Возможно, поэтому Хаген возмутился, когда Ракот объявил, что поведет за собой в Землю смертных не людей, а собственную магическую армию.
— Это… глупость, — задохнувшись от негодования, проговорил Хаген, выдержав прямой и грозный взгляд Ракота. — Магические твари не проживут под куполом и получаса и все это время будут страдать. Я видел, как мучился тот, похожий на медведя, которого ты сотворил, чтобы проверить на нем силу купола. Этот бедняга вырвал собственные кишки. Любое существо, созданное колдовством, погибнет мучительной смертью, не преодолев и трети пути до лагеря Девчонки.
— Хаген прав, — поддержал ученика Хедин. — Едва ли нам удастся выманить Хрофта и девушку к самому краю купола, чтобы ты мог войти туда со своей рукотворной армией. Возможно, тебе стоит взять с собой больше людей.
Ракот нехорошо усмехнулся.
— Ты, друг мой, всегда был склонен переоценивать людей. — При этих словах Ракота Хаген нахмурился, но промолчал. — Там, под куполом, возможно, подобное и можно победить подобным. Но мы с тобой Маги, а любой Маг знает, что следует использовать элементы, находящиеся в противофазе, и нет лучшего средства против людей, чем нелюди. Не беспокойся, я не собираюсь опуститься до некромантии, не настолько глуп, — ответил Ракот на выраженное одним взглядом Хедина беспокойство и продолжил: — Твой ученик полагает, что магические существа не сумеют выдержать под куполом долго, но нам и не нужно много времени. Молниеносный выверенный удар вернее изнурительной осады, если цель невелика.
— Но от края купола до лагеря восемь часов быстрого марша, — напомнил Хедин. — В лучшем случае ты придешь один. Хотя не сомневаюсь, что и в одиночку сумеешь наделать шума, но мы даже не знаем, сколько сил у тебя останется и как отнесется к тебе купол. Не пришлось бы Хагену и его людям отправляться туда, чтобы спасти тебя.
Ракот рассмеялся. Хедин только приподнял бровь, не замечая поводов для веселья.
— А кто сказал тебе, друг мой, что я собираюсь идти туда пешком? — продолжая хохотать, проговорил Ракот. — Кара упадет с небес. Мы же с тобой, в конце концов, боги. Не стоит забывать об этом, и лишний раз напомнить людям, кто есть кто, полагаю, не повредит. Я войду под купол сверху.
— И чудовища тотчас начнут выть от боли и рвать себя и других, — холодно вполголоса добавил Хаген. — Это и правда будет очень похоже на небесную кару. Дождь из требухи. Твои воины — монстры, созданные твоими руками, Ракот, но они твои воины, и бесчестно посылать их на мучительную смерть.
— Раз ты так заботишься о моих воинах, — Повелитель Тьмы из последних сил сдерживал свою ярость, которая переплавилась в прозвучавшую в его словах ядовитую насмешку над учеником Хедина, — нет ничего проще, чем сделать новых. Тех, которые не почувствуют боли. Они будут сражаться и рвать зубами любого, на кого я укажу, до самой последней минуты, пока не рассеются облаком пара или не рассыплются, как ты точно заметил, дождем потрохов. В любом случае мои слуги имеют огромное преимущество перед твоими, тан. Ты говоришь, что воинство Девчонки собрано из людей. И это люди разных стран и эпох, но роднит их одно — они из закрытых миров. А значит, привыкли сражаться с себе подобными. Представляю, какое поистине магическое действие окажет на них появление моих созданий.
Повелитель Тьмы усмехнулся, давая волю воображению.
— Почему нельзя просто дать им немного времени?! — наконец горячо воскликнул Хаген.
— Воинам Ракота? Людям? — переспросил Хедин, догадываясь об ответе, но желая услышать его из уст Хагена.
