— Нет. Правда, я кое-что слышал о них. Они с Некроном… в общем, их нельзя назвать друзьями.
У меня было явственное ощущение, что сначала Шеннон хотел сказать что-то другое, но передумал. Впрочем, я не стал допытываться. Посмотрев в окно, я повернулся к Шеннону.
— У нас довольно много времени. Почему бы тебе не рассказать мне обо всем? Как ты сюда попал, Шеннон? Почему ты отправился на два года назад в прошлое? И как ты это сделал?
— Точно так же, как и ты, — ответил Шеннон. — Некрон управляет вратами, во всяком случае, частично.
— Это не ответ, — возразил я. — Вчера вечером ты сказал мне, что сбежал. Но почему именно сюда?
— Потому что я знал, что обнаружу тебя здесь.
— Откуда? — изумился я.
— На Кракатау находится вторая ПЕЧАТЬ, — спокойно произнес Шеннон, будто его слова все объясняли.
Но от этого ситуация не стала для меня понятнее. Поэтому я продолжил расспросы.
Шеннон немного помолчал, но вскоре, казалось, понял, что на этот раз я не удовлетворюсь отговорками. Наконец он кивнул и, сунув руку в карман, вытащил какой-то небольшой предмет, завернутый в коричневый ситец.
— Я украл это у Некрона, прежде чем сбежать, — сказал он, протягивая мне этот предмет. — Я не могу тебе точно объяснить, как он работает, поскольку даже Некрон этого не знает, но это что-то вроде… — Помедлив, он попытался подыскать подходящее слово: — Что-то вроде компаса, если угодно. Компаса, служащего одной-единственной цели. Он указывает на ПЕЧАТЬ. Если взять этот компас и пройти через врата, то можно оказаться вблизи одной из ПЕЧАТЕЙ. Не спрашивай меня, почему так происходит и откуда у Некрона этот предмет. Я просто не знаю. Мне лишь известно, что он работает именно так. Некрон собирался воспользоваться им, чтобы обнаружить шесть остальных ПЕЧАТЕЙ.
Я удивленно посмотрел на крошечный металлический диск в моих руках. Он был совершенно гладким и холодным как лед. Сначала я удивился, что не ощущаю исходящей от него магии, — что ни говори, но я невольно обучился этому за прошедшие годы. Впрочем, уже через несколько секунд я понял, что после встречи с Тергардом мои магические силы исчезли. Я разочарованно вернул Шеннону компас.
— Это объясняет то, почему ты здесь, — сказал я. — Но мне до сих пор непонятно, почему здесь очутился я.
Тщательно завернув металлический диск в кусок ткани, Шеннон опять спрятал его в карман.
— Ты маг, как и я, — произнес он после паузы. — Возможно, твои врожденные способности к магии сильнее моих. А может, они даже сильнее магии Некрона.
— Чушь, — возразил я, но Шеннон продолжал настаивать на своем.
— Некрон боится тебя, Роберт, — внезапно заявил он. — Неужели ты этого не понимаешь?
— Боится? Меня? — Я попытался рассмеяться, но у меня ничего не получилось. — Ты шутишь.
— Вовсе нет. — Шеннон оставался серьезным. — Он ненавидит тебя, потому что боится, Роберт. Он испытывает перед тобой страх, так как подозревает, что ты уничтожишь его… По крайней мере в тот момент, когда-то станешь на это способен. По той же причине он убил бы и меня, если бы я не убежал. И по этой же причине он держит у себя эту девушку.
Я вздрогнул, как от удара.
— Девушку? — Я почти кричал. — Какую девушку, Шеннон?!
Не ответив, Шеннон взглянул на меня со смешанным чувством ужаса и постепенно разгоравшейся жалости, и я понял, что он сказал то, чего не должен был говорить.
Девушка…
— Присцилла, — пробормотал я. — Так, значит, она… жива? Она… она… она жива, Шеннон? Она жива?
Внезапно мой голос задрожал, а в груди проснулась новая боль, никак не связанная с моими ранами. Эту боль не могла излечить никакая магия мира. Я надеялся, что уже избавился от этой боли, забыл ее, но слова Шеннона доказали, что это не так. Боль по-прежнему гнездилась в глубине моей души — жестокая, мучительная и столь же сильная, как и в тот день, когда она впервые появилась.
— Присцилла, — пробормотал я и замолчал, чувствуя, как к горлу подкатился ком. — Ты… ты ее видел?
Шеннон кивнул.
— Да, она жива. Но она…
Он осекся и вдруг — в первый раз с тех пор, как мы познакомились, — смущенно опустил взгляд.
— Мне очень жаль, Роберт, — сказал Шеннон, глядя в пол. — Я не хотел об этом говорить. Это была моя ошибка, которая причинила тебе одну только боль. Прости меня.
— Она жива? — Я никак не мог поверить в это.
У меня было такое ощущение, будто я находился в трансе. Все чувства бурлили, словно в глубине души проснулся вулкан. Мои руки мелко дрожали.
Шеннон снова кивнул, но это движение было настолько неуверенным, что я едва его заметил.
— Она жива, но Некрон погрузил ее в сон, Роберт. Это магический сон, и лишь Некрон способен разбудить ее. — Шеннон поднял голову и, сумев взять себя в руки, заглянул мне в глаза. — Забудь ее, Роберт, — мягко произнес он. — Даже если девушка проснется, она уже не будет…
Он даже не успел договорить. Одним прыжком преодолев расстояние между нами, я схватил его за грудки и поднял в воздух.
— Никогда больше не говори так, Шеннон! — закричал я и поднес кулак к его носу. — Никогда, слышишь? Не смей говорить, что я должен ее забыть!
Посмотрев на меня, Шеннон печально покачал головой и отвел мой кулак от своего лица. Моя ярость испарилась с такой же скоростью, как и вскипела. Уже в следующее мгновение я почувствовал себя глубоко несчастным. На душе скреблись кошки.
— Прости, Шеннон, — извинился я. — Я вышел из себя. Я… я не хотел.
— Мы оба совершали ошибки, — сказал Шеннон. — Давай забудем об этом. — Помолчав, он грустно улыбнулся и, понизив голос, добавил: — Эта девушка действительно так много для тебя значит? Ведь прошло столько времени.
Я не ответил, ибо не мог этого сделать. Видит Бог, я часто ломал голову над этим вопросом. Да, я любил ее больше всего на свете, но была ли это истинная любовь? Я ведь едва знал Присциллу. Нескольких дней, которые мы провели вместе в Лондоне, не хватило даже на то, чтобы познакомиться с ней по-настоящему, а с тех пор прошло столько лет.
— Я не знаю, — признался я, стараясь не смотреть на Шеннона.
— У тебя не было времени на то, чтобы полюбить ее, — заметил Шеннон, будто читая мои мысли. — Ты жил два года рядом с больной девушкой, Роберт. Девушкой, которая не могла контролировать свой рассудок. Возможно, это было лишь состраданием.
Подняв голову, я вздохнул и посмотрел Шеннону в глаза.
— Ты любил когда-нибудь? — спросил я.
Шеннон ответил не сразу, будто ему нужно было как следует подумать над моим вопросом.
— Ты прав. — Он покачал головой. — Нельзя говорить о том, чего не знаешь. — Улыбнувшись, он совсем другим голосом произнес: — Судя по всему, сейчас эту проблему нам все равно не решить. Обещаю, что постараюсь помочь тебе освободить ее, когда все утрясется.