Внезапно он услышал голос.
Он звучал прямо в его голове. Сарим де Лорек никогда в своей жизни не слышал этих слов, потому что они были произнесены на языке, который исчез двести миллионов лет назад вместе с народом, который на нем разговаривал. Тем не менее он все понимал.
Более часа он лежал неподвижно и, закрыв глаза, внимательно слушал незнакомый голос.
Когда Сарим наконец вышел из оцепенения, мир померк перед его глазами. Он казался серым и бесцветным, и единственное, что теперь привлекало в нем де Лорека, — это безумие. Лицо магистра стало безразличным, словно все то, что имело власть над его телом и душой, вдруг обесценилось и утратило силу. Но Сарим изменился не только внешне. Наибольшее и самое страшное изменение, которое произошло тихо и незаметно, коснулось плоскости его мыслей.
Сарим де Лорек, повелитель кукол ордена тамплиеров, нашел себе нового бога.
Самым первым и более-менее ясным ощущением было состояние полной растерянности. Я несказанно удивился, осознав вдруг, что все еще жив. И только позже я почувствовал боль. Я не мог понять, что именно у меня болело, потому что ныло все тело, как будто кто-то с диким сладострастием дергал за каждый мой нерв. Затем боль сменилась сильным жжением и покалыванием в лодыжках и болезненным пульсированием в позвоночнике.
Не успел я прийти в себя, как у меня перед глазами появилась пелена и мое сознание вновь затуманилось. Я слышал какой-то шум, ощущал холодные капли дождя на своем лице и влажность твердых булыжников мостовой под затылком. Кто-то начал бить меня по лицу, не очень сильно, но довольно настойчиво, и чей-то голос постоянно повторял мое имя. Мои веки с трудом приподнялись.
Я лежал на спине посередине большой кучи из щебня, каких-то железок и отвратительно мягкой желто-зеленой массы, которая воняла гнилыми овощами. Огромная волосатая рука накрыла меня плащом и осторожно приподняла, а другая продолжала хлопать по щекам. Через все еще колышущуюся у меня перед глазами серую пелену на меня смотрело бульдожье лицо Рольфа.
Он отвесил мне еще три или четыре пощечины, прежде чем окончательно убедился в том, что я снова пришел в сознание, и прекратил приводить меня в чувство. Когда он одним рывком поднял меня на ноги, словно куклу, то они тут же подкосились. Но Рольф сильно встряхнул меня и прислонил спиной к разбитой телеге.
— Ты меня слышишь? — спросил он.
Его голос звучал очень обеспокоенно. Я кивнул, и на широком лице Рольфа появилась улыбка. Облегченно вздохнув, он снова спросил:
— С тобой действительно все в порядке?
— Нет, — прошептал я, еле шевеля губами. — Но было бы лучше, если бы ты прекратил меня избивать. Я уже достаточно получил.
Рольф ухмыльнулся, отпустил мое плечо, но снова схватился за него, потому что я начал медленно заваливаться на бок. Я чувствовал себя очень скверно, хотя боль, как мне показалось, ушла. Однако вместо нее появилось головокружение, а также слабость, и это было еще хуже.
— Что стряслось, парень? — гнусаво ворчал Рольф, привычно переходя на свой ужасный сленг. — Надоело спускаться по лестнице, и ты решил выпрыгнуть из окна?
— Весь вечер все задают мне один и тот же вопрос, — пробормотал я. — Пожалуйста, Рольф, мне сейчас не до шуток.
Лицо Рольфа вдруг изменилось, приняв серьезное выражение.
— Что случилось? — повторил он.
Задумываясь над этим вопросом, я до сих пор не мог дать вразумительного объяснения. Внезапно меня охватил приступ ужаса. Головокружение сразу усилилось. Я схватился руками за плечи Рольфа, пытаясь удержаться на ногах, но мои руки соскользнули, и я упал лицом в кучу полусгнивших овощей. Рольф тотчас помог мне подняться и мягко улыбнулся.
— Как долго… я уже здесь лежу? — спросил я, переводя дыхание.
— Пару минут, — ответил Рольф. — Я сам видел, как ты свалился с крыши. — Он покачал головой. — Я уж думал, что мне придется соскабливать тебя с мостовой. Но похоже, тебе крупно повезло. — Рольф кивнул в сторону разломанной телеги, которая смягчила мое падение, но после этого превратилась в кучу обломков. — Если бы не эта штука, ты бы сейчас был плоским, как блин, парень.
Некоторое время я смотрел в никуда, пытаясь взять себя в руки. Затем, пошатываясь, я сделал пару шагов. Улица и небо сразу же поплыли перед моими глазами. Я бы снова упал, если бы Рольф не поддержал меня.
— Надо смываться, — тихо сказал я. — Быстро, Рольф, иначе нам обоим крышка.
Как ни странно, Рольф остался серьезным и никакой шутки в мой адрес не последовало.
— Ты имеешь в виду того мужика, который сбросил тебя с крыши? — спросил он.
Я удивленно посмотрел на Рольфа.
— Ты его видел?
— Только тень, — ответил Рольф. — Кто это был?
— Если мы отсюда не смоемся как можно быстрее, — ответил я, — то очень скоро ты с ним познакомишься.
Мой взгляд невольно скользнул по козырьку крыши. Разумеется, там никого не было. Наверняка, как только я упал с крыши, он побежал вниз. По всей видимости, этот придурок еще не появился здесь только потому, что я лежал на заднем дворе, а сюда не было входа.
— Рвем когти, Рольф, — сказал я еще раз. — Он нас обоих отправит к праотцам, если мы сейчас не смоемся.
— Кто? — поинтересовался Рольф. — Никого я не вижу.
— Сейчас он явится! Он обойдет дом и…
А вот тут я ошибся. Ничего обходить он не собирался. Мой преследователь выбрал более простой путь.
Мне показалось, что в полуметре от Рольфа взорвалась стена. Камни и куски цемента полетели на землю. От неожиданности мы отскочили в сторону, подальше от стены. Стена продолжала сотрясаться и рушилась у нас на глазах. Казалось, по ней били гигантским молотом: кусок стены метра в два высотой и около метра шириной упал на землю, подняв столб пыли.
В образовавшемся проеме показался мужской силуэт.
Оскалив железные зубы, на нас смотрел мой бывший попутчик.
Пригнувшись от ветра, Говард распахнул дверь и выпрыгнул из кареты, не дожидаясь, пока она полностью остановится. Когда неподалеку сверкнула молния, одна из лошадей в упряжке начала беспокойно пританцовывать. Менее чем через секунду ночную тишину разорвал оглушительный раскат грома.
— Вы уверены, что не хотите подъехать прямо к дому, месье? — спросил кучер, когда Говард обошел карету и протянул ему сложенную купюру.
— Это не будет стоить дороже, — добавил он, лукаво посматривая на пассажира.
— Нет, не хочу, — быстро ответил Говард. Он надвинул шляпу на лоб и кивком головы указал на небольшой дом. — Мой друг весьма странный человек, знаете ли, — добавил он и выразительно повертел пальцем у виска. — Он боится за свой газон и приходит в неистовую ярость, если видит, как по его земле едет карета.
Кучер пристально посмотрел на него, словно сомневаясь, правильно ли он его понял, но больше ничего не сказал. Спрятав деньги в карман, он поднял воротник и щелкнул плетью. Словно в ответ, издалека послышался мощный раскат грома.