— Хрофту и его Девчонке. То есть богине. Если она действительно та, за кого ее принимает Отец Дружин. — Хаген проговаривал слова будто через силу, настолько сам был удивлен тем, что высказал, но решился идти до конца. — Почему не помочь ему спрятать девушку в одном из самых отдаленных миров? Упорядоченное так велико, что ее будут искать долго. Вы можете замести след так, что не найдут никогда.
— Хаген! — окликнул его Хедин, опасаясь, как бы Ракот, до предела взведенный разговором, не причинил тану вреда.
— …Вы можете дать им шанс. А потом останется только разобраться с проклятым куполом. Ведь Старый Хрофт столько лет был нам другом.
— Тебе и Хедину, — хмуро поправил Повелитель Тьмы.
Хедин был уверен, что тан не собирался защищать Хрофта, но слова и планы Ракота не нравились Хагену, и тот решился высказать мысли, которые поразили его самого. И Познавший Тьму, и его ученик могли понять Хрофта. Ракот, никогда не любивший всем сердцем ни одной женщины, видел все совсем иначе. Но Хедин решил, что должен сам объяснить Хагену очевидное: нельзя допускать, чтобы Боги Упорядоченного не покарали того, кто так отчаянно и грубо нарушил Закон Равновесия. Вера похожа на тело смертного, сверху она покрыта мягким и упругим слоем доверия, прощения и благости, но внутри удерживают ее от падения прочные кости страха. Стоит неосторожно вынуть косточку-другую, и погибнет все тело.
Поэтому Хрофт должен быть наказан.
Что же касается девушки… Она была орудием Хаоса. Пусть слепым, не ведающим, кто ведет ее, но орудием, с помощью которого брандейцам едва не удалось вбить клин между Новыми Богами и многими их союзниками. Ни Хедин, ни Ракот не знали, в чем заключалась роль Рунгерд и сыграла ли она ее или еще только готовится к главному. В любом случае следовало уничтожить Девчонку, тем самым освободив Хрофта из силков его собственной привязанности, а Упорядоченное — от угрозы. Даже если в Рунгерд спит кто-то из Древних Богов, он уже, даже спящий, служит Хаосу.
Хаген слушал молча. Ракот пристально наблюдал за тем, как все больше мрачнело лицо тана. Наконец тот поднялся, попросил простить его и вышел.
— Ты уверен в том, что Хаген не попытается помочь Старику? — спросил Повелитель Тьмы. Хедин заверил его, что тан понял все правильно и не сделает ничего, о чем мог бы пожалеть. Ракот кивнул, но по его грозовым глазам трудно было прочесть, согласился ли он с тем, что сказал Хедин, или остался при своем.
— Я помню, помню, — прошептала Рунгерд. И снова заговорил Хрофт. Дирк хотел отойти и не слушать больше, но не мог. Да и, признаться, не знал, что еще делать. Бездействие убивало его, попытка влиться в жизнь лагеря — мучительно напоминала о том, что он потерял. А он потерял все. Потерял свою магию.
Сила, вот что ценил Диркрист. Ему нравилось быть сильным. Неплохой колдун, Дирк всегда желал большего. И поэтому, когда девчонка пришла в Альвланд и предложила Велунду заплатить за обучение сильными заклятьями неизвестного мага, Дирк не стал задавать лишних вопросов. Боялся спугнуть удачу.
В те дни он мнил себя ловким, хитрым и почти всемогущим. А теперь…
Дирк невольно прислушался вновь. Хрофт рассказывал какую-то очередную историю о похождениях своих варваров-сыновей, среди которых особенно выделялся Тор. Древний Бог с упоением припоминал каждую мелочь. Видимо, сами воспоминания доставляли ему радость, потому что он даже не пытался заставить Девчонку вспомнить хоть что-то, просто рассказывал. И она улыбалась и повторяла «я помню». И Дирк был уверен: расскажи ей Хрофт любую чепуху, она повторила бы эти слова, лишь бы осчастливить Старика.