— Брось, Альгис! — Я махнул рукой. — Ты еще в политику полезь. Робби говорил, ты любил об истории поговорить? Глупо это.
— Почему? — он удивленно уставился на меня. — Глупо историю знать?
— Нет, глупо ее нынешними мерками мерить, — усаживаясь на табурет, заявил я. — Ты вспомни конец восьмидесятых. Я тогда как раз из армии вернулся. Потом эта независимость, обернувшаяся катастрофой. Вспомнил? К чему я это говорю? К тому, что тогда много про историю языком трепали, тоже все черно-белые пятна искали. Книжки писали, ругались, плевали в прошлое и хором, и соло. Иначе, как глупостью, это не назовешь. В прошлом действовали живые люди, со своими чувствами и настроениями, соответствующими реалиям той эпохи. А мы об этом забываем, оценивая сегодняшним умишком рациональные и иррациональные поступки прошлого.
— Ой, заговорил, как с трибуны! Притом разговор про Дока ты хитро в сторону увел, видно, я прав. — Альгис усмехнулся. — Ладно, иди лучше в город собирайся. Робби за тебя оружие не выберет, так ты уж сам подумай, что возьмешь.
— Ладно, — кивнул я, — и правда, не время сейчас разговоры разговаривать.
Айвар
17 апреля, полдень
Мало того, что Юрка — тихоня, так он еще и тормоз, каких поискать. Полтора часа собирался, козлина! Я, помня привычку Роберта собираться «с запасом», вооружился до зубов. Взял AR-15, бенелли и рюкзак-трехдневку с запасом патронов, еды и с двумя флягами воды. Аста еще всучила плитку шоколада и фляжку с бренди, на всякий случай. Ну, про пистолет я говорить не буду, без него никуда. Наконец-то выехали. Я тихо злился, поэтому в дороге говорили мало, только парой фраз перекинулись, чтобы район поисков обсудить. Решили начать от проспекта Саванорю и по нему двигаться дальше, в сторону Старого города. Помню, как мы, в самом начале, на Лайсвес-аллею съездили. Там зомби такими толпами гуляли, что шансов было ноль целых, ноль десятых. Это нам сейчас на руку — есть вероятность, что мародеры там не особенно порезвились. А погода подходящая, можно рискнуть. Была мысль на автомобильный рынок заехать, на проспекте Тайкос, но, подумав, от этой идеи отказался: он на окраине города, желающие и без нас найдутся.
Может, я и не прав, черт знает. Так бывает — если человек тебе не нравится, то сразу начинаешь искать в нем дополнительные, может частично и надуманные, отрицательные черты, словно пытаясь оправдать свою неприязнь. Так и с Юркой. Когда мы въехали в город, где не были, наверное, недели полторы, я даже охнул от удивления, а он — ничего, спокойно крутил баранку, осторожно выруливая между завалами брошенных машин. А удивиться было чему, поверьте мне на слово…
Фильмы про Апокалипсис всегда пользовались популярностью у народа. Наверное, это будило в людях какие-то садистские наклонности. Приятно, знаете ли, представить большой песец в масштабе страны или всей планеты, зная, что лично тебе это ничем не грозит — выйдешь из кинотеатра и пойдешь домой, насладившись извращенными фантазиями и замирая от чувства, «как это все в один момент может жахнуть». Женщины, кстати, тоже этим грешны — прямо замирают от сладкого восторга. И откуда в людях такая страсть к разрушениям? Наверное, от того, что ломать всегда легче, чем строить. Был, кстати, у Робби один знакомый оружейник. Он, когда на балконе курил, то людей на улице считал патронами. Примерно так: «Смотри: пять, еще два, еще десяток и еще два, потому что ветер сильный, могу с одного не попасть».
