Судя по координатам, группа сержанта Батиста находилась точно на противоположном краю «кратера».
Внезапно в округом днище таинственного аппарата открылся люк. Длинным языком высунулся трап. И по нему кубарем выкатился человек в скафандре. Илэр вскинул карабин… и тут сообразил, что сержант почему-то не стреляет.
– Я Пилот. Париж и кар…
– Десант, Констанция. Я вас засек. Молодцы. Кто с вами?
– Научный консультант Натали Дроэн.
– Вас понял. Без приказа не стрелять.
Тем временем человек неуклюже поднялся на четвереньки и пополз в сторону края кратера. Похоже, ему нечасто доводилось бывать в невесомости.
– Наш? – спросил Илэр.
– Судя по скафандру – нет. Но ведет себя странно. Попробуйте взять его живым, а там разберемся. В случае чего, я прикрою.
Илэр повернулся к Натали.
– Ты слышала?
– Конечно. На этот раз ты соизволил подключить меня к каналу связи.
– И…
– Пойду посмотрю, что там за «пустолаз» выполз.
Прежде чем Илэр успел возразить, Натали скользнула за пристройку и, пригибаясь, заскользила к «кратеру». Она явно собиралась пройти по краю и перехватить человека в скафандре, когда тот поднимется наверх.
– Ну, ни пуха, – бросил Илэр вслед девушке.
– К черту…
– Хорош трепаться! – неожиданно рявкнул сержант. – Орете на всю Галактику. Пилот, вы не на девушку смотрите, а на катер, причем в оба. Ставь оптику, но не стреляй, пока нас не засекут. Стреляешь им только в спину, снимаешь по одному. На тебя вся надежда. Понял?
– Так точно, сержант. Постараюсь.
Илэр отщелкнул блоковой экран и вывел максимальное увеличение. Люк катера превратился в зияющую черную дыру. Можно было даже разглядеть выбоинки на трапе. Но оптика оптикой, а практика практикой… «Пятерка» за стрельбы обошлась Илэру в ящик шампанского, и после этого необходимости брать в руки огнестрельное оружие не возникало… до момента вступления в «Команду-579», разумеется. То есть года два. А что касается техники… Техника поможет тебе не промазать, но не сделает из посредственного стрелка снайпера.
По трапу сбежала группа в оранжевых скафандрах с непропорционально большими гермошлемами. Илэр нехорошо прищурился. Ни с чем приятным эта картина у него не ассоциировалась. Он проверил прицел, настройку компьютера… На другой стороне кратера замелькали вспышки. «Оранжевые» мгновенно укрылись за трапом и дали несколько выстрелов в ответ. Теперь не спешить. Спокойно… «Головастиков» было десять, и все смотрели туда, где засел сержант Батист со своими ребятами.
Илэр прицелился. Тускло поблескивающий гермошлем заполнил весь экран. Потом на гладкой поверхности появилось маленькое круглое отверстие. И из него медленно, очень медленно выплыло несколько темно-красных сплющенных капелек, похожих на вишневое варенье…
Он поднял голову. Никто ничего не заметил. «Головастики» постреливали, десантники отвечали им. Лишь один из «оранжевых» привалился к опоре катера, придавив рукой карабин, словно устал или просто хотел что-то обдумать.
Илэр снова прицелился и снова нажал на спуск.
Все в мире сложно… Поэтому любой стратегический вопрос надо рассматривать не с одной стороны, а со всех.
Мао Цзэдун
На мгновение командарм замер. Потом перевел дух, поудобнее перехватил дубинку и осторожно заглянул в освещенную каюту. Никого. Четыре койки, между ними столик… и на нем…
Пластиковая бутылка с водой!..
Командарм облизнул пересохшие губы. Матерь божья, как пить хочется… А после того, как его выворотило там, в камере, и вовсе стало невмоготу. Но хотение хотением, а головой думать надо. А то скрутят тебя, дядька Жижич, и будешь ты снова валяться на вонючей койке.
Однако ни в комнате, ни в коридоре никого не было. Метнувшись к вожделенной бутылке, командарм свернул крышку и жадно припал к горлышку. Вода живительной прохладой омыла горло. Если и есть на свете счастье, то в эти несколько секунд он был счастлив.
И тут за спиной послышался чуть дребезжащий голос:
– Ну что, напился?
Командарм резко обернулся. Перед ним стоял один из слуг Драго. Широко расставив ноги и заложив руки за спину, он склонил набок свою огромную голову и внимательно наблюдал за незваным гостем.
– Кто такой? Откуда взялся?
Командарм сглотнул и как бы невзначай опустил руку, чтобы рукоять дубинки скользнула в ладонь. Как же это делалось, когда он был еще зеленым курсантом?
– Я тебя спрашиваю, остолоп. Кто ты такой? Как ты сюда попал?
Движение командарма напоминало бросок змеи. Но возраст и усталость дали о себе знать. «Живчик» оказался проворнее. Небрежно махнув рукой, он отбил удар. Обычному человеку это стоило бы сломанного запястья, но на резиновой физиономии «живчика» не отразилось никаких чувств. В следующий миг железные пальцы впились в горло Жижича.
Он не учел только одного: ему достался умный противник, умеющий обратить свои недостатки себе во благо.
Когда командарм повалился на противника, тот не удержался на ногах и рухнул навзничь. Жижич был заметно тяжелее, и это ощущалось даже при половинной гравитации, которая поддерживалась на борту транспорта. Через минуту все было кончено: падая, «живчик» раскроил себе череп о металлический короб койки.
Поднявшись на колени, командарм обшарил карманы андроида. Ох, до чего же ты докатился, Фран Жижич – лазить по чужим карманам! Но что поделать: на войне все средства хороши. Правда, улов оказался небогат: связка электронных ключей и импульсный пистолет с полуразряженным аккумулятором. Но все равно лучше, чем ничего.
Гораздо сложнее оказалось спрятать труп. Чтобы загнать его под койку, много сил не потребовалось. Но что делать с кровавыми пятнами? Собственно, это была даже не кровь, а густая маслянистая жидкость, похожая на сироп и такая же липкая. Жижич попытался воспользоваться одеялом, но только размазал ее по полу. Времени было в обрез. Затолкав одеяло туда, где лежал «живчик», командарм вскинул пистолет и выпустил пару разрядов в потолок. Послышался треск, и в каюте стало темно.
Теперь остается только найти шлюз… И скафандр не помешает – не исключено, что воздух в месте высадки будет непригоден для дыхания. С первым проблем не возникнет: грузовой транспорт – посудина небольшая. К тому же Жижичу не раз доводилось на таких летать. Только где они держат «пустолазники»?
Голова все еще гудела. Сначала побои, потом довольно жесткий старт… несколько дней без пищи и почти сутки без воды… Будь он молодым мальчиком… Вдобавок, последний полет на борту подобного судна имел место без малого четыре года назад и сопровождался обильным возлиянием.