В их умах не было богохульных мыслей. Они действовали из добрых побуждений. Единственная странность их поведения объяснялась тем, что они желали сохранить посещение склепа в тайне.
К тому времени тучи сгустились и полностью закрыли луну. Когда четверо мужчин подошли к кладбищенским воротам, их окружала беспросветная мгла.
— Ночь нам благоволит, — прошептал своим спутникам Генри. — Возможно, нас никто и не заметит.
— А как мы проберемся внутрь? — спросил доктор, осматривая темные контуры здания.
— Двери закрыты на замки, — сказал Джордж.
— Что же нам делать?
— Я предлагаю вынуть одно из мозаичных стекол в каком-нибудь нижнем окне, — ответил Генри. — Тогда, просунув руку, я мог бы дотянуться до щеколды и открыть оконную раму. Затем мы проберемся в церковь.
— План хорош, — согласился Маршдел. — Не будем терять времени.
Они обошли церковь и выбрали ближайшее к углу окно — там, где огромный контрфорс выступал в сторону кладбища.
— Ты сможешь сделать это, Генри? — спросил Джордж.
— Да, я знаю, где запоры. Подсади меня немного, и все будет в порядке.
Джордж выполнил просьбу брата, и Генри отогнул ножом края свинцовой оплетки, которая удерживала одно из мозаичных стекол. Он выковырял стекло из оплетки и передал его Джорджу.
— Держи. Когда мы будем уходить, я вставлю его обратно. Никто даже не заметит, что мы пробирались в церковь.
Пока Джордж прятал стекло в траве, Генри открыл раму. Доступ в здание оказался на удивление легким.
— Странно, что при такой плохой защите церковь ни разу не грабили, сказал мистер Маршдел.
— На самом деле в этом нет ничего странного, — ответил мистер Чиллингворт. — Просто грабителям здесь нечем поживиться.
— Ну да?
— Тут нет ничего ценного. Конечно, кафедра проповедника покрыта потертым вельветом, но за исключением его и старого сундука, в котором, как я знаю, осталось лишь несколько книг, ворам здесь нечего брать.
— Да, за таким добром сюда не полезут.
— Вперед, — поторопил их Генри. — Будьте осторожны. От подоконника до пола около двух футов.
Когда его спутники пробрались внутрь, Генри закрыл изнутри раму на шпингалет.
— Теперь осталось пробраться в склеп, — сказал он своим друзьям. - Надеюсь, небеса простят меня за осквернение могилы моих предков, но я делаю это по вполне достойной причине.
— Да, разгадывать секреты гробниц — это нехорошее занятие, — заметил Маршдел.
— Все это вздор, — ответил доктор. — Какие секреты могут быть у могил?
— Но, сэр…
— Нет, мой друг, смерть — это неизбежный для нас удел, и он должен рассматриваться с философской точки зрения. В могиле нет никаких секретов, кроме того, о котором не принято говорить.
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду тот неприятный факт, который мы вскоре раскроем.
— И что это за факт?
— Отвратительный запах разложившейся плоти. Больше, насколько я знаю, у могил секретов не имеется.
— Ваша профессия делает вас скептиком в таких вопросах.
— И очень хорошо, что делает. Если бы все люди видели в мертвом теле нечто ужасное и отвратительное, то хирургия потеряла бы смысл, а самые жуткие преступления оставались бы безнаказанными.
— Если мы сейчас зажжем свечу, нас могут заметить, — сказал Генри. — В церкви много окон.
— Я так не думаю, — ответил мистер Чиллингворт. — Особенно если я поднесу зажженную спичку к полу.
— Да, без света мы не сможем открыть люк, ведущий в склеп.
Генри повел их к огороженному месту, которое принадлежало семейству Баннервортов.
— Когда вы в последний раз открывали склеп? — спросил Марш дел.
— Десять месяцев назад на похоронах отца, — ответил Генри.
— Тогда винты еще не успели заржаветь.
— Оцените мои спички, — сказал мистер Чиллингворт.
Пол озарило ровное и чистое сияние. Спичка горела не меньше минуты, и Генри, воспользовавшись этим кратким моментом, успел вставить ключ в скважину замка. Головки винтов были хорошо видны на поверхности люка.
— Думаю, мы можем обойтись теперь без света, — произнес юноша. — Я запомнил, где находятся винты.
— А вы сможете их открутить?
— Да. К тому же их только четыре.
— Ну давайте, попробуйте.
К счастью, винты специально создавались для того, чтобы их при необходимости можно было выкручивать. Они имели крупные головки, с глубокими канавками для отвертки. Генри без труда нащупывал их пальцами и выкручивал винты один за другим. Света не потребовалось. Юноше хватало тусклого сияния небес.
— Мистер Чиллингворт, — прошептал он дрожащим голосом. — Не могли бы вы зажечь еще одну спичку. Я выкрутил винты, и теперь мне надо вытащить их из отверстий.
— Пожалуйста, — ответил доктор.
В тот же миг пространство перед ними озарилось ярким светом. Генри вытащил винты из гнезд и для большей надежности положил их в карман, поскольку он хотел впоследствии вернуть все на свои места. Никто не должен был догадаться о том, что склеп тайно открывали для какой-то неведомой цели.
— Мы можем спускаться, — произнес юноша. — Путь в склеп свободен. И да поможет нам Бог.
Пока они медленно шли по ступеням, ведущим вниз, Джордж тихо прошептал:
— Если бы кто-то сказал мне, что мы ночью отправимся в склеп для осмотра мертвого тела, пролежавшего в гробу сто лет, да еще к тому же принадлежащего вампиру, я назвал бы такую идею самой абсурдной из всех, какие только приходили в головы людей.
— Мы просто рабы обстоятельств, — ответил Маршдел, — и не можем зарекаться от каких-либо дел. То, что кажется нам неприемлемым или даже вовсе невозможным в определенное время, в другой момент становится единственным способом действий, открытым для нас.
Они спустились в склеп, пол которого был выложен красными плитами, хорошо подогнанными друг под друга. Помещение оказалось небольшим, о чем и говорил им Генри. Некоторые из комнат в особняке Баннервортов были намного больше, чем это пристанище для мертвых. В воздухе чувствовались зловоние и сырость, но запах не был таким отвратительным, как они ожидали, хотя с момента погребения одного из последних обитателей склепа прошло уже много месяцев.
— Теперь можно не бояться посторонних глаз, — сказал Генри. — Мистер Чиллингворт, нам понадобится еще одна спичка. Мистер Маршдел, вы говорили, что свечи у вас.
— Да. Вот они.
Маршдел достал из кармана сверток, в котором было несколько восковых свечей. Когда он развернул бумагу, на пол упал небольшой коробок. Мистер Чиллингворт поднял его и с удивлением воскликнул: