— Масштаб будет очень серьезным. Речь идет обо всей Зоне. Планируется применение сверхмощных боеприпасов объемного взрыва. Даже если контейнеры с препаратами укрыты под землей, под водой или внутри капитальных зданий, при ковровой бомбардировке им не уцелеть.
— Ах, ковровой… — протянул Сергей. — Решили полностью перепахать всю территорию? Не лучше ли дать мне еще несколько дней? Я близок к цели, как никогда.
— Швед, ты не понимаешь. Времени больше нет. Ты должен как можно быстрее достать новые карты воздушных аномалий. Считай это своей главной и последней миссией в Зоне.
— Карт не будет, — отрезал он.
— Ты не знаешь новостей, — тихо проговорил Дегтярев. — Информация о биологическом оружии просочилась на телевидение. Ты просто не можешь себе представить, что сейчас происходит на Большой земле! В городах по всему миру начинается паника. Растут цены на еду, экономику лихорадит, биржи закрылись. Америка предлагает нанести по Зоне ядерный удар… А предлагать они умеют так, что хрен откажешься. ООН уже готова одобрить их инициативу специальной резолюцией. Ждать нельзя, Швед!
— Это правда?
— Мир катится в пропасть.
Сергей посмотрел под ноги и бессмысленно ковырнул носком ботинка какой-то камешек на асфальте. Они стояли во дворе гастронома возле старых газировочных автоматов, так, что заметить их можно было только с крыши. Ну или, возможно, со спутника. Швед безнадежно взглянул в белесое небо.
— Что насчет полковника Котятко? — спросил он.
— Карты, лейтенант!
— К вечеру будут, — сдался Сергей.
— Это не разговор, — покачал головой Дегтярев. — Сороковая бригада тактической авиации приведена в повышенную боевую готовность. Время перехода на полную — два часа. Через три они уже могут быть здесь.
— За три часа я успею.
— У тебя есть только два с половиной. Перед бомбардировкой нас эвакуируют, но для этого, как ты догадываешься, тоже нужна карта. У ближайшего блокпоста уже стоит вертолет. Чтобы нас вывезти, ему потребуется тридцать минут. Теперь слушай меня внимательно. Я немедленно сообщаю в Центр о начале операции. Не позже, чем через два с половиной часа, — отчеканил майор, — ты обязан добыть свежую карту воздушных аномалий, а я должен передать ее командованию бригады для корректировки курса. «Фарватер» показал, что пролет над Зоной вслепую невозможен. По этой же карте за нами вылетит вертолет. Достанешь ее раньше — честь и хвала. Но не позже, лейтенант, ни минутой позже! Иначе нас не успеют вывезти из-под удара. Когда улетал Ковальский с военными, они запрашивали информацию по своим каналам, но после ночного выброса ситуация изменилась, ты это знаешь не хуже меня. Карту принесешь к прачечной. Туда же прилетит и вертолет, он сядет на баскетбольной площадке.
— Два с половиной часа, — кивнул Сергей.
— Добро. — Майор облегченно вздохнул. — И насчет Котятко, — спохватился он. — Дело бывшего полковника давно в архиве. Информация подтвердилась: разжалован и уволен из СБУ почти десять лет назад. Избежал суда по чистой случайности. Позже суд все-таки состоялся, и Котятко был приговорен, но заочно, поскольку к тому времени уже исчез. Венесуэла — да, вполне вероятно. Но какая теперь разница, если его вместе со всеми сотрут в пыль.
— То-то и оно, что вместе со всеми… — печально проговорил Швед.
— Хватил соплей, лейтенант! Были опасения, что в Зоне ты ожесточишься, а ты, вон, расклеился. Не будь тряпкой, на кону стоит слишком много. Все, разбежались!
Бежать Сергей не стал. Он дошел до арки и склонился над урной возле стены. Под желтой, хрустящей от старости газетой лежал его КПК. Сергей проверил, есть ли пропущенные вызовы, и нашел один от Самсона. Ветеран пытался связаться с ним около десяти минут назад, но текстовое сообщение не отправил. Швед не стал выяснять, что от него хотели, и, сунув коммуникатор в карман, вышел через арку на улицу.
На базе было непривычно безлюдно. Бойцы куда-то пропали, остались только патрули.
— А где все? — спросил Сергей у дежурного на воротах.
— Не знаю, — спокойно ответил тот, и Шведу это еще больше не понравилось.
Он сделал несколько шагов в сторону порта, но нерешительно остановился и, покусав губу, резко повернул к павильону кафе.
Часового возле входа не было, и это показалось Шведу совсем уже невероятным. Он еще раз проверил КПК, словно сервисное сообщение о пропущенном вызове могло объяснить отсутствие бойцов на базе. Если было бы что-то срочное, его выдавали бы неоднократно и в конце концов прислали бы приказ текстом. Так и не придя ни к какому выводу, Сергей снова убрал КПК и направился через зал к лестнице в бункер.
Долговязый Мотыль был на месте, а значит, ничего нештатного в отряде не произошло.
— Оружие? — вопросительно произнес Мотыль.
— Конечно, — ответил Швед и, сняв с плеча «винторез», бесшумно выстрелил ему в пах, а когда тот согнулся — добил в макушку.
Михал Михалыч сидел в кресле и что-то сосредоточенно обдумывал. Он машинально выстукивал по столешнице какой-то сложный ритмический рисунок, и это было кстати. Сергей с ходу прострелил ему обе кисти, чтобы он не смог взять в руки ни пистолет, ни нож, ни коммуникатор.
Командир вскрикнул, но, как показалось Шведу, скорее от неожиданности, чем от боли. Впрочем, это было не важно.
— Ну здравствуй, Полковник. Поговорим? — вкрадчиво произнес он.
— Ты что это учудил, говнюк? — сказал командир брюзгливо, но почти беззлобно. — Ты выбрал неправильный сценарий, Швед. Самый худший.
Сергей, не обращая внимания на эти слова, внимательно осмотрел кабинет и остановился взглядом на сейфе. Конечно.
— Что там? — спросил он.
— Тебе-то какое дело, щенок? — с вызовом бросил Михал Михалыч.
— Где лаборатория. Где цех. И где хранилище, — по частям, будто на диктанте, перечислил Сергей вопросы.
— Так «где лаборатория» или «что в сейфе»? — скривился командир.
— Я уверен, что это связано. — Швед подошел к стальному ящику и потрогал ручку. Дверца, естественно, была заперта. — Код! — потребовал он. — Не вынуждай стрелять тебе в колено.
— Денег там нет, — заверил Михал Михалыч.
— Я знаю. — Сергей все-таки выстрелил. — Какой код?!
Командир, забыв о боли в ладонях, схватился за ногу и сполз с кресла под стол.
— Там ничего интересного, — провыл он.
— Где цеха? Где емкости с препаратами?
— Опять, опять погнал… Какая же ты дубина! — разочарованно простонал Михал Михалыч.
— Код! — настойчиво повторил Швед.
— Семь, три, один.
— И все?..
— Все, да.
Сергей ткнул в «семерку» на засаленной панели и уже поднес палец к «тройке», но вдруг замер.