– Возвращаемся? – после паузы спросил Полуянов. – Или применим «глюк»?

– Что же вы молчали, что у вас есть «глюк»? Когда вам успели его передать? Мы же выходили вместе.

– Меня контролировал лично Ромашин.

– Тогда понятно. Жив, значит, комиссар. Я так и думал. Что ж, попытайтесь пробить дырку в стене. Может быть, это всего лишь перемычка.

Они отступили на два десятка шагов, и Федор дал по стене очередь из «глюка».

Вспыхнуло тусклое прозрачное пламя, приглушенное облаком сизого дыма. Пол коридора зашатался, пошел трещинами, стал проваливаться куда-то, словно под ним разверзлась пропасть.

– Подвешивайся! – крикнул Марич. – Прыгай в пробитое окно!

Взлетев на метр над полом на последних крохах энергии ингравов, они нырнули в плотный вихрь дыма и вывалились в знакомый до боли коридор Ствола с металлическим полом, белыми стенами, черным потолком и рядом дверей по одну сторону коридора. Оглянулись.

Сзади, в стене без дверей, медленно затягивалась звездообразная дыра, сквозь которую был виден горный склон, часть ярко-зеленого неба и летящий по нему косяк каких-то светящихся птиц. Дыра покрылась слоем матового стекла, начала утолщаться, затягиваться.

– Поздравляю, – проронил Марич. – Мы наконец-то выбрались туда, куда направлялись.

Дыра исчезла. Но за мгновение до этого из нее выплеснулся вдруг низкий вой, сменившийся хриплым бормотанием, и было в этом вое столько угрозы и ненависти, что Полуянов невольно отступил.

– Что это было?!

– Погоня, – не задумываясь ответил Марич.

Глава 9

Развернули медицинский бокс прямо в тоннеле, поместив Шахова в специальный тест-пенал. Привели его в чувство, и Ромашин начал допрос, руководствуясь показаниями диагноста и врача-инка, имеющего опыт подобных операций.

Длился допрос всего несколько минут, Шахов был запрограммирован многопланово и глубоко, вплоть до физиологических реакций, и смог, осознав поражение, реализовать вцементированную в психику команду самоликвидации. Сердце его внезапно остановилось, и никакие ухищрения инк-врача не помогли ему забиться вновь. Однако и того, что успел выяснить Ромашин у бывшего зампреда ВКС, хватило, чтобы сделать надлежащие выводы и начать действовать.

Трем своим подчиненным он приказал продолжить поиски группы Полуянова и присоединиться к ней, сам же с помощником вернулся назад, к выходу из Ствола, и прямо оттуда связался с Костровым, коротко пересказав ему последние новости.

– Думаешь, пора? – ответил директор УАСС.

– Самое время, – уверенно подтвердил Ромашин.

– Развертка полномасштабного «Шторма» займет не менее трех часов. «Санитары» могут засечь подготовку и нанести удар раньше.

– Во-первых, они будут ждать команды Шахова и начнут психовать, лишь не найдя его в течение определенного времени. За этот период ты успеешь нейтрализовать больше половины действующего против нас состава. Во-вторых, удар они наметили хоть и мощный, но отвлекающий: ракетный залп по Стволу. Наземных ракетных баз давно уже нет, значит, они воспользуются старыми орбитальными базами, о которых мы забыли, или лунными, законсервированными и спрятанными еще лет сто назад. Ищите.

– Легко сказать – ищите… – проворчал Костров. – Где Шахов?

– Он… умер. Кодирование было слишком глубоким, преодолеть порог команды мы не смогли.

– Жаль, – после некоторого молчания проронил Костров. – Он был нужен живой… как свидетель. Кстати, прокурор Управления санкцию на его арест не дал.

– Этого следовало ожидать. Начинай, – приказал Ромашин и отключил связь. После этого он вызвал группу поддержки, не таясь, сел в галеон погранслужбы и выдал инк-пилоту курс к метро. Через полчаса он с личной оперативной обоймой обезвредил стерегущих Златкова в клинике «санитаров» и забрал его с собой, ничего не объясняя. Еще через полчаса они высадились в метро Управления и прошагали в бывший кабинет Ромашина, провожаемые удивленно-испуганными или тревожно-озадаченными взглядами встречавшихся по пути сотрудников; все знали о «гибели» комиссара и встретить его живым в коридоре Управления никак не ожидали.

В кабинете Ромашин дал в эфир сигнал: «Принимаю ответственность!» – и с этого момента все силы Евразийского филиала службы безопасности должны были снова подчиняться комиссару-два Игнату Ромашину, внезапно ожившему в рамках операции «Мангуст». Надев корону «спрута» и включившись в информационный вихрь службы, Ромашин соединился с СЭКОНом и ВКС, объяснил свое появление, проконтролировал выходы на связь всех отделов, развернул «Шторм» в пределах полномочий и компетенции службы безопасности и наконец обратил лицо к бесстрастно разглядывавшему кабинет Атанасу Златкову.

– Извините за бесцеремонность. Присаживайтесь. Разговор у нас будет недолгий, но важный. Мы взяли Шахова…

– И он остался жив?

– К сожалению, нет.

– Ясно. Глубокое залегание… Что происходит, комиссар?

– Развернут общий по Управлению «Шторм», началась операция «Мангуст», поиск баз «санитаров» и прочие дела. Но главный удар по Стволу готовится изнутри.

– Я это предполагал.

– Прибыл инспектор «хирургов». Судя по уклончивым мыслеследам Шахова, это не просто существо или высокоинтеллектуальный кибер, но разумная система типа «диффузный организм». Нечто вроде трансформного кластера микроорганизмов, способного разделяться на копии, которые вполне могут действовать самостоятельно. Справиться с ним будет нелегко. В связи с этим у меня к вам несколько вопросов. Как его уничтожить? Если, конечно, не удастся захватить.

– Не удастся, не надейтесь.

– Жаль, если так, хотя надежда остается. Тогда с помощью какого оружия можно его уничтожить? Аннигилятор, «глюк», плазмопушки?

– Ни то, ни другое, ни третье стопроцентной гарантии дать не может. Впрочем, как и любые другие способы уничтожения тоже. Я не знаю, как вам помочь в этом деле.

– Как вы думаете, инспектор – «хирург»?

– Вряд ли «хирурги» опустятся до подобного уровня действий. Они существа гораздо более высокого порядка, чем люди, особенно по творческому потенциалу. Кроме того, по некоторым косвенным данным можно судить, что они вообще не существа, а мощные разумные системы типа «стая». Каждая особь этой «стаи» не намного интеллектуальнее человека, но, собравшись вместе…

– Понятно. Спасибо за ушат холодной воды.

– Я не хотел…

– А я не обиделся. Теперь вопрос в русле наших последних бесед. Не кажется ли вам, что игра нам предложена какая-то уж слишком простая? Буквально унижающая нас. Агенты, резиденты, эмиссары, «санитары», террористы, неудачные попытки ликвидации… а меченые и вовсе подставлены нам для более надежного опознавания и обнаружения. Если «хронохирурги» столь высокоразвитые существа, Игроки с большой буквы, то почему они играют с нами столь примитивно?