— Это был не фокус, Торнхилл.
Он знал, что я говорю правду. Он ни секунды не сомневался в этом. Его неожиданная вспышка была лишь последней, продиктованной отчаянием попыткой закрыть глаза на правду. Торнхилл застонал, прислонился к стене и судорожно сглотнул.
— Это… это ужасно, — еле слышно пробормотал он.
— Но это правда, — откликнулся я. — И я боюсь, что может произойти что-то еще более ужасное, если мы не пойдем к Рольфу и не попытаемся выяснить, что он нам хотел сообщить.
Торнхилл кивнул, не поднимая на меня глаз. Он избегал смотреть на меня, даже когда мы через время вышли из здания Скотленд-Ярда. В карете, запряженной четверкой лошадей, мы поехали на север, к ведомственной больнице.
Здание больницы даже ночью было наполнено светом и жизнью. Палата Рольфа находилась в самом конце одного из бесконечных коридоров, которые делали больницу похожей на живой муравейник. Перед дверью стоял охранник в черной униформе лондонского полисмена. При появлении Торнхилла он бодро вытянулся и всем своим видом попытался выразить готовность к усердию. Торнхилл жестом прогнал его с пути, открыл дверь и раздраженно замахал руками, когда врач, который привел нас к палате Рольфа, захотел зайти вместе с нами.
— Нам нужно поговорить с ним наедине, — заявил инспектор.
Врач явно колебался.
— Но ведь больной в тяжелом состоянии! — сказал он. — И я не знаю, сможет ли он…
— Зато я знаю, — сердито перебил его Торнхилл. — Мы ненадолго, доктор, я обещаю вам. Нам нужно всего лишь кое-что выяснить, но только без посторонних.
Еще минуту врач пытался сопротивляться, но больше взглядом, чем словами. Затем он резко повернулся и, оскорбленный таким отношением, пошел прочь. Торнхилл презрительно усмехнулся и еще раз вышел в коридор. Убедившись в том, что поблизости никого не было и никто теперь не сможет нас подслушать, он плотно закрыл за собой дверь.
Рольф лежал в палате совсем один, две другие койки пустовали. Казалось, он спал — по крайней мере, глаза его были закрыты. Бедняга даже не шелохнулся, когда Торнхилл склонился над ним и дотронулся до его руки.
— Давайте я, — тихо сказал я.
Сначала Торнхилл посмотрел на меня с сомнением, но затем кивнул и отошел в сторону, уступая место. Честно говоря, я очень испугался, увидев Рольфа в таком состоянии. Раны на лице были промыты и обработаны врачами, но все равно его вид был так же ужасен, как и утром, когда он из последних сил прорывался сквозь черную трясину. Его лоб блестел из-за высокой температуры, щеки, покрытые серыми тенями, ввалились, а запекшиеся губы потрескались. Мельком взглянув на руки Рольфа, я увидел, что его пальцы стерты до крови, а ногти поломаны — очевидно, он пытался прорыть себе путь голыми руками. Сам больной, укрытый одеялом, все время дрожал, как будто его било в лихорадке.
Я осторожно склонился над ним, положил руку на влажный лоб и позвал по имени. Рольф тихо застонал, покачал головой и на секунду открыл глаза. Его взгляд озадачил меня: он был совершенно пустой. Все, что я смог прочитать в нем, — это невероятное потрясение и ужас.
— Он просыпается, — прошептал Торнхилл.
Быстрым жестом я попросил его помолчать, присел на край кровати и взял левой рукой руку Рольфа, в то время как правая рука оставалась лежать на его лбу. Я снова и снова едва слышно произносил его имя. Но нам пришлось долго ждать, прежде чем он вновь отреагировал на мой голос и прикосновение.
Потрескавшиеся губы Рольфа скривились, а из груди вырвался глубокий болезненный стон. Затем его глаза неожиданно открылись.
— Все в порядке, Рольф, — сказал я.
Взгляд Рольфа был диким и затравленным, а рука так сильно сжала мою кисть, что я едва не закричал от боли.
— Не бойся, Рольф, — как можно спокойнее произнес я. — Ты в безопасности. Все хорошо.
— В… безопасности? — повторил он. — Что это?.. Где… О Боже, где я? Как… Говард! Он…
— Не нужно волноваться, — подал голос Торнхилл. — Вы в больнице. Кошмар закончился.
Рольф растерянно взглянул на инспектора, затем вновь повернулся ко мне.
— А это кто такой?
На этот раз я не смог подавить улыбку. Если Рольф опять начал изъясняться на своем ужасном сленге, значит, все в порядке. На чистом оксфордском помощник Говарда предпочитал говорить только в тех случаях, когда был уверен, что он один, или когда пребывал в замешательстве.
— Сейчас это не важно, — сказал я. — Это… друг. Ты помнишь, что произошло?
— Помню ли? — Широкое лицо Рольфа помрачнело. — Еще бы, — пробурчал он. — Этот Некрон похитил нас с помощью своих черных бойцов. Говард и девушка сейчас у него.
— Некрон?
Я не смотрел на Торнхилла, но краем глаза заметил, как он напрягся. Его голос зазвучал очень взволнованно:
— О чем вы говорите?
— О старике! — пробурчал Рольф. — Об этом идиоте Некроне. О ком же еще?
— Не… — Торнхилл прервался на полуслове, глубоко вдохнул и наклонился вперед. — А не имеете ли вы в виду… Некрона, колдуна из Салема? — не в силах скрыть своего потрясения, спросил он. — Некрона, хозяина крепости дракона!
— Ну я же ясно сказал, — ответил Рольф. — А вам какое дело?
— Все в порядке, Рольф, — быстро сказал я и повернулся к Торнхиллу. — А вы что, знаете этого Некрона?
— Знаю? — Торнхилл затряс головой. — Конечно нет. Но я слышал о нем. Правда, до сих пор я думал, что разговоры о нем всего лишь пустая болтовня, которой пугают маленьких детей.
— Пусть он только попадется мне под руку, — мрачно пообещал Рольф. — Тогда уж точно этим старикашкой перестанут пугать.
— Ты должен нам все рассказать, Рольф, — умоляюще произнес я. — Что случилось? Зачем Говарда похитили и как ты… — Я помедлил, затем попытался спасти положение улыбкой и начал заново: — Как тебе удалось бежать?
— Бежать? — горько усмехнувшись, переспросил Рольф и смущенно уставился на край кровати. — Нет, — тихо сказал он, — Некрон отпустил меня. Не знаю, как у него получилось, но два его мальчика для битья схватили меня и кинули через что-то похожее на дверь, и все, что я теперь помню, — это черная трясина.
Он с отвращением скривил губы, но больше ничего не сказал. Однако я чувствовал, что творится в его душе, и понимал, что Рольф прошел через ад, оказавшись в мире ДОИСТОРИЧЕСКИХ ГИГАНТОВ.
— Колдун отпустил тебя? — осведомился я, когда стало ясно, что у Рольфа нет никакого желания вспоминать это ужасное испытание.
Рольф кивнул и прошептал:
— Я… должен кое-что сказать тебе.
— И что же?
В принципе, можно было и не спрашивать. Я прекрасно знал, что Некрону нужно от меня. Вместо ответа Рольф повернул голову и секунду внимательно смотрел на Торнхилла.