Берем два небольших рюкзака, куда мы упаковали аптечки, фомку и деревянные клинья — изобретение нашего умельца. Еще утром заметил, как он пилил. Подошел посмотреть, оказалось — небольшие деревянные клинья. По его задумке, с их помощью будет можно блокировать двери. Хм, насколько я помню больницы, там все двери вовнутрь открываются, но ладно, возьмем, запас кармана не тянет. Не понадобится — выбросим. Две литровых фляги с водой, в плоскую залили бренди. Николай принес в подарок несколько плиток шоколада. Что еще? Проверили батарейки в прицелах и фонариках. На даче нашелся один налобник, я его давно купил, и вот — пригодился. Потом все дружно завалились в баню. Не сразу, конечно, по очереди. Говорить не хотелось; все, что надо было сказать, уже сказано, чего лишний раз языком трепать. Посидели немного с чашками душистого чая и разошлись спать — день завтра обещал быть тяжелым.
Я лежал в темноте, курил и думал. Рядом на подушке спал Левка. Ему, наверное, снилась большая куриная грудка — он выпускал когти и тарахтел сквозь сон, как маленький трактор. Прошло две недели с начала эпидемии… Всего четырнадцать дней, а мир изменился так, что изредка мне кажется — играю в компьютерную игру типа S.T.A.L.K.E.R. Только что графика покруче и возможности сохраниться не предусмотрено. И еще… Заметил, что жизнь словно замедлилась. Раньше дни мелькали так быстро, что мы считали не днями, а неделями и месяцами, отмечая смену сезонов только характером заказов. Не успевали отбиться от рождественского штурма, а уже наступала пора летних распродаж. А сейчас? Дни тянутся медленно, несмотря на огромное количество дел. Может, это и хорошо, кто знает…
Семья… Как они там? Иринка, мать, отец? Если военные рядом устроились, то, наверное, все хорошо, — очень мне хочется в это верить… Только бы сюда прорываться не надумали! Знаю я характер отца — может не усидеть на месте. До них меньше тысячи километров, а такое чувство, что на другой планете. Часто про них думал, каждый день вспоминал. Просто загонял эту мысль куда-то в глубину души, чтобы не дать эмоциям вырваться наружу. Иначе или с ума сойду, или начну стрелять по любому поводу. Мы никогда об этом не говорили; чертов прибалтийский характер, старались не показывать свои эмоции другим. Жена часто называла меня холодным, сухим прибалтом. Конечно, с ее южным темпераментом не сравнить. О близких все вспоминали, даже Альгис, который похоронил всех родных. Однажды я заметил, как он держит в руке небольшую куклу, найденную где-то на заднем дворе дома. Стоял, держа на ладони кусочек прошлой жизни, и тихо плакал. Видели, как плачут мужики? По щеке, цепляясь за небритость, сорвется вниз слеза. Одна, другая… Во взгляде проскользнет что-то обиженно-детское. Мужчины не плачут, скажете вы? Бред, плачут! Даже без слез, что еще хуже, с утробным рыком, когда горло властно перехватывает боль. До хруста закушенных зубов, до подавленного стона, похороненного глубоко внутри.
Айвар… Я его знал, как говорится, сто лет и мог по выражению лица сказать, о чем он думает. Когда сегодня сидели у летнего камина, он смотрел на огонь и то улыбался, то хмурился, словно со своей Ингой разговаривал. Переживает, конечно. Если мои все вместе, а родственников Асты мы надеялись разыскать, то что думать ему? Америка — это не Украина, оттуда на машине не приедешь. Может, и найдется какой-нибудь сумасшедший, рискнет прорваться в Европу, но что-то мне в это не верится…
Роберт
8 апреля, утро
Небо было хмурым, как мое настроение. Накрапывал небольшой дождик, что в общем-то было нам на руку — зомби не любят сырость, значит, должны меньше двигаться. Может, спокойнее будут, нежить проклятая. Аста теребила в руках краешек шахидки, а Альгис уже по третьему разу рассказывал старый анекдот, причем каждый раз все нервно смеялись. Помню, когда первый раз ехали прыгать с парашютом, у некоторых похожее чувство было. У блокпоста уже ждали; два бортовых «мерседеса» и лендровер дискавери. Спрятавшись от непогоды под навесом, стояли Док, Линас и еще несколько человек. У одного из них висел на плече новенький РПКМ с «банкой» на семьдесят пять патронов. Смотри ты мне — интересно, где они такой откопали, вроде у нас в армии такого нет? Хороший пулемет, практически тот же РПК-74 м, только под патрон 7,62x39. Если не ошибаюсь, его сейчас на экспорт в этом калибре производят. Я завистливо свистнул. Даже мелькнула мысль: застрелить и забрать. Жалко, нельзя.
Вышли, сухо поздоровались, обсудили порядок движения машин, покурили напоследок и тронулись. Я сел к бандитам в джип, чтобы с замыкающей машиной связь была, где на заднем сиденье уже устроился Док, который демонстративно со мной не разговаривал. Черт с тобой, золотая рыбка. Десять километров до Каунаса проехали быстро, у въезда в город повернули направо и по трассе, мимо того самого ресторанчика «Tėvynė», проскочили к мосту. По набережной, заставленной машинами, доехали до поворота на клинику и затормозили. Зомби на улицах и правда было поменьше. Даже в разбитых машинах не копались, что уже стало привычной городской картиной. По всей видимости, зомби сохраняли какую-то память, которая притягивала их к этим железным коробкам. Во время поездок по городу мы часто видели, как зомби копаются даже в салонах машин, словно уехать куда-то хотят. «И рад бы в рай, да грехи не пускают», как говорила моя бабка.
Мы осмотрелись и вышли из машин, отсюда пойдем двумя «бортами». Грузовики подтянутся по вызову, у Линаса была с ними радиосвязь. Подошел к нашей машине:
— Ну что, господа, окропим снежок красненьким?
— Типун тебе на язык! — Айвар поплевал через плечо. — Будем надеяться, что все по плану пройдет.
— Дай-то бог. Ладно, поехали, работы впереди много. Раньше начнем — раньше закончим.
Роберт
8 апреля, утро. Окрестности клиники Каунасского медицинского университета
План и правда сработал. Вчера, по моей просьбе, сюда прогулялась компашка Эдгара и снесла часть забора. Зацепив тросами, повалили десяток секций; иначе на территорию было бессмысленно соваться. За ночь зомби разбрелись по окрестным районам, да и морфы, наверное, на волю рванули — свежатинкой питаться. Конечно, не комильфо их в город выпускать, но что прикажете делать? Минометов у нас нету — не запаслись. Ограда клиники зияла прорехами, огромные кованые ворота были «гостеприимно» распахнуты. Милости просим, блин. Нежити на территории клиники было еще много, не все разбежались, — только в пределах видимости, заплутав между корпусами, бродило около пятисот. В разбитых окнах мелькали какие-то тени… Меня даже мороз по коже пробрал — представляю, что там внутри делается.
— Ну что, начинаем? — Линас, хоть и старался выглядеть спокойным, нервничал. Без надобности трогал пистолет — гляди-ка, российский викинг. Интересный выбор. С автоматом он моих ожиданий не обманул — понтовый G-36. Может, кому-нибудь и нравится. Дока вооружили попроще — АКС-74у и в нагрудной кобуре макаров, вон рыжая рукоятка торчит. У каждого по четыре магазина. Маловато, парни, разве что в рюкзаке, который лежал на сиденье рядом с Доком, запас есть. Мандраж мне был понятен, самого слегка трясло — если вместо клиники влезть в пруд с крокодилами, то выбраться живым шансы одинаковые.