— Нет! — Ее голос был тихим и ломким, но звучал в то же время и резко, так что он замолчал. — Ничего не говори. Доменикус не знает, что я тут, и не должен узнать. У меня мало времени.
В ее голосе было что-то такое, что испугало Андрея. И в ее взгляде. Деляну оставался на месте, хотя с трудом удерживался от того, чтобы заключить ее в объятия, ощутить вкус ее сладких губ. Все, что было между Констанцей и нынешней минутой, казалось, больше не существовало, как будто кто-то стер время между ними.
— Это правда? — спросила Мария.
Возможно, это были слезы, блеск которых он заметил в ее глазах. А может быть, и нет.
— Что?
— То, что рассказал Доменикус, — произнесла она устало, — что ты… колдун?
— Он так сказал?
— Не совсем так, — поправилась Мария. — Но он сказал, что ты состоишь в союзе с дьяволом. Что ты занимаешься черной магией. И что тебя нельзя убить.
— Ты поверила? — Мысли Андрея с дикой скоростью вращались по кругу. Он отказывался верить в то, что слышал, а еще больше в то, что читал в ее глазах. Это было невозможно. Этого не должно было быть! Только не это.
— Я не знаю, во что я должна верить, — ответила Мария. — Я знаю, что я увидела.
— И что же… ты увидела? — запинаясь, спросил Андрей.
Он сделал полшага в ее сторону и сразу остановился, заметив, что она инстинктивно отшатнулась. Если что-то и могло быть хуже, чем выражение ее глаз, то это опасение, что она его боится.
— Мальчик. Фредерик… Билер порезал его ножом. Рана затянулась. У меня на глазах. Это колдовство.
— Это не имеет ничего общего с колдовством, — возразил Андрей, но Мария не слышала его.
— Ты такой же, как он, не правда ли? — Глаза Марии потемнели.
Что-то сломалось в Андрее, когда он понял, что она действительно боится его. Это было самое худшее. Он мог жить с мыслью, что никогда больше не увидит ее. Он даже мог жить, зная, что она не разделяет его любви. Но понимание того, что она боится его, было невыносимо.
— Да, — сказал он. — Но я…
— Значит, это правда. Вы в союзе с дьяволом.
— Я не знаю, существует ли дьявол, — сказал Андрей. — Но если и существует, то ни Фредерик, ни я не имеем к нему никакого отношения. Я мог бы тебе объяснить, кто мы. Я давно должен был сделать это, но я… боялся.
— Боялся?
— Что случится то, что случилось сейчас, — сказал Андрей. — Что ты не поймешь. — Он беспомощно поднял руки. — Кто мы такие, трудно объяснить. Я и сам точно не знаю и… — Деляну оборвал себя на полуслове. Он не только чувствовал свою беспомощность, именно так звучали его слова. — Мария, прошу тебя, у нас мало времени, а я должен так много сказать тебе.
— Нет, — ответила Мария. Это слово поразило его, как удар кулака, но еще хуже было то, чего она не сказала. — Я не хочу ничего слышать. Я видела, и Доменикус…
— Твой брат, — перебил ее Андрей, — он в сто раз хуже, чем Фредерик и я когда-нибудь могли бы стать… — Что-то мешало ему говорить. Он понимал, что совершает ошибку, но вместе с тем не мог не продолжать. Это было так, как будто слова, вырвавшись из плена, действовали абсолютно самостоятельно. — Доменикус погубил всю семью Фредерика. И мою тоже. Всю деревню. Всех. В живых остались только Фредерик и я.
— Я не верю, — сказала Мария. В ее словах было больше печали, чем испуга, как будто она слышала что-то такое, с чем вынуждена была считаться, но всей душой надеялась забыть об этом. — Людей увели, это правда. Но только для того, чтобы спасти. Чтобы дать их душам возможность снова обратиться к Богу.
— Они мертвы, — повторил Андрей так спокойно, как только мог. — Они сгорели на шхуне Абу Дуна, когда твой брат приказал поджечь ее.
Мария молчала. Она внимательно смотрела на него, но для Деляну было мукой читать в ее глазах. Наконец она покачала головой:
— Это не так. Может быть, это мавр рассказал тебе, но все было не так. Мой брат приказал атаковать шхуну, потому что ее хозяин — убийца и вор, заслуживающий смерти.
— Цепеш сжег его шхуну, — настаивал Андрей, — по приказу твоего брата, Мария. «Сожгите ведьм!» — так кричал он.
— Шхуна, полная пиратов!
— Ее трюм был полон рабов, — уточнил Андрей. — Тех, кого увезли из Констанцы. Я знаю это, Мария. Я был там. Фредерик и я пережили это.
Взгляд Марии пылал. Андрей мог видеть, что выражение ее глаз изменилось.
— Нет, — сказала она. — Я тебе не верю. Ты лжешь. Брат Билер предупреждал меня. Он сказал, что ты постараешься заронить в мое сердце сомнение.
— Брат Билер… — повторил Андрей тоном, за который он сам себя ненавидел. — Ты знаешь, кто он?
— Храбрый воин, — ответила Мария. — Такой же храбрец, как Кербер и Мальтус, которых ты убил.
— В Констанце ты говорила о них иначе, — напомнил Андрей.
— Тогда я еще не знала, кто ты, — сказала Мария.
— Я…
— Замолчи! — Мария закрыла руками уши. — Я больше ничего не хочу слушать!
— Потому что тебе не нравится то, что ты слышишь, — сказал Андрей мягко. Он не сердился. Он не мог ждать от Марии, что она ему поверит. Не сейчас и не здесь.
— Потому что ты лжешь! — Мария почти кричала. — Доменикус прав! Ты колдун. Ты меня заколдовал, еще в Констанце!
— Ты прекрасно знаешь, что это не так, — тихо сказал Андрей. Теперь уже и ему пришлось бороться со слезами. — Поговори с Фредериком, если не веришь мне.
— Или спроси у меня, прелестное дитя.
Мария испуганно обернулась и увидела Влада. Он вошел так осторожно, что ни она, ни Андрей не услышали, и Андрей предположил, что он какое-то время стоял за дверью и подслушивал. Может быть, даже с самого начала их разговора.
— Что?.. — начала Мария.
Цепеш перебил ее, указывая при этом рукой на Андрея:
— Он говорит правду. Ваш брат знал, что все эти люди находятся на шхуне Абу Дуна. Он хотел их смерти.
— И ты помог выполнить его желание? — спросил Андрей.
— А почему бы и нет, — пожал плечами Цепеш, — если на шхуне полно ведьм и черных магов? Кто станет сомневаться в словах священнослужителя? К тому же инквизитора?
— Это… это неправда, — прошептала Мария. Потом она крикнула: — Ты лжешь! Все не так!
Глаза Цепеша потемнели от гнева. Андрею даже показалось, что он ее ударит. Но до этого дело не дошло. Мария стремительно выбежала из камеры.
Качая головой, Дракула смотрел ей вслед. Когда же он повернулся к Андрею, на его лице играла улыбка.
— Не принимай близко к сердцу, Деляну. Она успокоится. Она всего лишь женщина… и чертовски красивая к тому же. У тебя хороший вкус.
— Чего нельзя сказать о выборе друзей, — недвусмысленно заметил Андрей.