Book.

— Возможно, вы не поняли моего друга, — с угрозой произнес я. — Что ж, я могу помочь.

Даже сквозь загар было видно, как побледнел креол. Однако тут же в его взгляде загорелось неожиданное упрямство. Упрямство и ярость, которые я никак не мог объяснить.

— Что вам от нас нужно? — рявкнул он. — Вы что, мало натворили? Убирайтесь же, в конце концов!

— Что вы имеете в виду? — изумился я. — Что это мы якобы натворили?

Презрительно посмотрев на меня, креол… плюнул мне прямо под ноги — и это несмотря на то, что я приставил шпагу к его лицу! Это был жест отчаянного мужества.

— Убийца! — с отвращением воскликнул он. — Проклятая шайка! Преступники! Валите отсюда. Не будет вам лодки, хоть прирежьте нас тут на месте!

Я абсолютно не понимал, что происходит, но решимость в голосе креола убеждала меня в том, что, возможно, нам действительно стоило убраться отсюда. Я понятия не имел, в каком преступлении обвиняет нас трактирщик, но, судя по всему, этого мнения придерживался не он один. А в борьбе с вооруженными мужчинами целого городка нам не поможет даже боевое искусство Шеннона…

Наверное, Шеннон тоже пришел к подобному выводу. Я еще не успел ничего сказать, а он уже толкнул своего пленника вперед, так что тот упал на колени. Вытащив кинжал, маг провел лезвием в воздухе полукруг. Молниеносность этого движения заставила противников замереть на месте. Их было двенадцать, и они могли бы его победить, но ни один из них не хотел первым знакомиться с оружием Шеннона.

Пятясь, мы дошли до выхода из таверны и, преследуемые молчаливой толпой, выбрались на улицу. Шеннон мотнул головой в сторону моря. Я его понял. Сейчас вряд ли стоило идти по городку в обратном направлении. Кроме того, мы пришли сюда для того, чтобы найти какое-нибудь судно. Так почему бы нам его не украсть?

Постепенно мы отошли от портовой таверны и приблизились к морю. Странно, но дебоширы, минуту назад собиравшиеся порвать нас на части, не стали идти за нами, хотя именно здесь у них были хорошие шансы на победу.

Повернувшись, я понял, почему они отказались от преследования.

От береговой линии нас отделяли двадцать шагов. На волнах покачивались мелкие суденышки. Впрочем, двадцать шагов могли бы стать и двадцатью милями. На полпути к морю стоял какой-то человек. Очень высокий, с рублеными чертами лица и зачесанными назад волосами, он в своей темно-синей форме морпеха производил крайне мужественное впечатление. К тому же он был не один.

За его спиной стояло с полдюжины солдат, и каждый сжимал в руках винтовку. Дула этих винтовок целились прямо в нас с Шенноном…

— Бежим на счет три, — шепнул мне Шеннон. — Раз… два…

— Почему бы вам не посмотреть на меня, прежде чем вы сделаете что-то, о чем потом пожалеете, — холодно сказал человек в офицерской форме.

Замерев, Шеннон с криком повернулся и поднял кинжал. Впрочем, этот жест был достаточно смехотворным, учитывая направленные на него дула шести полуавтоматических винтовок.

— Я бы этого не делал. — Морпех неодобрительно покачал головой. — Но решение, конечно же, остается за вами. Мы можем застрелить вас прямо здесь.

— Что все это значит? — рявкнул Шеннон. — Что это за цирк? Кто вы такой?

— Меня зовут Хармфельд. Лейтенант Хармфельд, если вы не возражаете. Вы мистер Крейвен?

Этот вопрос относился ко мне. Я кивнул, и Хармфельд, указав на Шеннона, продолжил:

— Я не знаю вашего друга, мистер Крейвен, но это ничего не меняет. Вы оба арестованы. Прошу вас не оказывать сопротивления.

— Арестованы? — выдохнул Шеннон. — Что за чушь вы говорите, Хармфельд?

— Лейтенант Хармфельд, — спокойно поправил его морпех. — И я бы не стал называть это чушью. — Он улыбнулся, но это была самая холодная улыбка, которую я когда-либо видел.

Подняв руку, Хармфельд указал на какую-то точку за нашими спинами. Пришлось оглянуться. Оказывается, нас окружили дебоширы из портовой таверны.

— Я посоветовал бы вам рассматривать арест как меру вашей собственной безопасности, — продолжил морпех. — По меньшей мере на первое время.

— Безопасности? — Изумленно покачав головой, я внезапно заметил, что по-прежнему сжимаю в руке шпагу, и поспешно спрятал ее, порезав при этом палец. — Может, все-таки объясните, что все это значит, лейтенант?

— Я допускаю, что вы предпочтете остаться здесь. — Хармфельд пожал плечами. — Но боюсь, что тогда вам придется распрощаться с жизнью. Йоп Эльдекерк был здесь всеобщим любимцем, знаете ли.

— Эльдекерк? — Я вспомнил о словах креола и ненависти, затаившейся в его глазах, и у меня появилось чудовищное подозрение. — Вы что, хотите сказать, что…

— Не валяйте дурака, Крейвен. — Хармфельд раздраженно махнул рукой. — Вы прекрасно знаете, что он мертв. — Внезапно голос лейтенанта сделался официальным и еще более холодным. — Я арестовываю вас обоих по подозрению в убийстве Йопа Эльдекерка и сержанта Хендрика Росфельда, а возможно, и других людей.

Уставившись на него, я тщетно пытался подобрать слова. С моих губ слетел лишь беспомощный хрип.

Но на Шеннона эти слова возымели совершенно иное действие.

Если моего друга и удивили слова лейтенанта, то ему великолепно удалось скрыть это. Единственной реакцией Шеннона была холодная презрительная улыбка, разжигавшая ярость в глазах Хармфельда.

— Вы идиот, лейтенант Хармфельд. Неужели вы действительно считаете, что мы настолько глупы, чтобы прийти сюда средь бела дня, будучи убийцами Йопа Эльдекерка?

— Не знаю, что вы там задумали и почему. — Хармфельд громко вздохнул. — К тому же меня это не касается. Сложите оружие и поднимите руки вверх.

Шеннон оставался спокойным, однако я почувствовал, что в нем начинают происходить перемены. Он не шевельнул ни одной мышцей, но в то же время я знал, что все его тело напряглось. Сейчас он напоминал мне хищника, лишь ожидавшего возможности напасть.

— Это чудовищная ошибка, лейтенант, — ровным голосом произнес я. — Мы ни в коей мере не связаны со смертью Эльдекерка. Я даже не знал, что…

— Почему бы вам не рассказать все это судье, — перебил меня Хармфельд и с раздраженным видом направился к нам. При этом он тщательно следил за тем, чтобы не оказаться на линии прицела своих людей. Отобрав у Шеннона кинжал, он протянул руку, требуя мою шпагу. Я помедлил, однако полдюжины винтовок в десяти шагах от меня выглядели вполне убедительно, чтобы я осознал бессмысленность всякого сопротивления. Вздохнув, я отдал ему оружие.

— Вы совершаете ужасную ошибку, Хармфельд.

— Возможно. — Лейтенант пожал плечами. — Если это так, то я принесу вам свои извинения, а если нет, то я лично с огромным удовольствием повешу вас на фок-мачте «Цуйдермаара».