Ромашин наклонился над столом, стремительно прошелся пальцами по сенсоратуре, в стенах комнаты загорелись ячеи виомов. Каждый показывал свою картину, в основном – рубки спейсеров Дальразведки и погранслужбы, посты связи станций приема аварийных сигналов и посты оперативного дежурства, диспетчерские пункты аварийно-спасательной службы, кабинеты руководителей Управления.
– Вы видите изнутри систему координации Управления по режиму бедствия. Я координатор операции, и на кабинет сведены все цели связи и контроля.
Павел кивнул.
Напротив, в полутемной рубке одного из спейсеров звездного флота, плотный крупнолицый человек с коротким ежиком волос разговаривал с невидимым собеседником:
– В первую очередь эвакуируйте женщин и детей, остальные пойдут во вторую очередь. Потом пройдите по трассе Ориона в ТФ-режиме и прощупайте границу мрака, только без ненужного риска.
В другом виоме в такой же рубке трое космолетчиков работали на общем пульте, переговариваясь на таком узкоспециальном жаргоне, что Павел с трудом понял, о чем идет речь: космолет не мог пробиться в какую-то закрытую неизвестно чем область пространства, его выталкивало обратно.
В третьем виоме разговор шел о свертывании дальних звездных экспедиций и подготовке к эвакуации колоний у других звезд.
В четвертом директор УАСС беседовал с председателем Высшего Координационного Совета Земли о необходимости переброса энергетического моста от энергостанций солнечного пояса в район Брянского леса, к установкам Центра защиты…
Ромашин сделал выпад пальцем в стол, радуга виомов погасла.
– Так-то, – сказал он. – Это наша работа, и пусть она будет видна только нам. Теперь поговорим о вас. Вспомните один момент: кто сообщил вам о вызове на Землю в наземный сектор службы?
Павел оживил в памяти историю со шлюпом грифа Геворка.
– Прима-пилот базового корабля «Рысь». Меня направили туда…
– Я в курсе. И вы ничему не удивились потом?
– А ведь верно! – вспомнил вдруг Павел. – Полет занял полтора часа, и, когда я прилетел, заместитель начальника экспедиции сказал, что я вернулся вовремя. Мол, только что пришло ТФ-сообщение с Земли, чтобы меня отправили в отдел безопасности наземного сектора. Понятное дело, я удивился – как «только что»? Дежурный сообщил мне об этом полтора часа назад! Но разбираться было некогда, и я улетел. Вы хотите сказать, что меня вернули из полета до того, как пришло сообщение с Земли?
– Более того, вас никто не вызывал на Землю.
Павел засмеялся.
– Выходит, я все придумал? Легко проверить.
– Я констатирую факт: вас никто не вызывал. О том, что вы якобы вызваны в наш сектор, стало известно совсем недавно. И я, кажется, знаю, в чем дело.
– Зато я ничего не понимаю!
– Сейчас поймете. Вспомните последнее: сегодня утром вы решили пройти по вектору от Ствола, посмотреть на странные явления: свечение стратосферы, «пузырь отталкивания», так?
– Признаюсь, это было лишним. Нет сомнений, что свечение и все остальное связано со Стволом. Но я не знал, что делать.
– Во время полета вы разговаривали?
– Со службой координации транспорта и патрулем.
– Вас останавливали?
– Дважды: у зоны свечения и у «пузыря отталкивания».
– Что говорилось при этом?
– Дословно не помню, но что-то вроде: «Вы в опасной зоне», «Включите локаторы» и «Не мешайте работе».
– Дело в том, что никто с вами не разговаривал! Во всяком случае, никто из людей. Коррекцию траектории полета осуществляют автоматы, а они не запрограммированы вести переговоры с пилотами всех видов транспорта. Были слышны только ваши реплики и ни слова тех, кто с вами разговаривал.
Павел молча смотрел на Ромашина. Тот слабо улыбнулся.
– Интересно, правда? Хотите – верьте, хотите – нет, но за вами установлено наблюдение. Хотелось бы знать, кто этот неизвестный радетель, волнующийся за вашу судьбу.
Павел оценил скрытый подтекст речи начальника отдела: если бы ему не доверяли, этого разговора не было бы.
– Если все это связано с лабораторией, – продолжал Ромашин, – а иначе все происшедшее с вами теряет смысл, то вывод напрашивается сам собой: кто-то – не люди – назначил вас главным исполнителем по выключению Ствола и печется о вашем здоровье, чтобы, не дай бог, до похода в Ствол с вами ничего не случилось!
– Даже сказать нечего, полный сумбур в голове! – Павел погладил шею у затылка. – Но почему я? Чем я так понравился моему визави?
– И нас интересует этот вопрос. Вам придется пройти медосмотр в полном объеме и психологическое тестирование. Не возражаете?
– Не очень приятное известие. – Павел поймал себя на том, что хочет почесать затылок, и взял себя в руки. – Я согласен, если это необходимо. Выходит, меня пасут теперь целых три конторы: ваша служба, извините, «санитары» и… Те, Кто Следит. Не слишком ли много для одной персоны? Не пересекутся ли курсы тех, других и третьих, так что в проигрыше окажусь я?
Ромашин погрустнел.
– Гарантий дать не могу. Но, судя по последним событиям, вам ничего не угрожает… в ближайшем будущем. Вот после запуска вас в Ствол… – Комиссар снова стал невозмутим, явно изучая реакцию инспектора. – Но об этом мы успеем поговорить. Задачей номер один после прорыва будет создание группы спецназа. Задачей номер два…
– Выключение хронобура. Но где я найду исполнителей? Или вы запустите их следом за мной?
– Мы будем пытаться, но вряд ли этот маневр удастся повторить много раз. «Хирурги» сделают все возможное, чтобы нам помешать. И не исключено, что вам придется рекрутировать в спецкоманду тех людей, что бродят по Стволу в разных временных узлах. – Комиссар встал, положил руку на плечо поднявшегося Павла. – Я все понимаю, гриф. Утешать не буду, утверждать, что все кончится хорошо, тоже. В данный момент, уж ты прости, я думаю не о тебе и не о себе. На карту, по словам Златкова, поставлено будущее Мироздания, и что-то мне подсказывает, что он ненамного преувеличил опасность. Конечно, для нас с тобой все равно, что будет со Вселенной, если исчезнем мы сами. Но у нас нет выбора – кого спасать…
– Не надо меня убеждать, – тихо сказал Павел, не заметив, что они перешли на «ты». – Все, что от меня зависит, я сделаю.
Он поднял голову, словно хотел увидеть наблюдателя, но увидел над собой только голубой потолок.
В «отделе бронемастеров» его ждал Алюш, одетый на этот раз в темно-коричневый костюм.
– Вот, – сказал Алюш, подавая Павлу серый толстый балахон, – готов к испытаниям. Вам осталось заказать снабженцам, чтобы в Центр прислали робота-андроида.
Павел взвесил скафандр в руке.