— Какой бы стиль ты предпочел, Венаск? Сексуальный? Средиземноморский?
— Интересно, неужели даже кухня может быть сексуальной?
— Конечно. Белая. С серебром. Элегантная.
— Ты, Гарри, будто операционную описываешь. Слушай, мне же не миндалины здесь удалять. Нет уж, спроектируй лучше что-нибудь уютное и живое.
Мне приходилось проектировать здания, которые, будучи еще на бумаге, затмевали любые соседствующие постройки как своим внешним видом, так и размерами. Особняки, небоскребы, фабрики — да всего не перечесть. Но спроектировать для старика какую-то дурацкую двенадцатифутовую кухню показалось мне едва ли не делом чести. Он столько сделал для меня, поэтому я, естественно, хотел отблагодарить его. Когда же я признался ему в этом, он лишь потрепал меня по щеке и заметил:
— Главное, не забудь оставить место для микроволновой печи.
Первым на ум мне пришел Адольф Лоос [39] . Венаску наверняка понравится его стиль… Чистая простота, ведущая прямо к сути. Я показал старику эскизы, но тот лишь отрицательно помотал головой:
— Нет, Гарри, в таком доме и простудиться недолго. Этот человек, видно, забывал о своем сердце.
Вот какая участь постигла короля венской архитектуры двадцатого века.
Гауди [40] оказался «слишком мрачным», а работы Франка Гери [41] напомнили Венаску «изгородь вокруг школы».
Интересно, а что шаман думает о работе самого Гарри Радклиффа?
— Некоторые из зданий прекрасны, но многие похожи на лампочку, которую забыли выключить, когда наступило утро, или на телефон, понапрасну заливающийся в пустой квартире.
Мало того, что я почувствовал себя уязвленным, так еще и не мог взять в толк, о чем это он. Какая лампочка? Какая пустая квартира? Впоследствии я обнаружил, что слова эти были позаимствованы им из дневников Кокто, причем практически дословно. Но сие ни в коей мере не помогло мне понять, что Венаск имел в виду. И только много позже, очутившись в Сару и разглядывая предполагаемое место строительства собачьего музея, я вдруг осознал. Пространство всегда можно заполнить формой, но в сущности это то же самое, что заполнить пустую комнату светом — т. е. какой в этом смысл, если нет никакого смысла в самом свете? Или нет никого, кто услышал бы телефонный звонок? Хотя впрямую он ничего такого и не сказал, я уверен: Венаск считал, что я добился славы заумностью своего творчества, в то же время совершенно не используя (или сознательно не принимая в расчет) самые сильные стороны своего таланта.
Итак, мне был брошен вызов. Я просто обязан был спроектировать Венаску такую кухню, чтобы даже у него от удивления глаза на лоб полезли. Я демонстрировал ему работы самых разных архитекторов, таких как Брюс Гофф [42] , Ричард Майер и даже Даниэль Либескинд [43] . Показывал здания, мебель, кухонную утварь. Мне необходимо было получить хотя бы отдаленное представление о том, что ему нужно. Но помощи я ждал зря.