— Почему ты все еще жив? — спросила волшебница, не пожелав ответить на его вопросы. — Она все-таки ошиблась? Выбрала не ту свечку?
Сотканная из тумана приблизилась, попыталась коснуться призрачной рукой свечного огарка.
— Это та, — с горькой усмешкой ответил Хрофт.
— Тогда почему ты позволил ей догореть? Ты хотел умереть, Один, Владыка Асов?
Хрофт подбросил кусочек воска, смял его в пальцах, осыпая на землю восковые крошки.
— Я, признаюсь тебе, и сам не знал, что будет, если она догорит, — проговорил он тихо.
— Тогда почему ты не умер? — воскликнула его призрачная собеседница.
— Может, потому, что это свеча Жизни, а не Смерти. А может, потому что я уже умер здесь, в этом дрянном сарае, и стал кем-то вроде тебя, Сигрлинн.
Она отпрянула, заслонив лицо рукавом. И Отец Дружин понял, что наконец назвал гостью по имени. И только сейчас осознал, что с самой первой встречи с ней догадался, кто она, но что-то словно не позволяло вспомнить, выговорить, соединить воедино все черточки и приметы.
— Сигрлинн? — переспросила сотканная из тумана. — Так ее звали?
Хрофт ошеломленно смотрел на волшебницу. И не мог понять, как он только что мог допустить мысль, что она — дух Сигрлинн. Стройный стан расплылся, струящиеся по плечам бледные локоны превратились в клочковатые обрывки грозовых туч.
Дверь отворилась, и в проеме показались изумленные лица бритого паренька и одного из гномов. Но Отец Дружин не обратил на них внимания. Он смотрел на то, как менялись очертания той, что принесла ему столько бед.
— Она была волшебницей, — задумчиво, как будто не замечая перемен в своем облике, проговорила Безымянная. — Я помню ее. Помню, как она умирала. Скажи ему, что она любила его. И даже в огне думала лишь о нем, о том, как защитить его. Как давно она умерла?
— Прошло больше десяти лет, — ответил Хрофт, отступая к двери. «Свят, спаси», — пробормотал за его плечом парнишка.
— Давно. — Призрачная гостья грустно покачала бесформенной копной волос, больше похожих на сизые хлопья тумана в лощине. — И я была ею? Я передала Познавшему Тьму ее слова?
— Нет, — отозвался Хрофт, — ты не могла приблизиться к нему. Но защищала его как могла.
— Я должна сказать ему, — встрепенулось уже совершенно потерявшее форму облачное создание, которое теперь трудно было назвать женщиной.
— Я передам, — отозвался Отец Дружин. Он больше не чувствовал злости или ярости. Несчастное существо, скованное странными узами долга, перестало быть опасным. Вместе с обликом Сигрлинн оно утратило и ее способности. И то, что сейчас повисло облаком в самом центре шаткой хижины, не сумело бы сплести даже самого простенького заклинания.
— Ты скажешь Хедину? — переспросило оно другим, тихим и шелестящим голосом, на концах фразы переходившим в стрекотание сверчка, так что разобрать последнее слово было довольно трудно. — Ты расскажешь ему, как она любила его? И простила его? И просила прощения?
Старый Хрофт кивнул.
— Значит, я свободна? — прошелестело облако. — Свободна?
Старый Хрофт снова кивнул, отпуская странную пленницу. И она тотчас растаяла.
— Моренка-помощница, чтоб меня… — ошарашенно пробормотал парень, что как вкопанный стоял рядом с Хрофтом.
— Кто? — переспросил Владыка Асгарда. Он никогда в своей долгой, очень долгой жизни не встречал подобного существа и был поражен, что какой-то смертный чужак знает странную туманную гостью по имени.
— Моренка, Белая сестрица, — пояснил тот, словно это могло все прояснить. — Бабка говорила, она к тем приходит, кому смерть несвоевременная суждена, а дело осталось несделанное. Все чаще Моренку о мести просят. Потому и называют «Моренка-душегубка», но бабка запрещала так говорить, мол, прогневаться может. И удавит. А если ее о чем добром попросить, так она не упокоится, пока не выполнит. И все это время душу мертвого словно бы с собой носит, его словами говорит, его жизнь припоминает.
Старый Хрофт качнул головой, давая понять, что достаточно бабкиных сказок. Мало ли нежити в Упорядоченном. Он сел прямо на земляной пол и устало прикрыл ладонями глаза, думая о том, как все переплелось. Хитроумный план брандейских чародеев, сперва неожиданные атаки, а потом столь же неожиданная помощь странного существа, приютившего в себе частичку души умирающей Сигрлинн, и — совсем уж невероятная вещь — помощь Хагена, что решился вернуть Отцу Дружин долг совести вопреки воле Учителя. Хотя… Хрофт засомневался, что Хедин допустил бы это. Видимо, Познавший Тьму и сам еще не решил, что делать с Древним Богом и тем, что произошло.
И все оказалось тщетным. Надежда избавиться от боли и тоски погасла, когда мрак в душе Родителя Ратей был вроде бы побежден, когда мучительное одиночество отступило в самые дальние уголки существа Древнего Бога. И образовавшаяся этой страшной ночью пустота стянула внутренности в тугой узел, не позволяя встать, распрямить плечи, снова стать прежним.
Но что было бы с ним, не появись на пороге его хижины девочка с его Свечой? Кто он сейчас, когда не стало их обеих?
Робкое покашливание вывело Старого Хрофта из задумчивости.
— Там… костер сложили, — тихо и как будто виновато произнес любитель бабкиных историй. — Мы госпожу возьмем? Или вы сами ее отнесете?
Владыка Асгарда непонимающе уставился на говорившего. Он сам не заметил, что все это время не бросил ни единого взгляда в сторону тела, но кружил по хижине, словно привязанный невидимой бечевой, другой конец которой держала в мертвой руке девушка.
— Я сам, — ответил он, так и не отваживаясь взглянуть на покойную. За свой век Отец Дружин видел много мертвецов. Но впервые не мог посмотреть на то, что осталось от Руни. Он знал, что ее уже не было там. Не было там и его царственной супруги, Фригг. Он почувствовал еще один визит Великого. На этот раз тот явился лишь незримо, и душа девушки покорно пошла за ним, выполняя данное Духу обещание. Она, кажется, даже коснулась на прощание плеча Хрофта. А может, это был только ветер, влетевший в приоткрытую дверь. Отец Дружин предпочел счесть это ветром. Осталась лишь пустая оболочка, обезображенная огнем. Хрупкая смертная оболочка.
Старый Хрофт поднял ее на руки и вынес из хижины. Воины ждали его. И люди, и гномы стояли тихо, нахмурившись и опустив головы. Среди них Хрофт заметил тех, кого оглушил заклинанием в погоне за предателем Рихвином. Остальные павшие воины уже лежали на огромном погребальном костре. Отец Дружин увидел среди мертвых тел коричневый балахон альвского колдуна.
Владыка Асгарда двинулся к костру. И тут… даже не услышал — почувствовал присутствие другого бога. Видимо, Ракот все-таки отыскал тропу в этот мир, когда бесплотная волшебница или то, что какое-то время было ею, умчалась прочь, оставив без притока силы собственные охранные заклинания.
Хрофт медленно обернулся.