Круглый предмет, ударившись о землю, с отвратительным звуком раскололся на несколько частей, и в тот же миг мне в лицо повеяло жаром. Из центра этого круглого предмета полился яркий свет, и стало видно, что в нем шевелится что-то темное. От жары у меня перехватило дыхание, и я, покачнувшись, отошел к противоположной стене отсека. Изо всех сил вжавшись в стену, я закрыл лицо руками. Изнутри этого демонического яйца потекла лава, горячая, будто кровь солнца, и жидкая, как вода. И в этой лаве что-то шевелилось!
— Сейчас ты узнаешь мою истинную тайну, Роберт Крейвен, — холодно сказал Дегон. — Тайну ТУЛЬСАДУУНОВ. Но это знание тебе уже ничем не поможет. Ты…
Запнувшись, Дегон резко повернул голову и уставился в ту сторону, откуда я пришел, а потом в величественном жесте протянул руку. В тот же миг двое его приспешников бросились бежать, а через пару секунд за ними последовал и Дегон.
Но у меня уже не было времени на то, чтобы размышлять о Дегоне и его рабах. Из лопнувшего демонического яйца донеслось отвратительное шипение, и мне в лицо ударила новая волна жара. Несмотря на чудовищно яркий свет, я попытался присмотреться к происходящему. Содержимое яйца разлилось по полу, образовав раскаленную лужу пяти футов в диаметре. Лава быстро остывала, и на ее поверхности появилась темная корочка, но движения в центре разбитой скорлупы не прекращались.
И тут я увидел, что это.
Посреди раскаленной лавы, температура которой была выше тысячи градусов по Фаренгейту, подергивался червь длиной с человеческую руку. Его тело светилось ярче породившей его лавы, а верхний конец дергался туда-сюда, будто голова змеи. Казалось, он что-то ищет. Затем червь остановился. Его голова — или то, что я считал головой, — была направлена в мою сторону. Внезапно странное создание начало ползти ко мне, оставляя за собой полосу лавы, от которой поднимался пар. Там, где оно проползало, на скалистой поверхности темнел кроваво-красный след накала.
Именно в этот миг я сумел сбросить с себя оцепенение.
Невероятное создание уже преодолело половину отсека, и идущий от него жар стал просто невыносимым. Вскрикнув, я отпрыгнул в сторону и перебежал на противоположную часть отсека, чтобы вновь вжаться в стену.
Червь замер, а затем, немного приподнявшись, опять начал раскачиваться из стороны в сторону, пытаясь найти меня. Когда ему это удалось, он тут же снова пополз ко мне. Признаться, это был какой-то кошмар. Чудовище, не обладая быстротой, двигалось по земле довольно медленно, но куда бы я ни отпрыгивал, оно продолжало меня преследовать. Очевидно, оно не знало ни усталости, ни раздражения, а мои собственные силы уже начали иссякать.
Кроме того, температура в отсеке неумолимо повышалась, так как в тех местах, где проползал этот червь, земля превращалась в лаву, которая не остывала. Жар стал невыносимым, а дно отсека представляло собой перекрестье раскаленных линий. Я понимал, что вот-вот настанет момент, когда мне уже некуда будет отпрыгивать.
Мысли мои путались. То, что я видел, не укладывалось в голове: температура тела живого, постоянно двигающегося создания соответствовала температуре раскаленной лавы! Глядя, как этот монстр неуклонно приближается ко мне, я подумал, что само его существование — это плевок в лицо природы с ее законами и закономерностями. А еще я понимал, что нужно как можно быстрее выбираться из этой ловушки. Однако высота стен составляла восемь ярдов, к тому же они были гладкими, как полированное стекло.
Тем временем червь вновь подобрался ко мне. Его движения стали чуть живее и резче, словно он терял терпение, а тот участок земли, который еще не был покрыт слоем раскаленной лавы, неуклонно уменьшался! Еще несколько минут — и чудовище загонит меня в угол, как кошка мышь. А когда оно меня коснется…
Надо мной раздался истошный крик, и я резко поднял голову.
На краю уступа появились три фигуры. Я видел лишь черные тени, но тем не менее понимал, что эти люди сражаются друг с другом!
— Держись, Роберт! — услышал я чей-то голос. — Я тебя вытащу.
Эти слова придали мне новых сил. Дождавшись, когда адский червь подполз ко мне совсем близко, я собрался с духом и отчаянно прыгнул в сторону, подальше от этого сатанинского отродья. Послышалось разозленное шипение. Огненная тварь вскинула голову, будто пытаясь поймать меня в прыжке, и ее раскаленная плоть скользнула по моей ноге. Я почувствовал чудовищную боль и, упав, ударился о стену. Мои брюки загорелись, и мне пришлось тушить их голыми руками.
Послышался еще один крик, и внезапно одна из трех фигур исчезла, а через секунду и вторая фигура, взмахнув в воздухе руками, упала прямо на раскаленного червя. Зашипев, адское создание выгнулось, будто кобра, и набросилось на неподвижного человека.
— Роберт! Лови!
Подняв голову, я увидел приближающуюся ко мне тень и, инстинктивно схватившись за нее, почувствовал в руках канат. Рывок, с которым канат натянулся, был настолько сильным, что я чуть не вывихнул себе руки. Я поспешно попытался упереться ногами в стену, чтобы помочь моему таинственному спасителю, но, видимо, ему показалось, что это займет слишком много времени. Он сам втянул меня вверх на уступ и, схватив под мышки, поставил на ноги. В этот момент я узнал его.
— Шеннон!
Юный драконоборец поспешно махнул рукой, видя, что я собираюсь что-то сказать.
— Не сейчас, Роберт. Нам нужно убираться отсюда! Быстрее!
Отбросив канат, он подтолкнул меня, чтобы я шел вперед.
И все же я еще раз повернулся и взглянул вниз.
Осознав увиденное, я застонал. Тот несчастный, которого Шеннон столкнул вниз, уже исчез, а вместо него на земле бурлила огромная лужа раскаленной лавы, в центре которой извивалось ужасное червеобразное существо в пять раз больше того, что выползло из яйца.
Внезапно я понял, в чем суть этого ужасного лабиринта.
Но Шеннон не дал мне времени поддаться безумию и, схватив меня за руку, побежал вперед. За нами раздался целый хор возмущенных голосов, и, оглянувшись, я увидел дюжину людей в потрепанной одежде, ринувшихся к нам с разных сторон. Среди них был Дегон, и, несмотря на большое расстояние, мне показалось, что я вижу гневный блеск в его рыбьих глазах.
Достигнув конца лабиринта, Шеннон бросился в первый попавшийся переход, выбрав его из множества коридоров, пробитых в скале. Жар и свет остались позади, но я по-прежнему слышал яростные крики наших преследователей.
Казалось, этот путь будет бесконечным. Я вообще не понимал, как Шеннон ориентировался в полной темноте, и подумал, что он, возможно, и сам не знал, куда же мы бежим. Как бы то ни было, где-то через четверть часа голоса преследователей постепенно стихли. Наконец Шеннон остановился и, отпустив мою руку, оглянулся.
Я шатался от усталости, в легких горел огонь, а сердце выскакивало из груди.
Сев на камень, я закрыл лицо руками.
— По-моему, нам удалось оторваться, — произнес Шеннон.