На улице тихо. Самой охраны не видно, к бронебудкам вполне можно подъехать на машине. Медленно разворачиваясь в мою сторону, в бойнице левой башни дрогнул ствол с пламегасителем — серьёзная штукенция. Заметили! Не удивлюсь, если у парней есть и сигнализация — стальные магистральные трубы тянутся по земле внутрь здания.
Овальные люкодвери одновременно дрогнули, чуть подались вперёд и со скрипом отползли в сторону — на свет божий вывалились два хлопца, один из которых сразу закурил, а другой, приставив ладонь козырьком, начал смотреть на небо. Со спокойной улыбкой!
Я вышел из машины и, осторожно высунув голову за край тоннеля, тоже задрал голову.
Безмятежное голубое небо с белыми барашками облаков… Эпическая пастораль.
По идее, над разрушенными остатками Москвы должны висеть мертвенные багровые небеса с прожилками черноты и всполохами молний. А тут — ласковое небо средней полосы. Чёрт-те что, никакой завершённости образа.
Один из бойцов, сделав глубокую затяжку, громко крикнул:
— Харэ стоять, подъезжай!
— А спокойно? — засомневался я.
Оба заржали.
— Не фуняй, не укусят! — и они засмеялись снова.
Парни стояли, не напрягаясь. Автоматы, которые бойцы поначалу держали в руках, перекочевали за плечи. Собравшись с духом, я на первой передаче медленно поехал вперёд, готовый в любой момент включить заднюю.
— Сразу к ангару подгоняй! — крикнул тот, что побойчей, смешливый парнишка с восточным лицом, этнический китаец или кореец…
— В эту жестянку? — возмутился я. — Сами в броне, а мою ласточку на гибель?
— Всё нормально, пресса, нечисть туда не лезет, они человеческий дух чувствуют, — улыбнулся он.
Успокоил… А я не мылся два дня, духан, поди, такой, что скоро вся монстрячья Москва сюда сбежится.
Только поставил машину внутрь, как из тёмного провала входа, словно снежный человек из пещеры, неторопливо вышел ещё один защитник — со звёздами на погонах, постарше возрастом и пожёстче лицом. Однако и он был спокоен. Выслушав доклад, он тут же доложил кому-то по рации.
Профессиональным жестом предъявил лейтенанту удостоверение и «открывашку» — сказывается практика! Познакомились. Я не расшаркивался, побыстрей бы оказаться внутри станции. Мужики же хотели общения. Делать было нечего, встал на свежем воздухе рядом с ними.
— Ого! Пресса пожаловала наконец-то! Слушай, журналист, а ты газеты привёз? — первым делом поинтересовался лейтенант Демешин.
Не привёз. Всё раздал, кто же знал, что Арбуз меня катапультирует к подземникам? Хотя… Вернувшись к ангару, я попросил открыть замок и вытащил из бардачка два последних номера — Димон пытался читать в дороге. Как часто бывает, работники редакции не знают, что творят коллеги, не видят цельного результата.
— Вот теперь уважаем! — заорал китаец, схватил газеты и убежал в будку.
— Либрюк, гад, оставь газеты старшему! — крикнул командир укрепления.
Клац! Люкодверь захлопнулась.
— Сволочь! В наряд! — с уточнением констатировал старший. — Обычно в хорошую погоду их туда трактором не затолкаешь. Внутри, при закрытой двери, уже через десять минут начинаешь обильно потеть, а через пару часов может наступить кислородное голодание. Или выходят, курцы хреновы, или дверь открывают, а это не по уставу…
— Устав надо переделывать! — безапелляционно заявил второй караульщик. — После смены регулярно наблюдаю в себе подавленное самочувствие, утомление в виде резкой скованности рук и ног, а также всего туловища, я докладывал. Медик отмечает головную боль с явлениями тошноты и шума в ушах — прям так в карточке и записано!
— Да и идите вы в задницу, неженки, — командир не поддался. — Дурака валяете. Что вы меня перед журналистом позорите? На грибы хотите? Пошли, Гунн.
Решётчатые ворота он открыл рукой, сразу закрыв на три задвижки.
— Дурака? Не хотел бы я ожидать появления огнедышащего дракона в стальном гробу!
Демешин тут же остановился и, хотя мы уже зашли в тень помещения станции, где некогда располагались кассы, оглянулся и посмотрел на небо.
— Хорошо бы дракошу…
— Ты о чём?
— Вкусные они. И мяса много, будет на станции праздник, а нам Григорий Николаевич премии выпишет.
Я вытаращил глаза.
— Ты хочешь сказать, что едите драконов?
— Сами не едим, для свиней. Местные грибы не пробовал? Ничего, попробуешь, на обратном пути поделишься впечатлениями. Страсти нагоняют перед новым человеком… От каждой бронебашни лаз идёт к казармам.
— Про драконов — это серьёзно?
— Удивляешься? Все новенькие удивляются. Конечно, лучше бы квазиовцу добыть, они тут под полтонны весом бегают! — мечтательно продолжил офицер. — Знаешь, какое у них мяско? С перчинкой! Ни на процент не вру! Сущий деликатес, редкость.
Ёксель-моксель, натурально излом шаблона, феномен надо осветить… Оказывается, при моделировании метрошных монстров в наземных моделях используется вполне себе съедобная плоть, мясная, иногда даже качественная!
— Без башки наши охотники, вот в чём беда. Били зверя без разбора, теперь стерегутся, редко подходят на выстрел.
— Почему не сталкеры, а охотники?
— Эти сталкеры вот где сидят! — Демешин провёл ребром ладони по горлу. — Куда ни плюнь, кругом сталкер. Приедут сюда из Зоны и начинают щёки надувать… Так что у нас ни хантеров нет, ни сталкеров, да и зачем? Что, русского языка не хватает?
— Опасно охотиться?
— Ещё как! Вкусные-то они вкусные, но зверски клыкастые, зубастые и тяжёлыми лапами топтастые.
Он ещё что-то рассказывал, а я всё не мог прийти в себя, торопливо переваривая услышанное. В Метрозоне намечается очередная сенсация — здесь отступления от канона очень велики. Впрочем, ещё неизвестно, как дела обстоят в Эльфятнике или в историческом Попадоне с альтернативной историей… А как же грибы с поросями подземными, исключительно на грибках вскормленными? Драконов свиньи жрут, во как!
Внутри сооружения сохранилась облицовка мрамором серо-дымчатого оттенка. Перед эскалаторами на полу виднелся красный круг с небольшим крестиком в центре.
— Зона пузырения! — гордо объявил Демешин.
Напротив места появления пузырей с новичками ярким пятном белела крашеная стальная дверь с красным крестом и полумесяцем.
— Санчасть? — спросил я.
— На обеде наша Света, с поварихами болтает. У нас пузырение по нечётным числам.
В круглый зал выходят двери других помещений, здесь есть всё, что нужно для жизни маленького гарнизона, — казармы, пороховые погреба, санчасть, кухня, штабные помещения, склады и бытовки. С разрешения офицера я открыл пару дверей, заглянул туда, где не храпели. Планировка аскетичная и во многом одинакова. Либо прямой, либо Г-образный коридорчик. Каждая дверь тоже имеет защиту — вход осуществляется через откидывающуюся верхнюю половинку бронированного полотна. Помещения внутри окрашены краской болотного цвета, есть печки-буржуйки, одна электролампа в решётчатом плафоне под потолком и телефонная связь — раритетные аппараты висят на стенах.