Меня охватила паника. То, что я видел, было совершенно невозможно. Летучие мыши не нападают на людей, во всяком случае, без всякой необходимости и под открытым небом. И, тем не менее, они сделали это. И сделали они это весьма успешно.
Стефан тем временем еще цеплялся одной рукой за стену. Его ноги болтались в пустоте, а другой рукой он пытался отчаянно и совершенно напрасно стряхнуть с себя полдюжины летучих черных чудовищ, которые все нападали на него, вцепляясь своими крохотными коготками в его волосы и царапая его лицо. Каким-то образом он смог схватить одного из маленьких мучителей. Даже на таком внушительном расстоянии мне удалось расслышать треск ломающихся крошечных костей, когда он просто раздавил летучую мышь в своей руке, но это, казалось, привело к еще худшему результату. Свист и писк летучих мышей стал еще пронзительнее, кровожаднее, и из темноты вынырнули тени многих летучих тварей, словно рой огромных черных ночных бабочек, привлеченных светом. В крике Стефана, кроме страха, послышалась еще дикая боль — и тут он выпустил свою последнюю опору!
Он как камень сорвался вниз, и в то же мгновение пронзительный визг летучих мышей прекратился и воцарилась абсолютная, таинственная тишина.
Мы не услышали даже шума падения Стефана в бездну.
— Летучие мыши ничего подобного не делают! Никогда! — Элен так яростно воткнула сигарету в пепельницу, что она раздавилась, и во все стороны полетели искры. Дрожащими пальцами она тут же подожгла следующую.
— Нет, — снова произнесла она, наверное, уже в двадцатый раз с тех пор, как мы вернулись. — Никогда. Ничего подобного летучие мыши просто не могут сделать.
Кроме нее, с тех пор, как мы вошли и рассказали, что случилось со Стефаном, никто не проронил ни слова. Мария в отчаянии поднесла ладонь ко рту и замерла так, а Карл в изумлении рассматривал широко раскрытыми глазами то меня, то Юдифь. Даже Эд воздержался от своих обычных глупых замечаний и впервые за то время, как я его знал, выглядел так, как будто был способен к рудиментарным человеческим чувствам, а истерическое поведение Элен, возможно, было лишь попыткой как-то справиться с охватившим ее ужасом.
— Черт возьми, летучие мыши просто не делают ничего подобного! — еще раз произнесла она.
— А здешние все-таки это сделали, — ответила Юдифь. После всего, что мы пережили, ее голос показался мне излишне спокойным, однако в нем слышался напряженный оттенок, который встревожил меня. Она встряхнула головой, чтобы подчеркнуть свое утверждение, и провела себе рукой полипу Кончики ее пальцев невольно ощупывали тонкие, начинающие уже затягиваться царапины, которые напоминали о ее собственном столкновении с летучими обитателями крепости. — Не спрашивай меня, почему. Просто они сделали это.
— Да, может быть, эти твари просто больные, — сказал Эд. — Упрямый придурок. Обязательно ему нужно было разыгрывать героя. А я еще надеялся, что мы, наконец, выйдем отсюда. У меня все болит и мне нужно в больницу.
Судя по взгляду Элен, ему нужно было куда-то в другое место, но она, к моему облегчению, воздержалась от комментариев и только нервно затянулась сигаретой. Ее взгляд беспокойно скользнул по лицу Юдифи и, как мне показалось, немного задержался на царапинах на ее щеке. Кажется, Юдифь тоже заметила это, так как она нервно подняла руку и еще раз провела кончиками пальцев по тонким красным линиям, как будто бы для того, чтобы убедиться, что они не распухли или не изменились еще в какую-то сторону. Я уже говорил, что почувствовал сильную потребность, дать Эду в зубы?
Наконец Элен опустилась на один из пластиковых стульев и провела себе рукой по волосам. На какой-то момент мне показалось, что ее глаза увлажнились — неужели у нашей неприступной снежной королевы есть человеческие чувства? С самого начала она лучше всех относилась к Стефану.
— Дерьмо! — бурчал Эд. — Этому идиоту обязательно нужно было разыгрывать героя. Как же, Стефан — супергерой! Ну и что из этого вышло?
— Еще одно слово, — сказала Элен почти мертвым голосом, но таким тоном, что Эд, который готов был отпустить еще какое-то глупое замечание, не только воздержался от этого и захлопнул свой рот, но и побледнел еще больше, так что с его лица исчезли последние намеки на какую-то краску, — и тебе понадобится гораздо лучший врач, чем я.
Эд не был бы Эдом, если бы не ответил на это замечание ядовитым взглядом, но он был — по крайней мере, в этот момент — достаточно благоразумным, чтобы этим и ограничиться.
— И вы… вы уверены, что он мертв? — нервно продолжала Элен, снова поворачиваясь к нам с Юдифью.
— Нет, — ответила Юдифь. — Я имею в виду, что мы не видели этого.
— Ну и как же вы можете это утверждать, — спросила Мария. — С таким же успехом он мог бы…
— …лежать где-то там, внизу, тяжелораненым, — прервал я ее, качая головой. — Понимаешь, это ничего не меняет. Даже если он еще жив, он как минимум сломал несколько костей, и мы ничем не можем ему помочь.
Элен снова жадно затянулась своей сигаретой, ее кончик ярко вспыхнул, она раздавила ее, хотя она не была докурена и до половины, в пепельнице и дрожащими пальцами подожгла следующую. Я уже начал беспокоиться, в меньшей степени о состоянии здоровья Элен, так как, будучи врачом, она сама должна была понимать, какой вред она себе причиняла, гораздо больше меня беспокоил наш уменьшающийся запас сигарет. Казалось, Элен заметила мой жадный взгляд, так как она протянула мне пачку, но я отказался, к моему собственному удивлению, кивком головы.
— Мы… нам нужно что-то сделать, — нервно сказал я. — Мне кажется, мы… мы не можем просто так сидеть здесь и делать вид, будто ничего не произошло. Мария права. Может быть, он еще жив.
Ей просто хотелось бы, чтобы это было так. Перед моими глазами на мгновение снова ожили ужасные картины. Я не видел, как Стефан разбился о скалу. Он просто исчез из луча света, который испускал наш фонарь, и, собственно говоря, я даже не слышал звука падения. Может быть, он упал в кустарник, или зацепился за дерево или еще за что-то. Может быть, он именно в этот момент лежит всего в нескольких метрах от нас с переломом и ждет, чтобы кто-то из нас помог ему. Человеческое тело — странная конструкция — иногда очень легко причинить ему серьезный вред, даже не желая того, но, с другой стороны, оно иногда переносит совершенно немыслимые и тяжелые повреждения. Несмотря на это, через несколько секунд я отрицательно замотал головой.
— Отвесная скала на другой стороне высотой минимум пятнадцать метров, — сказал я.
— Больше двадцати, — вмешался Карл. Элен так сурово взглянула на него, как будто из-за этого замечания он стал единственным виновником того, что случилось со Стефаном. Карл в ответ на этот взгляд лишь выразительно пожал левым плечом и продолжал с сожалением в голосе: — Вашему другу понадобилась бы целая армия ангелов-хранителей, чтобы пережить это падение. Там, внизу, нет ничего, кроме камней.
— И все же нам нужно предпринять что-то, — настаивала Мария. — Мы просто не можем его там оставить лежать раненого.