— Держись крепче! — велел он, и Агата вцепилась руками в стальную дужку сиденья за Вовкиной спиной.

Фр-р-р-р! Мотор взревел, туча пыли вновь взвилась из-под колес, ветер загудел в ушах, затеребил волосы — и мотоцикл, подпрыгивая на ухабах деревенской улицы, рванул вперед.

Уже через секунду Агата сильно пожалела, что согласилась прокатиться. Она теперь мечтала только об одном — не свалиться с мотоцикла. Ну и, конечно, о том, чтоб этот псих патлатый ни во что не врезался, не перевернулся и так далее. При этом она зажмурила глаза от страха. Почему-то ей казалось, будто так безопаснее. Другая девица, наверно, уже стала бы колотить мотоциклиста по спине и орать: «Ты что, сдвинулся? Помедленнее!» — или вообще потребовала остановиться, но Агата только визжала от ужаса, когда мотоцикл в очередной раз подбрасывало, да и то негромко.

У Вовки тоже, между прочим, душа в пятки не раз уходила. Если б он на самом деле управлял мотоциклом, то наверняка уже давно разбился бы. Но управлял тот, в чьей шкуре сидела Вовкина душа. Лихо, дерзко и умело. Поэтому меньше через минуту мотоцикл проскочил всю Маланьину Горку и вылетел на бывшее «футбольное поле».

— Налево сворачивай! — скомандовал по телепатии Хозяин болота. Вовка только успел подумать: «Так мы что, по речке на мотоцикле поедем?»

— Именно так! Не рассуждай, а исполняй!

Еще через десяток секунд мотоцикл выскочил на берег и с разгону плюхнулся в воду. «Пш-ш!» — зашипел раскаленный глушитель, но мотор почему-то не заглох, колеса не увязли в иле, а Вовка и Агата никуда не свалились.

Водой их, правда, окатило, но тем не менее мотоцикл, рассекая воду, будто катер, продолжил безумную гонку прямо по извилистому руслу Дурной. Все в том же направлении — вверх по реке, в сторону Гнилого болота.

Тот путь, что Вовка в свое время преодолел вброд, потратив на это много времени, теперь показался совсем коротким. Вот уже кроны деревьев сплели над рекой почти непроницаемый свод, через который едва просвечивало небо. Вот и речка сузилась до ширины канавы. Еще немного — и Дурная пропала из виду, потерявшись в траве. Вот тут-то — и у Вовки, и у Агаты одновременно! — перед глазами сверкнула зеленоватая вспышка…

Глава XV
ХВАТИЛИСЬ…

Когда Куковкин открыл глаза, то увидел, что опять находится в дровяном сарае и выглядит самым обычным образом. Конечно, жалко опять становиться маленьким, но зато колец в носу не было и татуировок на лбу — тоже. Агата и мотоцикл, само собой, тоже исчезли. То есть, как предполагал Вовка, мотоцикл исчез, а Агата осталась на болоте у Хозяина.

Примерно через пару секунд болотный босс о себе напомнил.

— Отличная работа! — похвалил он Вовку. — Вел себя как взрослый парень, не мямлил, молодец! Теперь всего ничего осталось — Кольку привести. Ну и, конечно, книгу забрать. Можешь не торопиться, сейчас еще восьми вечера нет, так что времени у тебя вагон и маленькая тележка. Подумай получше!

Вовка вышел из сарая как раз в тот момент, когда на крыльце появился Макарыч.

— A-а, вот ты где! — порадовался прадед. — Агату не видал?

Куковкин подумал, что не будет ничего страшного, если он скажет правду. По крайней мере, ее половину.

— Видел, — кивнул Вовка. — Тут какой-то парень на мотоцикле приезжал, бородатый, и она с ним уехала.

— Куда уехала? — взволновался Константин Макарыч.

— Туда куда-то… — Вовка махнул рукой в сторону болота.

— Мать честная! — покачал головой старик. — Откуда парень-то взялся?

— Не знаю, — уверенно соврал Вовка. — Наверно, из Чертогонова приехал.

— А как этот парень выглядел? — почти как настоящий следователь спросил прадед.

— Здоровенный такой, в кожаной безрукавке, с длинными волосами и с бородой, — охотно описал Вовка свой недавний облик. — В носу кольца, а на лбу — татуировка.

— Ну и ну! — пробормотал Константин Макарыч. — У нас таких нет, это точно. Разве что залетный какой… Мотоцикл-то я слышал, хоть и в подвале был. Но у нас тут одни «Ижи», а это по звуку импортный какой-то… Может, к ней какой кавалер из Москвы прикатил?

— Может быть, — вздохнул Вовка, — только я его не знаю, это точно.

Макарыч задумчиво поскреб подбородок, но тут с противоположной стороны улицы донесся зычный голос госпожи Поросятниковой:

— Андрюша-а! Митюша-а! Идите молочко пить!

Людмила Ивановна вышла из калитки и пересекла улицу.

— Константин Макарыч, у вас моих ребятишек нету?

— Нету, — покачал головой старик. — С чего бы им тут быть, Люся, если они с моим Вовкой поссорились?

— Ну, дети есть дети, — улыбнулась Поросятникова, — до обеда поссорились, после обеда помирились. Вова, ты их тоже не видел?

— Они же вроде на лугу бабочек ловили, — «припомнил» Вовка. — За вашим домом.

— Это я знаю, там их нет.

— Ну, значит, убежали куда-нибудь, — предположил Макарыч. — Это ж мальчишки, им положено носиться. А у меня вот Агата позапропала куда-то. Вроде пошла Вовку искать, а сама, оказывается, на мотоцикле укатила.

— Да-да, я в окно видела! — закивала Людмила Ивановна. — И очень удивилась, что у нее такой знакомый есть. Не то рокер, не то байкер — я не очень в этом разбираюсь! — но выглядит ужасно. Явный хулиган или наркоман какой-нибудь.

— Срам какой! — прабабушка Нюша тоже вышла на крыльцо. — Ну, пусть только появится, я ей покажу!

Вовка между тем размышлял. Что же будет? И Агату хватились, и Поросятниковых. Пожалуй, Макарыч сейчас ни под каким видом его со двора не отпустит. Во-первых, потому что надо огород поливать, а во-вторых, чтоб Вовка тоже не потерялся.

Тем временем со стороны Колькиного дома к калитке подошла свирепая бабка Пеструхина.

— Своих ищешь, Люся? — прокряхтела она. — Проглядела ты их, на Дурную убежали!

— Как на Дурную?! — испугалась Поросятникова. — Я ж им запретила туда ходить! Строго-настрого!

— Видать, плохо запрещала! Жалеешь небось, не лупишь как следует, вот они тебя и не слушают. Я вот своего деру — и он дома сидит, не бегает никуда.

— А они точно на Дурную ушли? — обеспокоенно спросил Макарыч.

— А как же! — уверенно произнесла бабка Пеструхина. — Своими глазами видела. Бегали-бегали с сачками, а потом понеслись к Дурной со всех ног. Небось искупаться потихоньку решили.

— Ой! — Людмила Ивановна схватилась за сердце. — Надо же срочно туда бежать! Что ж вы раньше-то не сказали?

— Недосуг было, — развела руками бабка. — Каждый должен сам за своими дитями смотреть…

— Ох и вредна ты, Марья Кузьминична! — неодобрительно покачал головой Макарыч. — Давай-ка, Люся, я с тобой до речки прогуляюсь, поищем этих поросят…