— Меня зовут Крейвен, — представился я, кладя карточку на стол. — Роберт Крейвен. Не могли бы вы доложить мистеру Джеймсону обо мне и моем друге?
Нахмурив лоб, громила посмотрел на меня, затем протянул руку к моей визитной карточке и, покрутив ее длинными пальцами, опустил в карман.
— По какому вопросу?
— Дела, — ответил я уже более резко. — Почему бы вам просто не доложить обо мне вашему боссу? Мое время дорого стоит, знаете ли.
Мужчина не отвел глаз, и к недовольству в его взгляде примешалась еще и плохо скрываемая ярость. Но мой расчет сработал: через несколько секунд он все-таки встал и, открыв обитую кожей дверь, находившуюся прямо за письменным столом, вышел из приемной.
Я повернулся к Баннерманну:
— Кто это?
Капитан пожал плечами.
— Понятия не имею. Очевидно, один из сотрудников Джеймсона. Ему нравится окружать себя такими верзилами. — Он нервно улыбнулся. — Не нужно делать неправильных выводов, Крейвен. Джеймсон — опасный человек. Он явно не возрадуется, увидев меня.
Я хотел ответить, но в этот момент громила вернулся и указал на открытую дверь.
— Мистер Джеймсон ждет вас, — сквозь зубы процедил он.
Я поблагодарил охранника подчеркнуто приветливым кивком и в ответ получил ядовитый, как цианистый калий, взгляд. Жестом велев Баннерманну следовать за мной, я вошел в дверь.
Эта комната была такой же огромной, как и приемная, но она хотя бы соответствовала моим представлениям о помещении судоходной компании. Тут был привычный письменный стол, не менее привычные модели кораблей, а также уютный мягкий уголок, на который нам указал громила.
— Присаживайтесь, — проворчал он. — Мистер Джеймсон сейчас подойдет.
Мы так и сделали. Верзила бросил на меня еще один недовольный взгляд, развернулся и ушел. Баннерманн смотрел ему вслед с явным беспокойством. Судя по его виду я понял, что он уже давно жалеет о том, что обратился ко мне за помощью. Сейчас ему хотелось бы оказаться где-нибудь подальше отсюда.
Джеймсона не было довольно долго. «Сейчас» растянулось на три, четыре, а затем и пять минут. Наконец я встал и начал ходить по комнате туда-сюда. Чтобы как-то скоротать время, я рассматривал модели кораблей, стоявшие на искусно украшенных пьедесталах.
Модели действительно были великолепны. Кто бы их ни сделал, это, несомненно, был настоящий мастер, так как в них имелись все, даже крошечные, детали оригиналов. Больше всего мне понравилась модель огромного военного судна с тремя мачтами, оригинал которого, вероятно, был настоящим гигантом: огромный корабль с четырьмя рядами орудий с каждой стороны, двумя мощными лопастными винтами под ватерлинией и большой дымовой трубой посередине корпуса, выдававшей паровой двигатель под палубой. Как я уже говорил Баннерманну, я не разбирался в кораблях и знал лишь, что Британская империя обладала лучшим морским флотом в мире. И все же я был немного удивлен, что еще никогда не слышал об этом гиганте, который, кстати, назывался «Дагон».
Я с интересом рассматривал латунную табличку на пьедестале, когда у меня за спиной спросили:
— Вам нравится модель?
Этот голос ворвался в мои размышления слишком нахально, и я сразу понял, что его обладатель мне не понравится. Повернувшись, я увидел стоявшего возле двери Джеймсона, напоминавшего растолстевшего Будду. В его маленьких, заплывших жиром глазках застыло такое же выражение недовольства и недоверия, как и у охранника, а улыбка была явно неискренней. Он был настолько толстым, что казался почти квадратным.
Я машинально кивнул.
— Очень… впечатляет, — сказал я. — Под каким флагом он ходит?
Джеймсон болезненно скривился.
— Боюсь, ни под каким.
Пожав плечами, он закрыл дверь и подковылял ко мне на своих коротких ножках. Внешне он напоминал медузу.
— То, что вы видите, мистер Крейвен, — сказал он, — это мой пунктик. Мечта, знаете ли. Мне всегда хотелось построить большой корабль, но, вероятно, эта мечта так и останется мечтой.
Подойдя поближе, он любовно провел кончиками толстых пальцев по отполированному ахтерштевню «Дагона».
— А каков смысл его названия? — спросил я.
Джеймсон немного смутился.
— Дагон? — повторил он. — Ничего особенного… Это название связано с одной древней легендой. Дагон — имя морского бога, которому поклоняются маори.
Он вновь улыбнулся, резко отдернул руку от мачты корабля и вдруг сделался серьезным.
— Итак, чем обязан вам, мистер Крейвен? Какова цель вашего визита? — спросил он.
— Моего визита, — ответил вместо меня Баннерманн.
Джеймсон замер, с трудом развернулся и приглушенно хихикнул.
— Баннерманн! — прохрипел он. — И вы… вы посмели сюда прийти?
— Как видите, да. — Упрямо вскинув подбородок, Баннерманн сделал шаг навстречу Джеймсону. — Между нами осталась еще парочка неразрешенных проблем.
— А я и не знал! — рявкнул Джеймсон. Его жирное лицо перекосилось от слепой ярости. — Баннерманн, вы забыли, что вам запретили появляться здесь? Или ничего так и не поняли? Признаться, я думал, что уже все объяснил вам.
Заметив, что руки Баннерманна сжались в кулаки, я поспешно встал между ним и управляющим, дабы предотвратить наихудшее.
— Капитан Баннерманн пришел сюда по моей просьбе, — спокойно произнес я. — Капитан не хотел этого, но я настоял, чтобы он сопровождал меня, мистер Джеймсон.
Глаза Джеймсона опасно засверкали.
— Не знаю, кто вы и чего вы хотите, Крейвен, — сказал он. — Но вам следует быть более осмотрительным в выборе друзей.
Его презрительный тон вывел меня из себя. Я сглотнул нелицеприятные слова, вертевшиеся у меня на языке, и, смерив его взглядом, который заморозил бы и гейзер, ледяным тоном заявил:
— Хорошо, Джеймсон. Но теперь нам следует перейти к делу. Я прибыл сюда, чтобы расследовать обстоятельства дела, связанного с крушением корабля капитана Баннерманна.
— Расследовать? — Джеймсон зашелся отвратительным смехом. — Нечего тут расследовать, Крейвен. А если и есть, то об этом позаботятся другие инстанции.
— Те же инстанции, которые не дали выдвинуть против капитана Баннерманна официальное обвинение, Джеймсон? — спросил я.
Я бил наугад, но попал в яблочко. Джеймсон побледнел, а я краем глаза заметил, как вздрогнул от удивления Баннерманн. Но это был не единственный сюрприз, который я приготовил для сегодняшней встречи. Иногда очень полезно иметь хорошие связи.
— Что вы хотите этим сказать? — В голосе Джеймсона звучала явная неуверенность.
— Ничего, — ответил я. — Но у меня есть определенные… скажем так, контакты с официальными инстанциями. Судно с бананами — не единственный корабль, который затонул в этих водах за последнее время, не правда ли? Если моя информация верна, за три месяца ваша компания потеряла три корабля. И все три затонули при невыясненных обстоятельствах.