В деревне действовал леспромхоз и промхоз. Если рабочий в леспромхозе получал меньше трехсот рублей в месяц, можно было смело говорить, что он пьяница и бездельник. А если охотники не ели на золоте, то в основном потому, что это было им совершенно ни к какому месту.
Компашка тоннами вывозила лисички, исподтишка скупала пушнину, а на хлебах Маралова вела жизнь привольную и интересную и искренне полагала, что конца этому не будет потому, что этого не может быть никогда.
Если сравнивать с чем-то планы Хрипаткова, то разве что с самыми горячечными из мечтаний Наполеона Бонапарта. Даже Динихтису и Покойнику было далеко до грандиозности его намерений. Маралов же демонстрировал прискорбную бескрылость духа и примитивизм сознания, не вполне понимая величие замысла и его возможные последствия.
Планы захвата Малой Речки и построения в ней Города Солнца были разработаны в Карской квартире Хрипаткова и включали 18 пунктов в одной редакции и 29 — в другой. Согласно этим планам надлежало в первую очередь захватить в Малой Речке все командные высоты в виде местных предприятий, производств и экономических учреждений. Предполагалось, что промхоз захватывать не надо, потому что он и так свой — директором его был Маралов. Для начала же исполнения плана надлежало захватить местный леспромхоз, и тогда в руках заговорщиков окажутся все командные высоты уже существующей экономики. И тогда все и в Малой Речке, и во всем Карском крае никто не сможет ничего сделать в Малой Речке, если этого не захочет компашка. А компашка, наоборот, сможет делать все, то только захочет.
Следующим ходом должно было стать создание новых предприятий: плодового сада, фермы кроликов, фермы шиншилл, ювелирного заводика, цеха по производству мебели, производства дамских манто из местной пушнины.
Про ювелирный заводик придумал, конечно, Динихтис, облазивший все местные пещеры и натаскавший из них много всякого.
Про кроликов и шиншилл — Хрипатков, который в детстве ходил в кружок юных любителей кролиководства, а про шиншилл слыхал, что у них ценная шкурка, и что каждая самка шиншиллы приносит каждый год по три помета, а в каждом по десять детенышей. «Если взять десять самок… Значит, к концу года из будет уже триста штук… То есть… Тьфу! Их будет сто пятьдесят потому что половина-то — самцы. Значит, сто пятьдесят… Стоп! А первые-то десять куда девались?! Итого, сто шестьдесят самок… А на второй год… С ума сойти! На второй год — уже…» Тут Хрипатков хватал микрокалькулятор, и выяснял, что на второй год он станет владельцем 2400 драгоценных самок шиншиллы, а на третий — 36 тысяч зверьков. «На лето будем выпускать их в сады…» — блаженно думал Хипатков и начинал подсчитывать, какую сумму он получит от продажи 2400 шкурок самцов во второе лето и 36 тысяч — в третье… Учитывая, что шуба из 300 шкурок стоит столько же, сколько ванна из чистого золота. Хрипатков взвешивал ванну, подсчитывал стоимость золота и приходил в страшное неистовство — потому что уже подсчитав, соображал, что считать надо не вес, а объем — сколько будет весить золото, если из него сделать ванну.
Так считал своих шиншилл Хрипатков, потратил на это занятие несколько дней, и сердце его замирало все более радостно.
Следующим этапом построения Города Солнца должно было явиться создание местной школы… вернее, вытеснение в ней местных кадров своими людьми, привоз в Малую Речку необходимых людей и подъем местного образования на недосягаемую высоту.
Уже сам переезд компашки из Карска в Малую Речку невероятно обогатит местный генофонд и интеллектуальный фон (про улучшение местного генофонда жена Хрипаткова слушала с особенным интересом, но пока что помалкивала). А поскольку они не только облагодетельствуют Малую Речку самими собой, но еще и привлекут множество других, почти таких же умных людей, то в ближайшее время Малая Речка станет не только центром различных производств и ремесел и местом исключительно богатым, но еще и местом очень умным, в которое потянется интеллигенция. Наступит неслыханное процветание, и писк шиншилл в яблочных и грушевых садах и отдаленные звуки трехсменной работы в цеху заглушат только умные речи, ведомые интеллектуалами. Хрипатков буквально видел уже берега Малой Речки, вдоль которых прогуливаются такие… в белых тогах… или нет, не в тогах… Но в белых одеждах, вроде индийских дхоти. Такие одежды Хрипатков видел по телевизору, и именно в них представлялись ему те, кто будет прогуливаться вдоль берегов.
Зрелище Нью-Малой Речки вызывало покалывание в носу и умиленное воспарение в переливающиеся выси теории. Остановка была за реализацией, и осенью 1992 года компашка ринулась на штурм, на слом.
Как уже было сказано, Маралов оказался самым тупым и бескрылым из строителей Города Солнца. Впрочем, и взяли его в компанию больше как нужного человека, чем как своего, разделяющего идеологию компашки.
Впрочем, всеми заметными успехами компашка оказалась обязана в первую очередь Маралову… И во вторую очередь. И в третью. Именно он способствовал тому, что Динихтис стал директором леспромхоза. Без помощи Маралова хрен получил бы он должность. Динихтис моментально прихватизировал леспромхоз, да так ловко, что даже кот Базилио и лиса Алиса должны были считаться лишь самыми жалкими учениками его учеников.
Беда же состояла в прискорбном недопонимании сей акции остальными участниками предприятия. Согласно гениальным планам, Динихтис должен был получать прямо-таки несметные сокровища. В реальной жизни рабочие разбегались, а остальные все больше били баклуши, ожидая в приступе скотской жадности, когда же выплатят зарплату. Главный бухгалтер уволилась пока не поздно, а на реализацию планов громадья не хватало ни денег, ни кадров, ни четкого понимания, что же именно хочется сделать. Спустя год процветавший когда-то леспромхоз благополучно лежал на боку, и что с ним делать, становилось совершенно непонятно.
А про цех по изготовлению мебели говорить стало просто смешно. Разведение кроликов начиналось совершенно замечательно, но Хрипатков быстро столкнулся с самой грубой, приземленной прозой жизни в виде отсутствия клеток, кормов, денег, умелых людей и даже, увы, самих кроликов.
И даже те кролики, которых удалось раздобыть и рассадить, вместо клеток, в старые железные бочки, попались неправильные. Они невероятно много жрали, оставаясь при этом тощими и противными, совсем не товарного вида. Кролики не желали понять, что срывают этим планы Хрипаткова, и плодились в сто раз медленнее, чем обещали, да еще норовили все время сбежать из бочек и начать вольную жизнь. Малореченские собаки были положительно очарованы кроликами, но тоже преследовали какие-то свои цели, крайне далекие от создания материальной базы Города Солнца.
Жуткого вида тощие синие тушки и плохо выделанные шкурки с потертостями и кровяными пятнами вызывали слезы у жителей всех сел, в которые Хрипатков довозил свой товар.
— Это у тебя не кролики… Это жертвы фашизма, — серьезно сообщили Хрипаткову и даже обещали побить за истязания животных.
Какие-то завистники пустили слух, что Хрипатков торгует никакими не кроликами, а пойманными в поселке кошками. Одна старушка на рынке в Ермаках кричала даже, что кролики такими не бывают. Тут в Малой Речке некстати пропало несколько котов, на Хрипаткова стали поглядывать и вовсе косо, и никто его уже не слушал. Стоит ли добавлять, что жители Малой Речки никогда так и не увидели ни одной шиншиллы? Да и как могло быть иначе, если денег не хватило даже на прокорм племенных кроликов.