— Ты не поверишь, ни разу, — покачал головой Реззер. — И как же ты тут очутился? В бою?
— В каком бою? Если бы в бою, я так и остался бы на своем «Астоне». Меня зацепили в кабаке. Перебрал малость, вот и попался. Теперь жду. Хотелось бы, чтобы взяли куда-нибудь канониром. По специальности, так сказать.
— Размечтался, — хмыкнул детина, — Все на мясо пойдем. Ты хоть слышал, кто нас всех тут собрал?
— Кто ж его знает. Тут до той поры, пока кто-нибудь не купит, наверняка ничего не поймешь. А нас, видать, продавать везут, — ответил канонир, смерив детину подозрительным взглядом.
— А мне сдается, никто нас продавать не собирается. Думаю, мы не торговцам попались, — вдруг предположил тот.
— Не торговцам?.. Что ты городишь?! Кому мы еще нужны? Кому может прийти в голову вместо закупки на черном рынке начать самостоятельно воровать людей? — Говоря это, канонир недоверчиво покачал головой.
— То-то и оно, — оживился детина. — Ты видел этих искусственных солдат, которые воюют за Трион?
— Нет. Но мне про них землячок один толковал. А они тут при чем?
— При том. Когда меня сюда волокли, я нескольких таких заметил, — многозначительно понизил голос парень. — Говорю вам, мы попали к этим маньякам из Триона. Так что всех нас или в мясорубку против имперцев, если те, не приведи господи, опять на Глоидор попрут, или на корм для их мутантов.
— Типун тебе на язык, — обозлился гурянин, а затем повернулся к Реззеру. — А ты что думаешь?
— Да я вообще ничего не понимаю из того, что вы тут плетете. — Дан говорил совершенно честно, ощущая, что мысли в голове, словно фрукты в блендере, превратились в полную кашу. — Такое ощущение, словно вы оба на другом языке разговариваете.
— А ты счастливчик, — грустно усмехнулся детина. — Хотел бы я также ничего не понимать. Ладно. Трепаться без толку. Время покажет. Жрать не дают. Значит, остается только спать. Пока еще спится.
* * *
— Мы выходим на этого ублюдка лоб в лоб. Сол уже собирается рассеять его зеленые мозги по Вселенной. И в это время правый двигатель заглох. Ну, естественно, нас сразу закручивает. Этот урод, не долго мучаясь, разносит нам хвост. Я начинаю прощаться с Бартом. Сол стреляет во все стороны, пытаясь взять с собой еще хоть кого-нибудь в иной мир киборгов. И тут вдруг появляются эти привидения. Черт бы их побрал. Ну, ребятки, я вам скажу, это птички еще те, — рассказывал о прошлом вылете Пип, яростно жестикулируя перед собравшимися в кают-компании.
— Как они выглядят? — подал голос один из пилотов, давно оставшихся без машины.
— Выглядят?.. А бог их знает. Я даже рассмотреть не успел. От ящериц одни перья полетели. Видел только, что плоские, гладкие. Хищные такие. Ты ската с Занга видел? Что-то вроде этого. Так они вдвоем семь штурмовиков ящериц за минуту — в капусту. Как в детскую компьютерную игру сыграли.
— Да, — мечтательно зажмурился один из пилотов. — Сейчас бы на таких птичках летать.
— Не спеши. Оглянуться не успеешь, как на Пятой будем. Вот и полетаешь. Не знаю, как кому, а я сегодня чуть не плакал, так к своей птичке привязался. Жаль, что ей больше не летать, — ответил Пип и, наклонившись, потрепал айка по гладкой голове.
— Э-э, ты радуйся, что твоя задница цела, — подстроился под разговор Сол, не понимавший, как и прежде, привязанности людей к этим неодушевленным предметам.
Даже потеряв в бою одну из ног, он, как и подобает киборгу, ничуть не расстроился. А когда ему установили протез и разрешили остаться при деле, был почти счастлив, если такое выражение применимо по отношению к говорящей и мыслящей человекообразной машине, облаченной в костюм из мускулов и кожи.
— Ты, Маленький Пип, противоречишь себе. То ныл, что все не так. И птичка ломается, и у компьютера крыша едет, а теперь расхныкался, что новую дадут.
— Ты бы хоть немного разбирался в тонких душевных переживаниях, железяка ты безмозглая. И почему мне всегда не везет с напарником… Представляете, если бы Барт не был к нему так привязан, точно попросил бы другого.
— Очень остроумно. К сведению некоторых неграмотных разумян: организм среднего человекообразного киборга содержит металлов не намного больше, чем у людей. А мозги мои, между прочим, вмещают пять миллионов гигабайт. А ты чем можешь похвастать?
— Засунь свои гигабайты…
— Ладно вам собачиться, рассказали бы лучше, откуда эти двое взялись.
— Ты что, еще не слышал? — продолжил Пип, обводя слушателей взглядом. — Вдруг, откуда ни возьмись, появился крейсер Имперской Безопасности. И, не утруждая себя чем-то большим, выпустил звено из двух штурмовиков для прикрытия. Вот они и прикрыли. А уж какого дьявола эти парни сюда приперлись, мне не доложили.
— Офицер Ленокс, офицер Боуи, офицер Аингххи, офицер Мар, — рявкнул возникший на пороге один из старших офицеров корабля-матки. — Вы должны немедленно пройти в командную рубку.
— Надеюсь, сэр, нас ожидает что-то приятное, — предположил Пип, чья фамилия была Ленокс, и не спеша поднялся. — Тем более, что вы даже не соизволили отправить за нами посыльного и не стали вызывать по громкой.
— Я просто хотел сказать, что с вами со всеми хочет побеседовать офицер Службы Имперской Безопасности. Похоже, он занимается внутренними расследованиями. И я вас предупреждаю, что если у вас проблемы, то лучше сказать об этом сейчас. Вы все же одни из лучших на нашей базе.
— Я вас не понимаю, сэр, — ответил Пип, чувствуя, как улетучивается бесследно его хорошее настроение.
— Ну что ж, ребятки, у вас был шанс сознаться. Потом не плачьте.
* * *
— Сэр! Рядовой Лакаскад для получения назначения прибыл! — гаркнул Томас, вытягиваясь перед сидящим за широким столом капитаном и стараясь придать голосу максимум бодрости.
— Вольно, солдат, вольно, — почти безразлично ответил офицер, не поднимая взгляда от кипы наваленных на столе бумаг. — Где служил?
— Мобильная пехота. Третий Имперский, сэр. — Лакаскад вдруг вспомнил своих боевых друзей, многие из которых никогда уже не увидят света дня.
— О! Так вы служили у самого Баука? — то ли спросил, то ли подтвердил свои предположения капитан, заинтересованно поднимая голову. — Вы доблестный ветеран, кровью заплативший за наше беспечное существование.
— Нет, сэр!.. Да, сэр!.. — растерялся Томас от возвышенной фразы. —Я просто служил в рядах мобильной пехоты и выполнял свой долг и приказы, сэр.
— Отлично сказано, солдат! — похвалил офицер с мелькнувшей в голосе усмешкой. — Какие планы на отпуск, сынок?
— Отпуск? Я не знаю, сэр, — еще больше растерялся солдат. — Я и не думал об отпуске, сэр.
— Он не думал об отпуске! Вы посмотрите на этого скромника! — воскликнул офицер, словно обращаясь к невидимым свидетелям. — Это достойно настоящего патриота. Битвы за честь и жизнь Империи и никаких размышлений о собственных удовольствиях! Но теперь самое время подумать.