Возвращение из Алексино оказалось не слишком радостным — записка Галины Ивановны сильно испортила настроение и мне, и маме. А на следующий день после маленькой домашней бури я взялась за поиски «Путеводителя по геопатогенным зонам». Самые крупные книжные магазины разочаровали — среди множества изданий искомой брошюрки не обнаружилось. Тогда, без особой надежды, я отправилась в киоск у железнодорожного вокзала. Если не ошибаюсь, Логинова приобрела «Путеводитель» именно там, но с момента покупки прошло почти полгода.
Девушка в очках с чрезвычайно толстыми стеклами разложила перед покупателем несколько книг по ведению приусадебного хозяйства.
— Скажите, пожалуйста, — обратилась я к продавщице, едва привередливый дяденька, так и не купивший ни одной книги, отошел от прилавка, — в начале лета моя подруга приобрела здесь «Путеводитель по геопатогенным зонам», вы не подскажете, где можно его найти?
Девушка подняла голову. Вероятно, толстые очки обладали какими — то необычными свойствами, казалось, в ее глазах сияли крошечные красные искорки. Помедлив, она ответила:
— Здесь. Он прямо перед вами. Правда, это бракованный экземпляр, последний. Обложка немного помята, мы его даже уценили. Возьмете?
Конечно же, я взяла. Сев на лавочку в привокзальном сквере и не обращая внимания на постепенно пробиравший холод, я погрузилась в чтение:
«…было замечено, что в определенных районах регулярно из года в год, из века в век случаются несчастья, беды и настоящие трагедии. Давайте возьмем карту нашего родного города, отметим на ней наиболее известные „нехорошие места“ и соединим их прямыми линиями. Присмотритесь внимательнее — чертеж напоминает перевернутую пентаграмму, нижний луч которой указывает на самую высокую точку нашего города — холм у реки. По свидетельству археологов, именно на этом месте совершались языческие ритуалы, связанные с человеческими жертвоприношениями. Выбор древних не был случаен. Опираясь на тайные знания, жрецы умели отыскивать на местности так называемые Проходы — точки соприкосновения с другой реальностью, которую условно можно назвать Вселенной Зла. Именно в этих точках обретали силу языческие божества, подчинявшие своей воле души поклонявшихся им людей. Необходимо с особой осторожностью относиться к подобным местам, избегая длительного пребывания в опасной зоне. Классическим примером негативного воздействия Прохода может служить дальнейшая история холма у реки. Интересно отметить, что на протяжении длительного времени это удобное с точки зрения градостроительства место не застраивалось, а одно время даже использовалось для захоронения самоубийц. Только в начале XIX века на холме был воздвигнут приют для умалишенных. Спустя десять лет после постройки пожар страшной силы уничтожил само здание и унес жизни почти всех обитателей приюта. Позже на холме был разбит парк. По свидетельству дошедших до наших дней документов, на его территории регулярно происходили несчастные случаи и бесследно исчезали люди. Октябрьский переворот положил конец „суевериям“, и на месте заброшенного парка был воздвигнут жилой район. В Великую Отечественную войну эта часть города очень сильно пострадала от бомбардировок. Заметная трагедия того времени — прямое попадание бомбы в подвал одного из расположенных на холме домов. Тогда погибло 64 человека, среди которых было 23 ребенка и две беременные женщины. Сейчас на месте многочисленных трагедий стоит так называемый „дом с башенкой“, характерный образец сталинской архитектуры, построенный в конце сороковых годов. Последние годы не отмечены какими — либо негативными явлениями, происходившими в данной аномальной зоне. Однако всегда остается опасность, что люди, привлеченные иллюзией получения неограниченной власти, могут попытаться открыть Проход и разбудить дремлющих демонов…»
«Ничего себе, — подумала я, захлопывая книгу, — как Зизи ухитрилась пропустить эти страницы? Или, наоборот, она все прекрасно знала и потому с такой настойчивостью стремилась в башню, придумывала глупые истории про охоту за привидениями? Неужели Логинова хотела разбудить демонов? Неужели она нас подставила? Впрочем, больше всех она подставила себя…»
Тем временем начал накрапывать дождичек, и я заторопилась домой. Вынырнувший из — за угла красный, весело позвякивающий трамвай появился очень кстати… Вошедший на следующей остановке контролер заставил «зайцев» зашевелиться. В кармашке моей сумочки всегда лежал неиспользованный билет, и, кажется, настало время его прокомпостировать. Билет, кошелек, ключи, все находилось на своих местах, все, кроме «Путеводителя». Он исчез таинственно и бесследно. Возможно, забытая книга осталась на скамейке, но скорее всего просто растворилась в воздухе. Этот вестник потустороннего мира уже сослужил свою службу — заманил в ловушку Зизи, а теперь поведал мне о страшном Проходе…
— Ваш билет, девушка.
Я засуетилась, делая вид, что ищу проездной. Карман куртки оказался подозрительно оттопырен, и из него виднелся краешек яркой обложки. Опять мои рассуждения оказались далекими от истины, а тут еще надо было объясниться с контролером!
Говорят, что перед Новым годом случаются чудеса, и появление бесследно сгинувших Сережки, Зизи и Юрки вполне могло сойти за доброе новогоднее чудо. Впрочем, их возвращение только добавило загадок. Все трое помнили только то, как, стоя у дверей своих квартир, нажимали на кнопку звонка, а события, произошедшие до этого момента, по — прежнему скрывал туман забвения.
В канун католического Рождества Зинаида Логинова уезжала в Москву. Несмотря на то, что поезд отходил в 22.20, мы расставались на вокзале. Петькин отец привез нас на машине и обещал подбросить меня до дома. Мы болтали ни о чем, глазели по сторонам и уже собирались пройти на перрон, когда Зизи неожиданно переменилась в лице и пробормотала:
— Мы на минуточку. — После чего оттащила меня за руку в сторонку.
Честно говоря, я подумала, что у нее разболелся живот, но все оказалось намного сложнее.
— Поздравь меня, Виктория, я сошла с ума! Не перебивай, пожалуйста. Я не врала, когда говорила, что ничего не помню о своих похождениях. Чистая правда — все из башки вылетело. И вот, пока мы с тобой болтали здесь о погоде, вдруг перед глазами фейерверк, будто звезданули кирпичом по макушке. Чувствую — все, конец, подыхаю. Как же! Пришла в себя, как миленькая, будто ничего и не было. Вы мне что — то говорите, я вам что — то отвечаю… И тут возникает совершенно отчетливая мысль — я же отлично помню, что произошло в башенке. А потом, еще одна — кажется, я свихнулась.
— Почему?
— Мои воспоминания похожи на бред, в жизни такого не происходит. Могу рассказать в качестве рождественской сказочки. Начну с того момента, когда заполыхали голубые ленты и с натюрморта посыпались яблоки.
— Логинова, ты о чем? Какие яблоки?
— Антоновские, если не ошибаюсь.
— Еще как ошибаешься — никаких натюрмортов в башне не было! Натюрморт — это фрукты, вазочки, а на стене висел портрет, то есть изображение человека. Именно из этого холста стало вылезать чудовище. Его удерживал свет фонаря, а потом сели батарейки.