— Ничего нет, сэр!
— Ладно. Ты и Ганди прикрываете идущих с раненым. Ортега, Ельчев, Тан и я замыкаем. Впереди нас пойдут офицеры и сержант Борен. Переговорные активировать, но соблюдать радиомолчание. Общение только знаками при визуальном контакте. Переговорные — для экстренных случаев. Что там, Буров?
— Все тихо, сэр. Причальный комплекс стандартный, модель «Колония восемь». Соответственно — выходов из ангара два. Налево — транспортные створы, направо — сдвижная дверь для пассажиров. Все закрыто.
— Идем направо. Створы транспортных ворот, если они блокированы, нам взять нечем. А с дверью, бог даст, справимся! Так, Буров, Лундгстрем — вперед! — Сержант подтвердил свои слова жестом.
Молчаливые, словно призраки, бойцы выскользнули из челнока. Никто из них не размышлял о том, что будет дальше. Просто началась их работа.
* * *
— Ну что, тебе еще не надоела эта пресная, захолустная жизнь? — Дик подсел к сидящему за стойкой грязного бара Мердоку. — Не слишком-то много пользы ты извлекаешь из того, что остался жив.
— А у меня есть альтернатива? — Амос тяжелым взглядом пьяного человека уставился на пришедшего. Судя по практически пустой бутылке дешевого синтетического виски, стоящей перед ним на стойке, он успел, несмотря на довольно ранний час, прилично набраться.
— Альтернатива чему? Тебя, похоже, даже местные девки не заинтересовали… — Дик ехидно рассматривал небритого и помятого пилота. — Хотя, может быть, ты тащишься, во время утреннего похмелья понимая, что еще жив?
— А не пошли бы вы…
— Фу. Как ты умудряешься вливать в себя такую гадость? — Дик, наклонившись, понюхал стоявший перед Мердоком стакан. — Этот дерьмовый самогон, гордо называемый виски, разливают в местных цехах. Бьюсь об заклад, что утром от головной боли не помогает ничего. Такое количество сивушных масел и реагентов не проходит даром даже для железного здоровья.
— А вы что, состоите в обществе трезвенников или борцов за нравственность местного общества? Вы, верно, сами блюдете сухой закон?
— Нет. Боже упаси. Более того, бывали в моей жизни случаи, когда мне доводилось хлебать еще большее дерьмо. Но если у меня был выбор, я старался, по крайней мере, доставить себе удовольствие.
— Что же вы предпочли бы на моем месте? Водку?
— Нет. Водка — для куражу. Она сделает тебя более буйным. А в таких количествах, — Дик кивнул на пустую бутылку, — да без подобающей водке закуски она тебя скорее усыпит. Хотя водка здесь значительно лучшего качества, чем это пойло. Я на твоем месте предпочел бы побыстрее вжиться в новый мир, раз уж сука-судьба не оставила иного выбора. Я предпочел бы работу.
— Вы заперли меня в этой срани. Я не могу улететь, мне нечего здесь делать. Да меня практически не стало! — Мердок, качнувшись, едва удержался на высоком стуле. — И что вы хотите? Благодарности?
— Да нет. Полноте. Я ведь всего лишь не пристрелил тебя… — Дик жестом подозвал угрюмого бармена с длинными грязными волосами. — Текила «Анеджо» какая есть?
— «Порфидио Экстра», господин.
— Давай. Ты еще забыл сказать, что пьешь с утра, потому что мы, свиньи, не отобрали у тебя империалы. И потому еще, что у нас, у уродов, эти наличные империалы в ходу.
— А что прикажете мне делать? Спать? Учить языки? Да у вас здесь даже читать нечего, кроме этикеток от бутылок! — Казалось, пилот слегка протрезвел. По крайней мере, взгляд его немного прояснился.
