Говорливый фермер на своём колоритном диалекте продолжил озвучивать собственные мысли. Он высказывал вслух банальную истину, и без того всем известную. Представителям средних социальных слоёв в мирах тех ячеек, где доступна информация о существовании Перекрёстка, ничего другого не остаётся, как загружать рейсовики. На космолётах они добираются к ближайшей переходной планете, канал с которой ведёт в правильном направлении. Путь к вожделенной цели паломничества состоит не только из «одних шагов» напрямик, с планеты на планету. А паломники, не имеющие приватных звездолётов, – такие же люди. Им не меньше богачей хочется хоть раз в жизни поучаствовать в лотерее. И манит их сюда та же сумасшедшая жажда – угодить в число избранных гуриндо, этими загадочными созданиями Вселенной, способными доставить живого разумного на Перекрёсток…
– Общественному транспорту честь и хвала.
У сейфообразного говоруна неожиданно появился собеседник. Точнее, двое. Ещё точнее, собеседник и собеседница. Хотя вторая пока что не произнесла ни единого слова, но явно была не прочь послушать. Очень уж внимательным, цепким взглядом она изучала болтливого парня.
Эти двое… Они вроде ничем особенным не выделялись, но если бы в этом салоне нашёлся наблюдатель, не поглощённый собственными мучительными предвкушениями, не полностью порабощённый попытками представить то, что может свершиться или не свершиться считаные часы спустя, он мог бы присмотреться к паре и сделать кое-какие неожиданные выводы.
Заинтересованный наблюдатель определил бы, что мужчина преклонных лет и девочка-подросток лет тринадцати чем-то неуловимо отличаются от прочих пассажиров. Быть может, их выделяло спокойное, если не сказать равнодушное отношение к окружающей среде. Словно происходящее их интересовало поскольку-поскольку, не больше, чем фоновая текстура. Создавалось впечатление, что реальность для них была всего лишь фальшивой декорацией, прикрывающей пустоту, распростёртую по ту сторону зримой и ощутимой картины мира. По большому счёту, интересовались они исключительно друг другом.
Когда объявили задержку почти на четыре часа, старик даже не шелохнулся, а девочка едва заметно зевнула. Выглядели они персонами далеко не бедными, хотя и путешествовали в обычном рейсовом планетолёте. Присмотревшись внимательнее, возможный наблюдатель распознал бы и сверхмощные личные терминалы системы «ИнтМак», модель «тридцать три девятки». Более чем дорогое удовольствие. Эти литермины, способные без проблем самостоятельно внедряться в любую планетарную инфосферу, по сути, являются портативными искусственными разумами.
К тому же на протяжении всего перелёта пожилой мужчина питался естественной пищей из собственных запасов, по внешнему виду, консистенции и запахам которой можно было заключить, что он – либо изощрённый самоубийца, либо пришелец из весьма экзотических закоулков мироздания.
Фермер, привлёкший внимание загадочной пары, не оценил приглашение к разговору. Оно поступило именно от этого состоятельного пассажира, который снизошёл к разговору со «случайным попутчиком». Загорелый парень умолк и зыркнул на богача. Во взгляде фермера плескалось неподдельное удивление, будто кто-то сумел прочитать его мысли. Возможно, он даже не осознавал, что думает вслух. Дальнейшая напряжённая работа фермерских извилин не озвучивалась, но спустя несколько секунд доморощенный философ предпочёл убраться подальше.
Девочка уже приглушённо смеялась в ладошку.
– Деда, ты своим чесночным соусом провонял половину салона. Народ ругает плохую вентиляцию. Решили, что запах из двигательного отсека.
Немолодой мужчина с довольным видом промокнул губы салфеткой и вернул в рюкзак остатки продуктов.
– За что люблю третий класс: виртуальному персоналу до тебя нет никакого дела. А сейчас, если ты не против, Лана, я покемарю после ужина.
– Угу. – Девочка-подросток кивнула и плавным движением выскользнула из объятий кресла. – Если что, я у ромба.
– Давай, давай, полюбуйся на звёздочки. Кто знает, куда мы попадём, если окажемся в числе избранных и гуриндо нас кинут на Перекрёсток… Будут ли там звёзды.
– Звёзды есть и будут везде, – убеждённо ответила девочка, названная Ланой. – Только они… – Она запнулась, о чём-то подумала и коротко завершила: – Бывают разные.
Дед хмыкнул, внимательно посмотрел на внучку, хотел что-то сказать, но тоже, поразмыслив, решил промолчать. Видимо, это для них было привычно: дважды подумать, прежде чем высказываться вслух. Слово, как известно, вылетит – не поймаешь…
Возле иллюминатора к этому моменту уже собралась группа зевак. Они глазели на корабли, проплывающие мимо на фоне вечного, неизменного лика Вселенной – тьмы, испещрённой блёстками света. Лана приблизилась к глазеющим пассажирам, и вдруг в её штанину сзади что-то вцепилось. Девочка-подросток дёрнулась вперёд и резко обернулась, готовая сразиться с любыми неожиданностями… Крохотная девчушка, годиков трёх от роду, стояла перед Ланой с поднятой ручкой. Малюсенькие пальчики шевелились, будто всё ещё пытаясь ухватить складки ткани, выскользнувшие из них.
– Дарова! – выпалила она с детской непосредственностью, опустила руку и улыбнулась до ушей, продемонстрировав свои редкие зубки.
– Привет, – ответила старшая девочка и тоже улыбнулась. Для этой крохи Лана, видимо, решила сделать исключение, пообщаться с нею. Подобно тому, как её дед попытался выделить из общей массы фермера, вслух размышлявшего об устройстве миропорядка, но говорун не оценил приглашение к диалогу.
Что-то противоречивое и странное было в этом ребёнке, но лампы светились совсем тускло и не позволяли сразу разобраться, что именно. Экспресс третьего класса в режиме ожидания уменьшал кондиционирование, температуру и, конечно же, уровень освещения.
– Ты что-то хотела, крошка? Может, потерялась?
– Не-е-е, – покачала головкой девчушка. – Вон моя мама, она меня пустила гулять.
Ручка вновь поднялась, и указательный пальчик ткнул в маму. Дамочка в дешёвеньком дорожном комплекте, с виду лет сорока, не меньше, флиртовала с бывшим офицером ныне разбитого мятежного космофлота мира Ндресиней. Тот, чудак, почему-то до сих пор носил бесславную форму. Хотя не исключено, что бравому вояке и надеть-то больше нечего. Парочка наверняка образовалась здесь, на корабле, и теперь эти «третьесортные» явно планировали укрепить знакомство. Понятно, зачем дочку отпустили гулять.
– У тебя есть… тегми… тер… – попыталась трёхлетка выговорить слово, труднопроизносимое для маленького ребёнка.
– Терминал, – помогла ей Лана. – Да, есть. А тебе зачем?
– Я хочу знать. Может, дома стало тепло, пока мы летели…
– Как, говоришь, называется твоя планета?
– Рабичч-девять.
На лице старшей девочки появилась гримаса жалости, которую она тотчас стёрла, чтобы не смутить ребёнка. Всем известно, мирки наподобие этого – планеты-свалки. Их немногочисленные обитатели – обслуживающий персонал утилизирующих заводов. Низкая температура там обычно поддерживается специально, чтобы замедлить процессы разложения отходов. Экологическое состояние таких миров плачевно, здоровые мужчины быстро утрачивают силы, и женщины старятся гораздо быстрей. Родить на такой планете означало приговорить собственного ребёнка к тяжёлым хроническим болезням.