– Мы вычислили еще двоих, – сказал Полуянов, проверяя индикаторную панель бокса: зеленые огоньки говорили о том, что их встречу никто не засек и не подслушивал. – Таким образом, на территории Центра находится уже целое подразделение «санитаров», которое контролирует девяносто процентов его деятельности.
– Продолжайте отслеживать их передвижение, – кивнул Ромашин. – Я думаю, они догадываются о нашей осведомленности и готовят новые удары. Но жертв больше допустить нельзя. Как ведет себя новый разыскник Жданов?
– Нормально, не суетится. Хотя с Маричем у него вышел прокол. Но он не знал, что инженер готовит свой штурм, не санкционированный сверху. Зато этот поход заставил «санитаров» занервничать и помог нам выявить их базу. Жданов знает, для чего его готовят?
– Нет, но я не уверен, что он тот, кто нам нужен для формирования команды. Хотя, с другой стороны, его явно подстраховывает Некто, о ком мы пока ничего не знаем. Пусть пока побарахтается сам, а мы посмотрим. Атанас, у вас есть новости?
– Есть, – вздохнул Златков. – Я нашел способ запуска человека внутрь Ствола, хотя способ достаточно рискован.
– В двух словах идею…
– Формирование линии осуществления возможностей, независимой от уже созданной временной ветви. Физико-математический аппарат идеи очень сложен, и я…
– Как произвести запуск?
– Надо построить еще один ХК-ускоритель, так сказать, нечто вроде мини-хронобура, хроноквантового стабилизатора.
– «Санитары» сразу засекут строительство.
– А мы можем спрятать его под другое строительство, – заметил Полуянов. – Строители начали монтаж нового хронооптимизатора, почему бы…
– Хорошая идея, – оживился Ромашин. – А для увеличения вероятности успеха мы начнем строить сразу три мини-хронобура, то есть оптимизатора. И все же я хотел бы проверить самый простой путь в Ствол – через здание лаборатории.
– Боюсь, тоннель между лабораторией и Стволом заблокирован, – снова вздохнул Златков. – Но проверить не мешает. Марич, к сожалению… – Он помрачнел. – Скорее всего, он не вернется. Кто пойдет следующим?
– Ломотов и Белый, – сказал Ромашин. – Они готовы давно. Их поход в лабораторию засекречен по степени «четыре нуля», и я надеюсь, что он удастся. Если не пройдут они, пойдет Жданов в стиле рекламно-показного шоу, чтобы «санитары» не смогли убрать его при большом стечении народа, рискуя при этом обнаружить себя.
На панели бокса зажегся оранжевый глазок, раздался голос сторожевого инка:
– Зафиксирован поток внимания к данному участку Центра. Время непосредственной угрозы обнаружения – минута двадцать.
– Расходимся.
Златков кивнул и тотчас же вышел. За ним покинул бокс Ромашин. Полуянов проследил по своему каналу, как обоих ведут команды охраны, и вернулся к своей основной работе.
Начальник отдела кивнул на ряд кресел у стола. Павел сел, окидывая взглядом пейзаж видеопласта. Кабинет Ромашина представлял собой каменную террасу на склоне горы: сзади склон становился круче и превращался в вертикальную скальную стену, впереди обозначался обрыв ущелья, за ним хаос серо-синих скал и на горизонте – заснеженные силуэты гор. Стол-пульт, кресла и подставка объемного экрана выглядели несколько странно на этом фоне, словно декорации к спектаклю.
«Памир, – определил почти вслух Павел, – вид с Конгурского перевала. Вон и вершина Конгура слева, не спутаешь. Все же как много говорит картина с видеопласта о характере хозяина кабинета. Мы, оказывается, близки по вкусам».
Ромашин несколько секунд читал бегущие по черной матовой панели световые строки и коснулся сенсора «отбой». После этого он вышел из-за стола и сел рядом с инспектором, глядя на космы облаков, плывущих у вершин гор.
– Разобрались?
Павел покосился на его седую на висках шевелюру.
– В основном. У бывшего заведующего лабораторией есть интересная идея, объясняющая причины катастрофы. Он считает, что в эксперимент вмешался кто-то чужой.
– Это подтверждается фактами?
– Утверждать не берусь, но некоторые факты действительно говорят в пользу гипотезы. По сообщениям конкистадоров – автоматов обслуживания хроноускорителя, оборудование Ствола работает в экстремальном режиме, внутри Ствола находятся люди, но связи с ними нет.
Ромашин кивнул.
– Как вы считаете, Игорь Марич погиб?
– Вероятно, хотя надежда на его возвращение остается. Вполне возможно, что внутри лаборатории время течет медленнее, чем вне здания.
– А не мог он проникнуть в Ствол через выходы лаборатории?
– Не исключено, однако, чтобы это проверить, надо повторить попытку атаки лаборатории. К сожалению, конкистадор, вернувшийся оттуда, пуст, как консервная банка.
Ромашин перевел взгляд на Павла, в глазах его мелькнула тень сожаления и вины. И намек на сомнение.
– Мы надеемся на вас.
– Я это понял. Уже второй день готовлюсь к новой разведке. Завтра или послезавтра буду готов.
– Не торопитесь с разведкой, прежде рассчитайте варианты проникновения в здание. Ошибки быть не должно. И еще. Вы слышали о странных явлениях в атмосфере Земли, в Приземелье и на границах Системы?
– Нет. – Павел не стал рассказывать Ромашину о том, как ходил с Маричем к Стволу в ночь перед его безрассудно-смелым шагом. – В последнее время я не слушаю программу новостей.
– Эта информация пока закрыта для всеобщего оповещения, можете узнать подробности по каналам Управления. Вкратце дело вот в чем: две недели назад над Стволом засветилась область стратосферы площадью в десять квадратных километров. Издали очень похоже на северное сияние. Кроме того, на высоте около десяти тысяч километров от поверхности Земли над той же точкой обнаружен «пузырь отталкивания» – зона, не пропускающая через себя ни одно материальное тело. Диаметр «пузыря» – около двухсот километров. Визуально он не наблюдается, никаких аномалий физических полей не обнаруживает, но при попытках преодолеть абсолютно пустое пространство «пузыря» появляются силы отталкивания.
– Занятно, – тихо проговорил Павел.
– Вы находите? Ну и последнее: у полюсов эклиптики, на расстоянии около одной астрономической единицы, объявились «прозрачные дыры» – зоны поглощения вещества. В одну из них засосало несколько автоматических зондов и беспилотный астрономический модуль, в другую – станцию СПАС-42. Из пяти членов экипажа спастись удалось троим. Объяснить причины явлений ученые пока отказываются, но нет сомнений, что явления связаны с катастрофой, вернее, с работающим до сих пор Стволом.
– Эта мысль приходит в голову в первую очередь.
– Совершенно верно, не обязательно иметь семь пядей во лбу, чтобы увидеть связь. Явления стали наблюдаемы две недели назад, то есть как раз после катастрофы, а области свечения, отталкивания и поглощения укладываются на прямой, проходящей через Ствол, и «привязаны» к нему, то есть вращаются вместе с Землей. Там сейчас с физиками Академии работают и наши эксперты.