— А вот твой бывший коллега по спасательной… хе-хе… экспедиции уже занимается интересным для него делом. И, сдается, забыл обиды на нас. А ведь ему по башке неслабо досталось, когда он Зверя укусил. — Дик, забросив в рот пару крупинок крупной соли из стоящей на стойке старой солонки, одним коротким движением опрокинул стаканчик с бесцветной жидкостью и отправил вдогонку ломтик нарезанного барменом лимона. — Уж если ты нуждаешься в утреннем допинге, чтобы взбодриться, прими лучше стаканчик текилы. Помогает.
— Трайи? Интересным делом? — Мердок резко развернулся к пирату, снова едва не свалившись со стула. — Что же здесь может быть интересного для этого научного червя?
— Наука. — Дик усмехнулся, крутя в пальцах тонкую сигару. — Он и занимается своей наукой. Ты не забыл, что до сих пор не знаешь, как мы вас захватили? У нас тоже есть чем заняться — помимо лакания текилы и размахивания стволами. И почитать найдется чего, если только попытаться выбраться из кабака и перестать заливать в пасть всякое дерьмо. Вот уж не ожидал, что ты сразу сдашься и начнешь жалеть себя.
— Не ожидали? Да откуда вам знать, чего от меня ожидать? — Амос взялся за наполненный стакан, но, передумав, отставил его, опрокинув при этом пустую бутылку.
— Ну, узнать о тебе побольше проблемы не составило. Наши ребята даже в «сибовскую» сеть иногда влезть умудряются, а уж вытащить твой файл из сети «Галилео» было для них просто баловством.
— И зачем, интересно, вам понадобился мой файл?
— Ты знаешь, мой пилот тоже любил залить за воротник. А я, хоть и не приветствую таких слабостей, стараюсь не лезть в чужие дела. Не мне учить кого бы то ни было… — Дик наконец перестал мучить сигару и, щелкнув потертой и помятой стальной зажигалкой, выпустил к потолку струю дыма. — Характер у парня был, конечно, не подарок. Но, если случалось настоящее рубилово, он не подводил… А неделю назад, после нашего возвращения с очередной прогулки, как всегда, ушел в поход по кабакам. И в одном из них повздорил с таким же отморозком, как и сам. Противник оказался круче и пустил моего пилота на домашнюю лапшу. Причем в работе ножом парень, похоже, знал толк. Медики ничего не смогли сделать, а уж медики-то у нас — что надо.
— Печальная история. Но я — то тут при чем?
— Я посмотрел твои файлы и подумал, что тебе еще рано себя хоронить. Наличность твоя подходит к концу. Чтобы снять империалы со своего счета, тебе придется отдать немереный процент тем, кто здесь этим занимается. Ни работы, ни друзей у тебя нет. Ты в полной заднице. И это самый благоприятный момент, чтобы вынудить тебя пойти ко мне на работу. Видишь, я совершенно честен и откровенен с тобой.
— А если я попытаюсь тебе навредить или сбежать?
— У тебя просто не будет возможности. Тебе свернут голову при первом подозрении… — Пират засунул недокуренную сигару в узкое горлышко лежащей на стойке бутылки. — Ты сейчас не пуржи. Допивай свой стакан и уходи из этого гадюшника. Отоспись, а завтра свяжись со мной, потолкуем. Вот код моего коммуникатора.
— Я подумаю… — Пилот зло отвернулся от собеседника, понимая, что деваться ему действительно некуда.
— А я и говорю — отоспись! — Дик хлопнул Мердока по плечу и, ухмыляясь, вышел из бара.
* * *
Над каменистым плато спускались сумерки. Хаттар довольно быстро адаптировался, и летательный аппарат теперь вполне приемлемо подчинялся новому хозяину. Сориентировав аппарат на местности, гурянин направил его к своему временному убежищу. Кураж вдруг пропал, и на Толла навалилась усталость. Он почти десять часов подвергал себя тяжелым физическим нагрузкам без еды и питья. Внутренности болели. Голова, казалось, вот-вот лопнет. А еще он почувствовал, как безумно хочет есть.