— Отдать ему наш дом?
— Продать, а не отдать. Избавившись от его визитов, мы могли бы вновь вернуть былую радость. И не забывайте о главном. У нас имеются доказательства того, что он не человек. Зачем подвергать себя риску и противостоять такому существу, которое с радостью убьет любого, лишь бы укрепить свои силы свежей кровью из ваших сердец?
Молодые люди ошеломленно переглянулись.
— К тому же, вы сами сомневаетесь в том, что это зло можно одолеть одной отвагой, — добавила Флора.
— Она права, — согласился с ней мистер Маршдел, уже давно вошедший в комнату. — Нам надо прислушаться к ее словам.
— А позвольте мне повидаться с ним, — предложил адмирал. — Уж я-то разберусь, кто он такой. То, что у парня большой рост, еще не означает какие-то там силы.
— Его сила огромна, — возразил мистер Маршдел. — Я попытался схватить сэра Варни и упал на землю от одного толчка, хотя впечатление было такое, словно меня ударили молотом циклопа.
— Кого? — переспросил адмирал.
— Циклопа.
— Черт меня возьми! Я служил на "Циклопе" семь лет и не видел там никакого молота.
— Что же нам сделать, чтобы остаться на этой грешной земле? — произнес Генри Баннерворт.
— Вот именно, — съязвил адмирал. — На земле всегда тревожатся о том, что делать. А на море я бы быстро смекнул, что к чему.
— Мы должны обсудить вопрос продажи нашего дома, — сказал Генри. Флора, оставайся здесь. Ты теперь в безопасности.
— Послушай меня! Отдай ему особняк!
— Почему ты так дрожишь?
— Потому что я знаю, какие беды могут вскоре случиться. Я умоляю тебя, брат! Продай ему поместье. Дом стал бедой для нас. Так что лучше отделайся от него. Не надо цепляться за то, что ускользает из рук. Давай договоримся с Варни. Вспомни о том, что нам не удалось убить его пулей.
— А душить вы его не пробовали? — спросил адмирал.
— Все верно, — печально сказал Генри. — Что бы мы ни думали о сэре Варни, его убийство будет считаться преступлением.
— По закону, это так, — согласился Чарльз. — Будь он даже десять раз вампиром. Однако я не верю, что он такой неуязвимый, каким нам представляется.
— Я не собираюсь защищать здесь его интересы, — сказал Маршдел. Говорю это потому, что увидел ваш взгляд, мистер Голланд. Но я дважды пытался схватить сэра Варни, и оба раза он ускользал от меня. В первом случае в моей руке остался кусок его камзола, а во втором — я был повержен наземь ужасным ударом, последствия которого ощущаю до сих пор.
— Ну вот! Вы слышали? — спросила Флора.
— Конечно. Я слышал его слова, — ответил Чарльз.
— По какой-то причине все сказанное мной вызывает насмешки и неприязнь мистера Голланда, — с обидой в голосе заметил Маршдел. — Я не знаю, чем заслужил такое отношение к себе, но если вас, сэр, тяготит мое присутствие, то обещаю сегодня же покинуть этот дом.
— О, нет! Ради небес! — взмолился Генри. — Давайте не будем ссориться друг с другом.
— Отставить разговоры! — прокричал адмирал. — Нам не одолеть врага, если команда будет в раздоре. Ну-ка, Чарли, подай руку этому джентльмену. Он выглядит скромным и честным человеком.
— Если мистер Голланд знает об мне нечто такое, что может вызвать какие-то упреки, то я прошу его объявить об этом вслух, — сказал мистер Маршдел.
— Я не могу предъявить вам никаких претензий, — ответил Чарльз.
— Тогда какого черта ты ведешь себя так невежливо? — возмутился старый адмирал.
— Мне тяжело менять свое мнение о людях, — признался Чарльз. — Тем не менее, я готов пожать руку мистера Маршдела.
— А я вашу, сэр, — ответил его оппонент. — Со всей искренностью души и добрыми чувствами.
Мужчины пожали друг другу руки, но и беглого взгляда было достаточно, чтобы заметить, как неохотно они это делали. Их рукопожатие как бы говорило другой стороне: "Вы мне не нравитесь, но я еще не понял причину своей антипатии".
— Вот так-то лучше, — произнес адмирал.
— А теперь давайте поговорим о Варни и попытаемся прийти к единому мнению, — предложил Генри Баннерворт. — Я приглашаю мужчин в гостиную, а женщин прошу остаться здесь.
— Матушка, не плачьте, — сказала Флора. — Все разрешится к лучшему. Если только, конечно, мы покинем этот дом.
— Вопрос об отъезде будет главным, — пообещал ей Генри. — И поверь, сестра, твое желание мы учтем вместе с нашими — как это и делалось всегда.
Оставив женщин в комнате Флоры, мужчины прошли в небольшую гостиную, которая, как уже упоминалось ранее, была украшена искусной резьбой по дереву. Генри выглядел немного возбужденным, но решительным. Он вел себя так, словно уже придумал какой-то способ избавиться от ужасных сцен, которые День за днем происходили под крышей его дома.
Чарльз Голланд казался отстраненным и задумчивым. Скорее всего, он рассматривал в уме еще не оформившийся план действий. Мистер Маршдел был воплощением печали и забот. Что же касается адмирала Белла, то он просто не знал, на чем сосредоточить внимание. Ему хотелось что-то предпринять, но будучи незнакомым со всеми обстоятельствами дела, он не имел понятия, к чему стремиться и какую мишень выставлять под прицел своей активности — тем более, что ситуация с вампиром абсолютно выпадала из канвы его прежнего опыта. А Джорджа не было вообще. За два часа до описанных событий он отправился к доктору Чиллингворту и поэтому ничего не знал о проводимом военном совете.
Военный совет. — Решение покинуть особняк.
Это была самая серьезная беседа из всех, что проводились в особняке Баннервортов на тему о вампире. Ситуация требовала решительных действий, и когда Генри пообещал Флоре, что ее желание покинуть дом не будет забыто при обсуждении вопроса, он и сам склонялся к той же мысли. Их родовое гнездо, оскверненное памятью о зле, уже не могло быть кровом для его семьи.
По идее, он бы с радостью покинул дом, если бы не долги отца, доставшиеся ему в наследство. Таким образом, тему приходилось рассматривать с денежной точки зрения, а она вызывала у Генри вполне обоснованное беспокойство.
Мы уже намекали на довольно печальное состояние его финансовых дел. Хотя доход, извлекаемый из различных источников, позволял семейству Баннервортов вести респектабельную жизнь, все эти деньги почти целиком уходили на оплату процентов по долгам. Кредиторам было выгоднее брать такие суммы, чем продавать поместье с аукциона и обрекать известных и уважаемых людей на голодную смерть.
Однако вопрос — вернее, один из вопросов — заключался в следующем: как отъезд семьи Баннервортов из своего особняка повлияет на соглашение с кредиторами?
Поразмышляв несколько минут над этой темой, Генри, с честностью и прямотой, которые были лучшими чертами его характера, решил посоветоваться с Чарльзом, Маршделом и адмиралом Беллом. Придя к такому решению, юноша тут же приступил к его реализации, и когда все мужчины собрались в небольшой гостиной, он изложил перед ними свою ситуацию.