Местность была ему совершенно незнакомой. Пологий склон, покрытый густой травой, упирался в высокие заросли — хаотично перемешанное буйство желтых, ярко-красных, розовых, зеленых и коричневых красок. Над стволами, стеблями, листьями, иголками и лепестками распростерлось удивительное янтарное небо — освещенное с обратной стороны огромное окно, растекшийся по стеклу свежий мед, виноградное вино, разлитое над миром. Справа, за болотистой низиной, вздымался округлый холм с одиноким деревом на вершине, а слева… Слева стояло какое-то низкорослое существо, вполне дружелюбно улыбаясь и подмигивая.
— Ну вот, — удовлетворенно сказало существо, отбрасывая в сторону свернутый в кулек большой желтый лист, похожий на кленовый; лист развернулся на лету и на траву пролилась вода. — Наконец-то мы проснулись. Всему, как говорится, свое время, и время всякой вещи под небом. Время сетовать, и время плясать. Время искать, и время терять. Или несколько по-другому: «Всему свой час, и время всякому делу под небесами. Время рыданию и время пляске. Время отыскивать и время дать потеряться». Казалось бы, одно и то же, но есть нюансы. Все дело в нюансах; они порой совершенно меняют смысл написанного или сказанного. Пожалуйста: «время терять» и «время дать потеряться». Ощущаешь разницу?
Он смотрел на оратора, стараясь сообразить что к чему. В памяти блуждали отрывки воспоминаний, даже не обрывки, а бледные тени теней… а еще вернее, бледные тени теней теней… теней… Странствия, встречи, стычки… темные узкие коридоры… какие-то огни… круглые белые глаза… что-то скользкое, с мерзким запахом… падение в недобро застывшую воду… когти, чертящие борозды по земле… крики… что-то еще, без формы, без названия, сонмище теней-стай черных птиц… Тени… тени… тени…
Он потер виски и наконец отчетливо рассмотрел низкорослое существо. Это было довольно странное создание: узкая, безволосая, словно отполированная голова с хитрыми то ли серыми, то ли зелеными кошачьими глазами, острым носиком, тонкими синеватыми губами и приплюснутыми маленькими ушами; покрытое густой блестящей черно-коричневой кошачьей шерстью туловище; очень изящные вполне человеческие руки, поросшие от локтей до ладоней с длинными пальцами легким золотистым пушком; крепкие мохнатые ноги, до коленей скрытые черными бархатистыми сапожками. И, пожалуй, самое необычное в необычном облике серо-зеленоглазого существа — два маленьких ажурных белых крылышка на плечах, два очень кокетливых расправленных крылышка, пошевеливающихся под слабым ветерком. Несмотря на свой необычный облик, существо казалось симпатичным и даже грациозным.
— А слушающий меня будет жить безопасно и спокойно, не страшась зла, — добродушно изрекло существо и вновь подмигнуло ему. — Поэтому вставай — и в путь.
У него на языке вертелось сразу несколько вопросов и он раздумывал, какой из них задать первым. Существо притопывало сапожком и весело щурилось.
— Кто ты? — наконец спросил он.
Крылышки существа неистово затрепетали и, словно обессилев, опустились на плечи.
— Хороший вопрос, — одобрительно сказало существо. — Но не лучше ли было бы поведать, куда мы направляемся?
— А куда же мы направляемся? — Это был второй из основных вопросов.
— «А куда Я иду, вы знаете, и путь знаете». Так ведь сказано?
«Кем сказано? — подумал он. — Где сказано? Кому сказано?» А вслух повторил:
— Кто ты?
Существо улыбнулось, широко открыло глаза, и стало понятно, что они у него все-таки скорее зеленые, чем серые.
— Можешь считать меня попутчиком, сопровождающим. Ну да, я именно сопровождающий!
— Куда? — еще раз спросил он.
Крылышки вновь резво взметнулись над плечами, развернувшись веером, и зашелестели.
— Я ведь уже сказал: «А куда Я иду, вы знаете, и путь знаете». Ты должен знать, куда направляешься. Я же не проводник, не указатель пути, а сопровождающий.
— Как тебя зовут?
— А почему ты решил, что меня должны как-то звать?
Он предпочел не углубляться и задал третий вопрос:
— А как мое имя? — Он не помнил собственного имени.
Сопровождающий плавно провел ладонью по гладкой голове.
— Я бы назвал тебя ищущим. Вот так. Ты совместил два времени: время отыскивать и время дать потеряться. Ты ищешь, а сам потерялся. И такое бывает.
Пришел черед четвертого вопроса из числа основных:
— Где я потерялся? Где мы?
— Мы здесь. — Сопровождающий изящно повел рукой. — А до этого были где-то в другом месте. Во всяком случае, ты был. И дошли слухи, что творил прямо-таки чудеса: славно дрался, ловко ускользал, упорно продирался, лез напролом. В общем, как сказано: «Не упадешь ли от одного взгляда его? Когда он поднимается, силачи в страхе, совсем теряются от ужаса. Меч, коснувшийся его, не устоит, ни копье, ни дротик, ни латы. Железо он считает за солому, медь — за гнилое дерево. Нет на земле подобного ему: он сотворен бесстрашным».
Что-то знакомое почудилось ему в этих словах. Какой-то знакомый стиль изложения. Он вновь потер виски. Значит, дрался и лез напролом…
— С кем же я дрался и до кого дошли слухи?
— Дрался со всеми, кто пытался тебя остановить, — с готовностью ответил Сопровождающий. — А слухи дошли и до меня; молва бежит очень быстро. Мы все-таки пойдем дальше или ты так и будешь здесь рассиживаться?
— Я должен вспомнить, как меня зовут, — сказал он, осторожно ощупывая плечо и одновременно поднимая руку. Рука двигалась нормально и, видимо, ничего страшного там не было. Ушибли, когда славно дрался, лез напролом и упорно продирался. С кем все-таки дрался? Куда продирался? Он уже не надеялся, что это странноватое существо сможет хоть что-нибудь толком объяснить.
— Зачем тебе имя? — осведомился Сопровождающий. — Ты ведь осознаешь себя, собственное «я», отделяешь себя от окружающего и окружающих? От меня, например. Так или не так?
— Ну, так…
— А если так — называй себя любым именем, каким захочешь. Почему бы тебе действительно не называться Ищущим? По-моему, звучит совсем неплохо.
— Что я ищу?
Сопровождающий вновь помахал крылышками и улыбнулся:
— Каждый ищет что-то свое. Каждый ищет то, что хочет найти. Правда, бывают очень печальные случаи, когда то, что находят, оказывается совсем не тем, что хотели бы найти. Но такие ситуации, к сожалению, неизбежны. И совершенно не стоит горевать по этому поводу, хотя, конечно же, блаженны плачущие, ибо они утешатся.
Словно внезапно налетевшим вихрем развеяло туман. В голове у него прояснилось. Он наконец-то понял, что за слова то и дело произносит Сопровождающий, и наконец-то вспомнил, кто он и как и зачем попал сюда.
— Мое имя — Станислав Лешко, — торжественно заявил он и встал, расправляя плечи. — Я ищу Леонардо Грега. Мне нужно попасть в Биерру.
— Ну вот и отлично! — обрадованно воскликнул Сопровождающий, глядя на него снизу вверх; он едва доставал Лешко до пояса. — Хотя «Ищущий» тоже вроде бы неплохо. Если ты и мне придумаешь что-нибудь этакое…