– Он у тебя, Федя, иначе ты не смог бы разблокировать Ствол и послать твоих… э-э, нашу группу в ловушку, а потом снова заблокировать вход.
Полуянов облизнул губы, дернулся к двери, натыкаясь на Белого, задумался. На плече его вспух бликующий желвак – зародыш узла автоматии для развертки личного оружия.
– Хорошо, допустим, я доставлю вам дриммер. Что дальше?
– Э-э, не так, – покачал головой Белый. – Отсюда мы направимся к тебе все вместе, да еще парочку корреспондентов видеоновостей прихватим для вящей подстраховки. Вышел ты у нас, понимаешь ли, из доверия, комиссар. Кроме дриммера, нам нужны «кокосы», «глюки», НЗ, эмбриотранспорт, витсы и оружие.
Полуянов крякнул, дернул себя за ухо.
– Да, аппетиты у вас хорошие. Однако для выдачи такого количества спецоборудования необходима санкция СЭКОНа и директора Управления.
– Не вешай нам лапшу на уши, Федя, все это оборудование легко можно взять на складах комиссариата с твоей подачи.
Глаза Полуянова сверкнули, он снова задумался.
Мириам приблизила губы к уху Ивора:
– Если он попытается нас обмануть, я его пристрелю.
– Не вмешивайся, – так же тихо ответил молодой человек. – Они знают, что делают.
– Может быть, и знают, но верить ему нельзя.
– Хорошо, допустим, уговорили, – закончил свои размышления Полуянов (Ивору очень не понравился тон, с каким были произнесены слова). – Я проведу вас на склад Злата Бряга, там есть все, что вам нужно, и передам дриммер. Только вам это не поможет, парни, вас всего трое…
– Пятеро! – возразила Мириам.
– Пусть будет пятеро, – криво улыбнулся Федор.
– Плюс наши кванки в других Ветвях!
Ромашин дотронулся до локтя дочери, мягко сказал:
– Спокойнее, Миа.
– Все равно вы всех не соберете, – продолжал Полуянов, чувствуя накапливающуюся в душе злобу. – Ну, пусть вас десять человек, ну, двадцать, пусть даже сто, но против вас – армия! Тысячи и миллионы таких, как я, и тысячи и миллионы других! Вы проиграете!
– Но и вы не выиграете! – не выдержала Мириам, виновато глянув на отца. – Вы же погубите Древо!
– На наш век вселенных хватит.
– Мы еще вернемся к этой теме, – сказал Ромашин. – Скорее всего, ты не знаешь истинного положения вещей.
– Может быть, это вы не знаете?
– Вот и выясним этот вопрос при следующей встрече.
Полуянов вдруг успокоился, окончательно прикинув план действий.
– Следуйте за мной.
Он направился к двери, но снова наткнулся на Белого.
– Пропусти его, – разрешил Жданов-старший. – Не в его интересах затевать войну на глазах у сотен свидетелей.
– Вы все учли? – спросил Ромашин.
– Как будто все. Ты с нами?
– Нет, я подготовлю несколько копий нашей беседы для Президента, Совета Безопасности и ВКС. В случае осложнений запись будет передана в надежные руки.
Полуянов скривил губы, обошел Белого и шагнул за порог кабинета. За ним вышли остальные, в том числе Ивор. Мириам задержалась на короткое время, чтобы поговорить с отцом.
– Ты был великолепен, па! Береги себя.
– Не беспокойся за меня, я пожил на свете и кое-что соображаю. Храни мальчика, гриф, у него большое будущее. Как он тебе?
– Большой ребенок. – Мириам порозовела. – Но мне он нравится.
– Этого следовало ожидать. Ну, догоняй их.
Дочь чмокнула отца в щеку и убежала.
Ромашин, склонив голову к плечу, постоял в раздумье, словно прислушиваясь к чему-то, и подошел к столу хозяина кабинета. Но выполнить задуманное не успел. Дверь в кабинет внезапно распахнулась, и появившийся на пороге человек с черным лицом выстрелил в Игната из парализатора.
* * *
В куттере все не разместились, поэтому младшему Жданову с дочерью Ромашина пришлось лететь в машине заместителя комиссара с ним самим и витсами охраны.
Ивор откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза, отдыхая. Мириам прижалась к нему и притихла, не зная, радоваться ей или нет возвращению домой. Так молча они и долетели до первой станции метро Златограда, расположенной на Хрещатике. Собрались у кабины в секторе для особо важных персон.
– Прошу сообщить маршрут, – сухо сказал озабоченный Белый. – Хотелось бы знать, где состоится передача главного… гм, приза.
– Он лежит в сейфе у меня дома, – спокойно сказал Полуянов. – Но ведь вы же хотели получить экипировку? Предлагаю сначала слетать на склад, переодеться, а потом ко мне…
– Не верю я ему, отцы, – буркнул Белый, посмотрев на Жданова и Златкова. – Предчувствие дурацкое… Федя наш горазд на сюрпризы. Эй, оператор, как у тебя с чутьем? Не ждет ли нас ловушка?
– Не знаю, – пробормотал Ивор, давно пытающийся прочитать мысли комиссара, но все время натыкающийся на блок: у Полуянова был генератор пси-защиты.
– Весьма обнадеживающий ответ, – хмыкнул Белый.
– Не смущай парня, – вступился за Ивора Жданов-старший. – Он еще неопытен и потерял много сил. Федор, если ты задумал каверзу, то это чревато негативными последствиями. Предлагаю сначала забрать у тебя дома нашу гарантию безопасности, лежащую у тебя в сейфе, а потом посетить склад в Злата Бряге. И отпусти ты охрану, ради бога, никто не собирается лишать тебя жизни и свободы.
Полуянов покосился на флегматичного с виду Джона Булла, напоминающего статую, буркнул:
– Забирай обойму, мне достаточно одного витса.
– Слушаюсь, – отозвался заместитель и отозвал телохранителей.
В кабину метро они вошли первыми. При Полуянове остался функциональный витс охраны, практически не отличимый от живого человека.
– Все мы не уместимся, – сказал Белый. – Трое пойдут первыми – эти молодые люди и Атанас, потом уже мы. Код твоего метро не изменился? Шепни на ушко Атанасу.
– Вот что, друзья, – встрепенулся Златков. – Мне бы надо кое с кем повидаться. Не возражаете, если я на часок освобожу вас от своего присутствия? Вы справитесь и без меня.
Белый вопросительно взглянул на Жданова.
– Лучше бы нам держаться вместе, – сказал тот. – Но если встреча важна – действуй, как считаешь нужным, Атанас. Через час встретимся у… как договаривались. Федя, – повернулся Павел к Полуянову, – отдай ему свою рацию.
Комиссар заколебался, преодолевая очередной приступ дикого желания дать команду витсу перебить всех, затем вынул из-под волос за ухом усик антенны с каплей транш-рации (микрофон был встроен в присоску и реагировал на резонанс костей черепа при разговоре) и передал Златкову.
– Оперативная линия занята, личная свободна. Цвет – маренго.