— Постойте, а что будет с нами?
— Тебе страшно? Почему вы не отказались от своих слабостей в обмен на вечное спокойствие? Впрочем, это уже неважно, маленькая победа не спасет от большого поражения.
— Вы нас убьете?
— Зачем, Светлана? Я не люблю суеты, насилия, потрясений, делаю все тихо и незаметно. Арина заманила вас сюда для того, чтобы вы, дорогие мои спасители мира, не путались под ногами. Терпение, Света. Осталось всего несколько часов, чтобы закончить земные дела, а когда звезды окажутся расположены должным образом, наступит час моего торжества.
Часовщик покинул мастерскую. Я рванулся следом, но пальцы Арины сжали локоть с такой силой, что у меня потемнело в глазах. Лживая кукла оттащила нас со Светкой в дальний угол комнаты, а потом ушла вслед за Часовщиком. За их спинами со скрежетом опустилась решетка, и в помещении погас свет.
Спотыкаясь о мебель, я бросился к решетке и с неожиданной яростью начал молотить по ней кулаками. Обида, злость, желание отомстить слились в одно жгучее чувство, раздиравшее меня изнутри. Я кричал какие — то глупости и ненавидел весь мир.
— Петя, Петя, что с тобой? — донеслось из темноты. — Ты никогда не был таким бешеным.
— Они обманщики, лжецы! Они играли на самых лучших чувствах… Я ненавижу, ненавижу Арину!
— Но это еще не повод для того, чтобы разбивать голову о ближайшую стену.
Пожалуй, это и в самом деле выглядело довольно нелепо. Взяв себя в руки, я занялся поисками выключателя, но вскоре понял тщетность своих усилий — обшарить на ощупь каждый сантиметр просторного помещения было практически невозможно. В подземелье не проникало ни единого лучика света, и окружавшая нас темнота казалась осязаемой — густой, вязкой и тяжелой. Добравшись до Светки, которая сидела, прислонясь к запертой двери меньшей комнаты мастерской, я устроился рядом. Сперва мы попытались обсуждать случившееся, но черная тишина заставила нас умолкнуть — в этой огромной могиле царствовало безмолвие. Впрочем, один звук все же нарушал гнетущую тишину — каждые полчаса из — за запертой двери доносился размеренный бой часов. Я засыпал, просыпался, считал удары и вновь впадал в беспокойный, тревожный сон.
— Уже полночь… — донеслись сквозь дрему слова Акулиничевой. — Нас, наверное, давно ищут по всему городу…
— Вы не хотите совершить путешествие?
Я открыл глаза. Комнату заливало золотистое, похожее на свет заходящего солнца сияние, на его фоне особенно четко вырисовывался силуэт высокого мужчины. Это был Незнакомец в Черном.
— С удовольствием, — обрадовался я, — только для начала помогите выбраться отсюда.
— Для нашего путешествия это необязательно, а вот помощь Светы необходима.
— Моя помощь? — удивилась Акулиничева.
— Теперь, когда Арахна раскинула над миром свою паутину, а часы указали тринадцатый час, к цели может пройти всякий, кто сумеет отыскать дорогу. Часовщик взял в проводники Викторию, а я предлагаю эту роль тебе.
— У меня не получится.
— Юное создание с чистой душой и сильными чувствами непременно найдет путь в страну, которой нет ни на одной карте.
— Мы собираемся прогуляться к заснеженным холмам?
— Да, Петр. Но прежде прими мой совет — не оставляй в своем сердце места для ненависти и злобы. В большей мере эти чувства принадлежат не тебе, а Часовщику. Посмотри, куда завела его месть, подумай, стоит ли идти по этой дороге. Ныне Часовщик — обезумевший злодей, собравшийся погубить мир, но раньше, давным-давно, это был талантливый мечтатель, стремившийся облагодетельствовать человечество. Он хотел победить смерть и научиться управлять временем. Однажды ему открылось видение — горящие свечи на снегу, и он понял, что это за место. Долгие годы искал Часовщик дорогу к недосягаемым холмам. По всему свету собирал он крупицы древних знаний, сопоставлял, анализировал трактаты магов и мудрецов, пытаясь постичь смысл туманных пророчеств. Ему это удалось. Оказалось, что собранные воедино и сконцентрированные особым образом чувства людей могли превратиться в тропу, ведущую к «месту». У этого способа пройти к заснеженным холмам был только один недостаток — люди, чьи эмоции создавали тропу, гибли от равнодушия много раньше отмеренного им на земле срока. Но разве такой «пустяк» мог остановить человека, стремившегося ко всеобщему счастью! Часовщик отлично понимал, что своими действиями обрекает на страшную медленную смерть сотни, если не тысячи ни в чем не повинных людей, но он решил принести эту жертву во имя благоденствия и счастья всего человечества. Технически проложить тропу было довольно сложной задачей, потребовались специальные автоматы, ибо только созданные человеком монстры могли забирать эмоции, часы и прочее, прочее… Но Часовщик отличался завидным упорством и, преодолев все преграды, начал прокладывать свою тропу. Остановил его гнев людей. Предчувствуя неминуемую расправу, Часовщик решил перебраться после смерти в механическое тело и отомстить тем, кого недавно хотел облагодетельствовать.
— Он задумал погасить все свечи?
— Да, погасить все свечи, — повторил вслед за Светкой Незнакомец. — Все до единой. Наш мечтатель всегда был категоричен и привык решать за других. Всеобщее благо или всеобщая гибель…
— Но что это за «место»? — перебил я любившего порассуждать Незнакомца.
— «Место», просто «место». У него нет другого названия, — улыбнулся он.
— Тогда чего мы медлим?! Скажите, как туда попасть? Нужны заклинания, особые ритуалы? Это сложно? Опасно?
— Нет. Часовщик проложил тропу, и теперь мы просто воспользуемся ею. Сосредоточься, Света, напряги воображение и попытайся представить, как ты уводишь нас к покрытым снегом пологим холмам. Ты видишь их?
— Кажется…
— Начиная путь, помни, откуда ты пришла, не отдавайся видениям полностью, иначе можно заблудиться и навсегда остаться в пустоте небытия. Что же касается тебя, Петр… Отдайся чужой воле и следуй за Светланой.
Золотистый свет померк, и мастерская вновь погрузилась в темноту. Мрак был густым и непроницаемым, но спустя некоторое время я заметил, что где — то далеко впереди мерцает полоска светлого тумана. Меня взяли за руку и повели к свету… Путь оказался неблизким. Холод все сильнее пронизывал тело, но мы все шли и шли по невидимой лестнице, спускаясь к озаренным светом свечей холмам. Потом я увидел в сияющем ковре безобразную проплешину, и сердце мое сжалось от тоски и отчаяния.
Среди погасших свечей стояли двое. Роскошно одетая Барышева быстро, один за другим гасила живые огоньки, а за ее страшной работой наблюдал незнакомый юноша — статный, высокий, с золотыми волнистыми волосами и красивым бесстрастным лицом. Часовщика нигде не было видно.
— Вика, прекрати, ты их убиваешь! — заорал я, пытаясь остановить Барышеву, но она не отреагировала, продолжая тушить свечи.
— Вам не докричаться до нее, — невозмутимо заметил золотоволосый красавчик. — Вы жалкие неудачники, неспособные побеждать. Зачем ты привел этих детишек, Незнакомец? Наблюдать за моим торжеством?