Минут за пять до этого Никита увидел, как зашевелилась трава у лаза, и из-под кучи вылезла Светка. Она сделала несколько перебежек и подскочила к тому автоматчику, которого срезал Никита. Он лежал на открытом месте, которое простреливалось почти с любой точки поляны, и Никита только подивился смелости и дурости Светки, которая подбежала к трупу и утащила у него автомат и пару магазинов. Видя, что по Светке никто не выстрелил, Никита позвал ее:
— Сюда! Я здесь!
Светка опрометью перескочила поляну и плюхнулась на мокрую хвою рядом с ним.
— Думала, ты от меня смыться решил. Ну а ты, оказывается, молодец… Как мы их!
— Еще никак, вообще-то… — заметил Никита. — Их могло не пятеро, а больше приехать.
— Ерунда! — убежденно сказала Светка. — Они не на разборку приехали, а за кладом. Им главное, не нас пострелять, а золото увезти. А мы им этого не дадим…
— Вдвоем-то? — усмехнулся Никита. — Может, лучше смоемся?
— Куда? Ложбинку переплывать будем? Я лучше сдохну тут, но так просто клад не отдам!
Вот тут-то и грохнул разрыв под ствольной гранаты, в щепки разметав обломки бревен. Потом из-за деревьев полоснули две очереди — для страховки.
— Не отвечай! — прошипел Никита, но Светке он был не указ: упрямая дура выпустила весь остаток магазина — патронов шесть — в том направлении, откуда вылетели трассеры. Никита полагал, что от этого никакого толку не было и все ушло в белый свет как в копеечку. Но дуракам везет и дурам — тоже. Шальная пуля нашла в темноте одного из бывших стропальщиков. Точно в центр лба — ночью так не всякий снайпер попадет.
— Тугрик! — завопил уцелевший стропальщик. — У них ночной прицел!
Сваливать надо, пока всех не пощелкали!
— Заткнись! Ползи к Махмуду и тяни его в лес, я прикрою!
И Тугрик, у которого было четыре магазина, стал долбить в том направлении, откуда прилетела пуля, свалившая его товарища. Второй экс-стропальщик пополз к трупам Геры и Махмуда, валявшимся у края поляны, метрах в двадцати.
На огонь Тугрика ответил один Никита — Светка меняла магазин. Короткими, неторопливыми очередями, к тому же с разных точек, он больше пугал, чем целился. Но это сработало. Тугрик подумал, что противников, может быть, и не двое, а несколько больше. Поэтому он думал лишь о том, чтобы вернуть родственникам Махмуда, хотя бы в бездыханном виде: знал, что напряги с родней покойного ему ни к чему.
Поэтому Тугрик, увидев, как его подручный дотянулся до сапог Махмуда и втащил его под прикрытие леса, дал еще пару коротких очередей наугад и стал отползать от кромки поляны. С той стороны перестали стрелять, и Тугрик, выбравшись на тропу метрах в двадцати от поляны, позволил себе стать во весь рост…
Ду-ДУ-ДУ-ДУ — этот звук, очень не похожий на калашниковский, он услышал в первый и последний раз в жизни. Это Ежик, увидев силуэт человека с автоматом, опробовал действие автомата «ППШ».
Тот, который тащил Махмуда, услышав длинную очередь с той стороны, в которую направлялся, перепугался почти до потери пульса.
— Тугрик! — завопил он в отчаянии и бросился назад, оставив Махмуда. Но дурная, перепуганная башка вывела его ноги на такое место, куда с разных сторон ударило сразу три автомата. Из одного бил Есаул, из двух других — Светка и Никита.
— Никита! — полушепотом крикнул Ежик. — Это я! Который палатку с тобой нес!
На этом вся дипломатия была закончена и произошла маленькая встреча на Эльбе. Правда, появление рядом с Ежиком почти двухметрового дяди в пилотке, к тому же выглядевшего так, будто пятьдесят пять лет в болоте пролежал, вызвало некую настороженность. Вчетвером отправились в сторону бугра, где в это время только-только начинали разворачиваться главные события.
Сундук, который подземный стропальщик оплел аж четырьмя тросиками, висел над кузовом прицепа. Тамошние люди уже ухватились за него, и крановщик начал опускать. Едва сундук коснулся стального пола кузова, а стропальщики сняли петли с крюков, как в лесной чаще отчетливо ухнула сова, а где-то вблизи поляны кто-то отчаянно закашлялся.
— Степа? — Колодезный стропальщик побежал туда, выхватив из-под куртки «стечкин». Механик поспешил полоснуть из автомата, но не попал, и стропальщик огрызнулся короткой очередью. Оба стропальщика разом сиганули через борт кузова с другой, как им казалось, безопасной стороны, и тут же — фырр! фырр! — одному стальной треугольник впился в глаз, другому — в горло.
Крановщик, не растерявшись, прыгнул на дно кузова тягача, и выпущенная в него очередь просвистела мимо, ударила по металлическим трубам, составлявшим стрелу, и перебила трос, на котором висел крюк. Увесистая хреновина с грохотом упала в кузов. Крановщик намеревался проскочить в кабину, но Серый стреканул из автомата. Тот так и повис на борту вниз головой. Серый хотел перебежать к тягачу, чтоб оттуда достать стропальщика в спину, но тот обернулся, вдарил очередью, и Серый с перебитой рукой повалился в кусты. Правда, стреляя в него, стропальщик подставился Механику, и тот влепил ему очередь прямо в башку.
Механик же, услышав шум слева от себя, хотел было уже пальнуть и туда, но вовремя вспомнил, что там были Есаул с Ежиком, и, не высовываясь, заорал:
— Есаул! Всех поканаю, тебя живым оставлю!
— Я это, я, Мех! Не трать патроны, все свои… — голос Есаула Механик узнал.
У машины никто не шевелился. Только где-то в кустах ворочался и матюкался раненый Серый.
Есаул первым подполз к Механику, за ним Ежик, а затем Света с Никитой.
— Неужели все? Их одиннадцать должно было быть… — сказал Механик.
— На поляне трое, в лесу двое… — начал загибать пальцы Есаул.
— Ты только до десяти считать умеешь, не мучайся! — хмыкнул Механик. — Прикроете, если что… Поползу!
Механик, примазываясь к земле, как масло к хлебу, пополз к тягачу. Все остальные, выставив стволы, напряженно смотрели ему вслед. Минут через десять маленькая фигурка возникла на кабине тягача.
— Абзац! — сказал Механик. — Все отдыхают! С легким недоверием включили фонари и пошарили по поляне.
— Серому помочь надо! — сказал Ежик. — По-моему, это он там стонет!
Серый встретил спасателей неласково, навел ствол здоровой рукой:
— Хальт! Фрекен Булочка, я вас сюда не звал… И вас тоже, который Никита.
Если я вас еще не положил, то только потому, что а) не стреляю в женщин и детей и б) потому что боюсь повредить товарища Ежика.
— Они за нас! — очень по-детски, но убедительно произнес Ежик.
— Между прочим, — заметил Никита, — руку вам капитально прошлимнули. Надо жгут крутить…
— А у меня перевязочный пакет есть, — сказала Светка. — Для себя берегла.