Моего родного города не существовало. Нет, коробки домов были. И тишина, которая, вместе с дождем и видом разгромленных улиц, только усиливала впечатление. На перекрестке, у въезда в город, стояли брошенные машины. От многих остались лишь обгорелые каркасы и темные пятна на асфальте, которые даже дождь не смоет. И вот такими скелетами нас встретил город. А еще двумя сожженными заправками «Statoil», от которых даже стен не осталось. Какие-то железные конструкции, уже покрывшиеся налетом ржавчины. И еще запах… Неистребимый запах гари, проникающий даже сквозь закрытые окна машины, давил на психику, словно мстил нам, людям, за мир, который мы сами и уничтожили. Никогда не задумывался над такими понятиями, как вечность; не мое это, мирские хлопоты мне ближе и понятнее. Робби — да, любил философские вопросы задавать. Теперь к этим же размышлениям пришел и я. Странно? Думаю, нет.
Зомби на улицах не было, только в одной из машин сидел какой-то огрызок человека и старательно крутил руль. Я думал, мертвых больше будет, хотя сейчас дождь, холодно — они наверняка по подъездам прячутся. Плохо. Надеялся, что удастся пройтись по некоторым офисам, особенно по тем, которые торговали запчастями машин — рассчитывал хоть на какую-то добычу. Но сначала машина. Живых мы, конечно, не встретили. Может, они и были, в чем я, собственно, очень сомневаюсь, но навстречу никто с хлебом-солью не вышел. Медленно проехали по проспекту, осматривая пустые улицы. На перекрестке с улицей Жемайчю, перед спуском с горы, стояло несколько брошенных фур, у которых мы притормозили, решив осмотреть. Вдруг в кабине какие-нибудь полезные вещи найдутся? Юрка остался в машине — мало ли что, может, отсюда бежать придется.
Я обошел машины вокруг; аккуратно, не торопясь, осмотрел окрестные дома — вроде тихо. Водительская дверь одной из машин была открыта, я осторожно заглянул внутрь — пусто, ключей в замке зажигания нет. Ничего полезного не нашел. Видно, машину уже обчистили до нас, даже баки были пробиты, наверное, дизель сливали…
Выстрел я прохлопал. Точнее — прослушал, просто неожиданно рядом со мной на жести появилась дырка от пули. Пригнувшись, нырнул под машину, куда-то под колесо, скорее рефлекторно, чем обдуманно. Залег, когда рядом со мной свистнуло еще раз и на асфальте появилась щербинка от пули. Черт, вляпались! Хорошо, что наша машина оказалась по другую сторону от стрелявших и прикрыта фурами.
В этот момент взревел движок Юркиной машины, взвизгнули по асфальту покрышки, и он рванул в обратную сторону. Черт, что он делает?! Вслед ему раздались несколько выстрелов, по звуку — били из двух стволов. Машина, стремительно набирая скорость, уходила по проспекту… Сука, недаром его Робби недолюбливал. Ну, блин, вернусь — убью на хер! Кровь во мне закипела до такой степени, что горло от злости перехватывало. Бросил, гаденыш! В голове мелькнула нехорошая мысль: «Вернусь… Выберись сначала отсюда…» Он ведь мало того что бросил, он и карабин увез — я машину проверять с бенелли пошел. И рюкзак! Вляпался…
Айвар
17 апреля, день
Зажали… В ответ на мои грустные мысли по фуре опять выстрелили. Несколько пуль свистнули рикошетом от дороги и ушли куда-то в сторону. У-у-у, демоны…
— Эй, мужик! — послышался хрипловатый басок. — Бросай свою дудку и давай выходи на солнышко, хватит прятаться. Не проси, чтобы сами к тебе пришли — хуже будет.
Ага, сейчас, только шнурки поглажу и выйду… В висках стучала кровь, словно морзянку отбивали: «Парень, ты влип, влип, влип…»
— Вы кто такие, мужики? — подал голос я. — Чьих будете?
— Мы? — послышался смех. — Санитары города, епть… А ты что за хрен с горы? Выходи давай, нечего нам мозги канифолить! Раньше сядешь — раньше, того самого, свободен будешь.