Зигфрид подошел к кровати, чувствуя, как в его груди разгорается жестокая борьба: любовь требовала от него насладиться этим зрелищем и не двигаться, дабы не нарушить очарование столь идеальной картины. Зигфрид хотел бы застыть навечно, чтобы смотреть и смотреть на лениво потягивающуюся королеву, осознавая, что он нашел идеал красоты. Но в то же время он чувствовал, что от страсти, разгоревшейся в его теле, появилась нестерпимая боль в чреслах. Тело требовало, чтобы руки взяли то, чем наслаждался его взгляд. Эта раздвоенность была сладкой пыткой такой неизведанной глубины, что у Зигфрида вряд ли нашлись бы слова, чтобы описать свое состояние.
Ксандрия немного приподнялась на кровати и сказала:
— Я видела тебя во сне. — Дрожащий голос королевы выдавал ее волнение.
— Мне тоже рассказали о тебе во сне, — ответил Зигфрид, как и при первой встрече.
Он обошел кровать и оказался рядом с ней.
— Я такая, как ты надеялся? Мое тело достойно твоей любви?
Она спросила это с невинностью честной девушки, которая еще не знает о своей власти над мужчинами.
— Моя любовь молится о храме твоего тела и вопрошает о том, достойна ли она тебя, — ответил Зигфрид, не спуская восторженного взгляда с Ксандрии, самой красивой женщины, которую ему доводилось видеть в своей жизни.
— Дай мне взглянуть на тебя, — прошептала Ксандрия.
Зигфрид сбросил свои одежды и остался стоять перед ней обнаженным. Его чресла напряглись от страсти, что вызывало у него неприятные ощущения. Он жаждал возлечь с Ксандрией, прижав ее тело к подушкам и раздвинув ее ноги бедрами. Но ложе любимой было алтарем, который он не хотел осквернять потом и семенем.
Ксандрия взглянула на него, на его вздыбленную плоть и, нисколько не смущаясь, улыбнулась.
— Ты приготовил для меня великолепный подарок, — сказала она. К счастью, в ее голосе не было даже намека на насмешку.
Зигфрид, имевший про запас достаточно много пошлых шуток на этот счет, растерялся. Его глаза были прикованы к телу королевы — его королевы! Он ласкал взглядом ее бедра, груди, следил за движением ее плеч, тонких пальцев, когда она проводила длинными ногтями по своей коже, оставляя полосы, словно рисовала картину вожделения.
Ксандрия наслаждалась страстным взглядом Зигфрида. Его член был даже больше, чем в ее снах. Она видела влагу на головке, напоминавшую влагу ее лона. Она медленно раздвинула ноги и принялась ласкать себя, чувствуя первую дрожь любовной игры, к которой раньше столь часто прибегала.
— Ты дашь мне то, что обещают моему лону мои пальцы? — спросила она, раскрываясь перед ним, словно цветок. — Последуй зову своего сердца.
Вид его королевы, ласкавшей себя у него на глазах, сломил сопротивление Зигфрида, и он склонился над ней. Ксандрия раскрыла губы для поцелуя и протянула руку к его члену. Хотя они оба не могли дождаться того момента, когда их тела сольются, превратившись в одно целое, им все же хотелось наслаждаться касанием губ и рук. Зигфрид провел языком у нее между лопатками и принялся ласкать ладонью ее нежные ягодицы, а она играла пальцами на чреслах принца, страстно покусывая его мускулистую грудь.
Зигфрид излился ей в ладонь, а затем в рот, и она радовалась этому подарку. При каждом излиянии он награждал возлюбленную, лаская языком самые нежные места на ее теле. Наконец Ксандрия сжала в кулаках покрывало, и корона упала с ее головы. Она закричала от страсти и благодарности за то, что реальность намного превзошла ее сновидения.
Трудно сказать, когда Зигфрид впервые вошел в нее и когда Ксандрия обвила ногами его бедра, чтобы почувствовать его в себе полностью. Долгие ласки сделали этот путь легким и безудержным. Они терлись друг о друга телами и останавливались только для того, чтобы вместе ощутить сладострастную дрожь. Ксандрия притягивала его к себе за плечи, чтобы любоваться красивым лицом Зигфрида, и откидывалась на спину, а он нежно приподнимал ее голову, чтобы лучше слышать стоны, задававшие ему ритм. Когда он впервые излился в ее лоно, она стала облизывать его пальцы и покусывать их, чтобы заглушить боль.
Зигфрид слышал и по опыту с Лив знал, что любая ночь когда-то заканчивается и мужчина устает. Но его ночь с Ксандрией, казалось, была бесконечной. Едва он откатывался в сторону, пальцы Ксандрии уже касались его чресл и под ее ладонью страсть разжигалась вновь. А когда королева в изнеможении закрывала глаза, дрожа всем телом, Зигфрид жадно ласкал ее живот, гладил руки или проводил языком от пупка вниз, пока она не запускала пальцы в его волосы и не прижимала его голову к своему лону. Время от времени Ксандрия тихо, чтобы возлюбленный этого не слышал, произносила:
— Твоя шлюха… Наконец-то я стала твоей шлюхой…
Ее страсть сдержала обещание любви, и как барды всегда находили новые слова, чтобы воспеть красоту женщины, так и Зигфрид все время находил новые способы доставить Ксандрии удовольствие. Когда солнце уже начало подниматься над горизонтом, они подошли к окну и, вместо того чтобы направить мечтательный взгляд на свои владения, вновь бросились в объятия друг друга. Все завершилось диким возбуждением у стены, так что Ксандрия, прислонившись спиной к холодному камню, встретила утро страстными криками.
Чувства, которые они вызывали друг у друга, утихли лишь после того, как Зигфрид заметил слезинку на щеке Ксандрии, уже не искавшей его взгляда.
— Что случилось, моя королева? — изумленно спросил он. — Я сделал тебе больно?
— Нет, нет, нет, — прошептала она и прижалась губами к его рту. — Ты подарил мне жизнь.
Хотя она вновь попыталась возбудить его, он немного отстранился от нее и настойчиво спросил:
— Тогда почему ты плачешь?
Ксандрия глубоко вздохнула и, подняв покрывало, упавшее на пол, завернулась в него, потому что комната уже наполнилась утренней прохладой.
— Красота ночи, мой принц. Может ли день сравниться с ней?
Зигфрид опешил, а потом рассмеялся.
— И ты из-за этого переживаешь? Ксандрия, наша первая ночь никогда не повторится, но я каждый день и каждую ночь хочу переживать вместе с тобой такое же счастье.
Она улыбнулась, но ее улыбка была печальной.
— Но что же теперь будет? Ты должен ехать в Исландию, а Ксантен не может остаться без королевы. Даже сейчас, когда ты находишься рядом со мной, я уже чувствую отчаяние, оттого что тебе придется покинуть меня.
Зигфрид погладил ее по щеке.
— Ты говоришь о неделях, а этих недель будет немного. Прикажи ксантенским наместникам в Исландии отдать остров его жителям. Я позабочусь о начале возрождения Исландии, а как только все пойдет своим чередом, вернусь к тебе. И тогда мы вместе будем править на Рейне.
Выражение глаз принцессы изменилось, и неуверенность отступила перед удивлением.
— Мы будем править… вместе?
— Ну конечно, — сказал Зигфрид. — Разве судьба не великолепно все устроила? Законный наследник Ксантена и его королева. Вместо того чтобы уничтожать одну из династий насилием, мы создадим союз на крови и любви.