно очень здоровая пара. Мы можем быть уверены, что всех нас тепло примут, а нормальная и счастливая атмосфера их дома будет лучшей защитой для вас. Если мы примем необходимые меры предосторожности, с ними ничего не случится. Кроме того, они — единственные, кому мы можем рассказать о случившемся, и кто не сочтет нас за сумасшедших. Так что поторапливайтесь и одевайте свой наряд чемпиона будущих Олимпийских игр.
Пожав своими узкими плечами, Саймон исчез за огромным монолитом, а Рэкс добавил:
— Верно. Я уже заказал яичницу с ветчиной в ресторане местной гостиницы, и мне не терпится приступить к ней.
— Только яйца и фрукты, — отрезал герцог, — но никакой ветчины. Сейчас крайне важно воздерживаться от мяса. Если мы хотим сохранить нашу астральную силу, всем нам необходимо хотя бы не строго поститься.
— О, мой дорогой Саймон, — простонал Рэкс, — стоило ли охотиться за талисманом, да еще и втягивать в это своих друзей? Помнится, когда мы были в России, мы всегда хорошо ели, если представлялась такая возможность.
— Кстати, что это за талисман, — спросил герцог, обращаясь к Саймону, — о котором Рэкс упоминал прошлой ночью?
— Из-за этого талисмана Моката хочет вернуть меня к себе, — донесся до них голос Саймона. — Он где-то спрятан; адепты левого пути веками искали его. Талисман, как считается, наделяет его обладателя неограниченной властью. Моката выяснил, что талисман можно обнаружить, если выполнить обряд Сатурна в соединении с Марсом, но для этого ему нужен еще и тот, кто рожден в определенный год и час этого соединения. Таких людей, возможно, много, но за свои грехи именно я встретился Мокате, и, по целому ряду причин, найти замену мне будет очень нелегко.
— Понятно. Но что это за талисман?
— Я толком не знаю. Сомневаюсь, что за последние два месяца я обращал внимание на что-либо кроме указаний Мокаты. Однако, он называл его талисманом Сета.
— Что? — герцог вскочил на ноги, и в этот момент из-за камня появился Саймон в нелепом спортивном наряде.
Рэкс заразительно рассмеялся, но мрачный взгляд герцога быстро охладил его веселье.
— Талисман Сета? — почти шепотом повторил де Ришло.
— Да, и, помнится мне, Моката говорил еще о четырех всадниках — но какое это имеет значение? — в смятении спросил Саймон, увидев объятое ужасом лицо герцога.
— Имеет! Вспомните четырех всадников Апокалипсиса, — проскрежетал герцог, — война, чума, голод и смерть. Всем нам известно, что случилось, когда эти четыре сущности смогли затуманить разум правителей и государственных деятелей.
— Вы имеете в виду последнюю войну? — тихо проговорил Рэкс.
— Конечно. Каждый адепт знает, почему она началась: один из самых могущественных сатанистов, когда-либо живших на Земле, сумел открыть тайные врата, чтобы впустить этих четырех всадников в наш мир.
— Я всегда думал, что война — дело рук немцев, — рискнул прервать герцога Рэкс, — хотя, кажется, и другие нации немало поспособствовали ей.