Капитан хмыкнул, но ответил строго по Уставу:
– Так точно.
Приказ на Глотова пришёл через четыре дня. Провожать его вышел весь батальон – такие счастливчики встречались нечасто. Что интересно – раздобыли где-то погоны, звёздочки. На телогрейке они смотрелись немного нелепо, но этого никто не заметил.
В этот же день, когда ушёл Глотов, Сергей случайно наткнулся на бойцов, разглядывавших непонятную трубу. Сергей присмотрелся – да ведь это же «панцерфауст»!
Его заметили, крикнули:
– Смирно!
Бойцы вскочили, и труба с набалдашником упала на землю.
– Вы где это взяли, бойцы?
– Глотов притащил с высотки. Там, в блиндаже, ещё в ящиках лежали.
– Знаете, что это такое?
– Никак нет, пытаемся понять.
– Выходи строиться!
Бойцы почуяли неладное. Ну, Глотов! Сам ушёл, а им расхлёбывай.
– Так, сейчас идёте на немецкие позиции и несёте сюда все ящики с этими трубами. Только сами ничего с ними делать не пытайтесь – взорвётесь.
Глаза бойцов округлились.
– Шагом марш!
Группа численностью около двадцати человек отправилась на высотку.
– Куда это они? – озабоченно спросил Смородин. – А конвой?
– Сейчас вернутся, – спокойно отреагировал Сергей. – Глотов перед уходом, сам того не зная, подарок нам сделал.
– Товарищ майор, расскажите! – заинтересовался старлей.
– Принесут – расскажу и покажу.
Встречался Сергей уже с «панцерфаустом», около полугода назад, ещё с первым его вариантом – так называемой «тридцаткой». Фактически это был первый противотанковый одноразовый гранатомёт, созданный немцами в 1942 году для борьбы с советскими танками Т-34. Он имел надкалиберную гранату, которая выстреливалась пороховым зарядом. Часть газов вырывалась из трубы назад, формируя реактивную струю, компенсирующую отдачу. Это приводило к малой дальности полёта гранаты. Эффективное поражение брони было возможно на тридцати метрах, фактически – оружие ближнего боя. Оно было удобно в уличных боях, когда по танкам стреляли из окон, подвалов и подворотен. А в поле какой же танкист подпустит к себе противника вплотную?
Первый вариант фаустпатрона имел остроконечную гранату, часто рикошетившую от наклонных броневых листов. Немцы быстро учли недостаток и выпустили второй вариант. Граната имела тупой наконечник и увеличенную дальность стрельбы – до шестидесяти метров. Бронепробиваемость гранаты составляла 140 мм. Такой толстой брони не имел ни один советский, да и немецкий танк тоже.
Применялись фаустпатроны не только при стрельбе по танкам. Им с успехом разрушали доты и дзоты, разваливали стены зданий. Тем более что второй вариант фаустпатрона, в отличие от первого, имел прицел и был прост в применении. Освоить его мог любой боец за считаные минуты.
Вот и теперь, когда, пыхтя и матерясь, штрафники принесли в батальон ящики с фаустпатронами, Сергей выстроил штрафников. Тут же стояли военнослужащие постоянного состава – интересно было всем.
Сергей взял в руки фаустпатрон, объяснил, для чего он служит. Откинул планку прицела. Под ней был спусковой рычаг. Сергей сунул трубу под мышку, прицелился в старый сарай и надавил на спуск.
Раздался хлопок, из трубы ударила струя пламени. Граната угодила в центр сарая, блеснул огонь, во все стороны полетели обломки досок.
Видевшие эффект от выстрела ахнули. С виду ничего серьёзного, а взрыв – как от мощной мины.
– Вам повезло, граждане штрафники, что «панцерфауст» у вас не сработал, иначе многих из вас мы просто бы не досчитались. Оружие мощное, думаю – нам ещё понадобится. Разойдись!
Сергей распорядился убрать ящики с фаустпатронами на оружейный склад. Находка неожиданная, однако сразу ставшая крайне необходимой. Солдаты из пехотного батальона ящики видели, но для чего они – не поняли.
Между тем, приняв новое пополнение вместо убитых и убывших в госпитали раненых, батальон двинулся маршем на запад. Наши войска медленно, с тяжёлыми боями продвигались по польской земле, освобождая сёла и города.
Немцы превращали каждый населённый пункт в крепость. Строились бетонные огневые точки, траншеи. Иногда в землю вкапывались танки с разбитой ходовой частью или двигателем. Башня, возвышавшаяся над землёй, служила тяжёлым дотом. Пушка и спаренный с нею пулемёт оказывали серьёзное противодействие продвижению войск. И чем ближе к границам Германии продвигались наши войска, тем упорнее сопротивлялись немцы. В армию стали призывать пожилых мужчин и юнцов пятнадцати-семнадцати лет. Вооружения и боеприпасов хватало, но людские ресурсы Германии истощались.
Батальон направили штурмовать маленькое польское село. Обычный пехотный батальон повторял атаки трижды и трижды откатывался, неся большие потери.
Сергей разглядывал в бинокль село, собственно, даже не село – так, деревню. Перед ним были врыты в землю два танка, их башни едва виднелись над землёй. В окопах полуразрушенных дотов – пулемётные гнёзда. Шарахнуть бы по ним прямой наводкой из полковой пушки «ЗИС-3». Пять-шесть снарядов – и можно атаковать. Но пушки не было.
Сбоку от села проглядывались камыши, похоже – там протекал ручей или маленькая речушка.
И у Сергея созрел план. Он вызвал командиров взводов.
– Камыши видите?
– Есть камыши.
– Где камыши, там река должна быть или заболоченная ложбина. Сделаем так. Соберёте тряпьё, покрышки, ящики, словом – всё, что может гореть. И мазута туда, сколько найдёте, чтобы дымило сильно. Ветер в сторону немцев дует, дым туда же сносит. Пусть, как разгорится хорошо, и дым до деревни дойдёт, один взвод по речке, по камышам деревню эту зачуханную обойдёт и с тыла ударит. Это задача первого взвода. И возьмите с собой несколько фаустпатронов. Откроют огонь из дома – бейте по нему, а до вкопанных танков доберётесь – по башням. А мы одновременно с флангов атаковать начнём. Сигнал к атаке – стрельба первого взвода в тылу.
Батальон собрал всё, что могло гореть и дымить. Всякого тряпья и пустых гранатных и снарядных ящиков хватало, и вскоре заполыхало два костра. У шоферов нашли отработанное масло.
Дым от костров повалил чёрный, жирный – и прямиком на немцев. Фрицы насторожились и стали простреливать землю перед собой из пулемётов. Только толку от этого было немного, поскольку в десяти шагах ничего не было видно.
Первый взвод пошёл по ручью в обход немцев. Не завидовал им никто: вода уже холодная, не только в сапоги зальёт – обмундирование вымокнет.
Ждать пришлось около часа. Сергей уже забеспокоился, как в тылу немцев грохнуло, и послышалась ожесточённая перестрелка.
– Вперёд! – скомандовал он.
Ударили не в лоб, а с двух флангов. За дымом немцы не сразу заметили наступающих, да ещё в тылу что-то непонятное творилось. Они упустили момент, и штрафники были уже рядом, на расстоянии броска гранаты.