— Мы не будем ввязываться в драку с флотом Комора. У нас есть план, на разработку которого ушло немало сил и времени. Мы слишком дорого заплатили за излишнюю доверчивость и не собираемся повторять ошибок. Вам достаточно знать, что для осуществления нашего замысла нужен не просто штурман, а специалист, способный вывести «Рендболл» вручную, без центрального компьютера, хотя бы в мертвую зону гиперперехода.
И тогда я снова с чистой совестью отказался. Они требовали от меня невозможного.
Тем не менее они попросили меня еще раз подумать и дали на размышление несколько часов. Значительно меньше Гагарова. Время поджимало. Всем нужен был штурман. Но за этим скрывалось и нечто иное. Слишком повышенный интерес к моей особе, начиная с Лимы. Наличие следов гипноблока в моей памяти… Похоже, сведения, которыми я располагал, представляли для кого-то чрезвычайную ценность, к сожалению, я и сам не мог ими воспользоваться.
Корпорации Комора, Тетрасоюз… Сейчас оба эти понятия слились для меня, и я затруднялся определить, где кончается одна организация и начинается другая…
Может быть, этой границы не было вообще. Может быть, организация Ловинского — фикция, пустышка для обмана простаков, вроде меня… Может быть, Тетрасоюз всего лишь один из отделов все той же вездесущей тайной корпорации?
Слишком много у них было общего, и потом, если реального противника не существовало — его следовало создать искусственно.
Эта не такая уж сложная мысль могла прийти в голову кому-то из руководителей корпорации, и тогда появился Ловинский, со своим разветвленным и крайне «опасным» для Коморы Тетрасоюзом. Подобная идея могла принести корпорации много субсидий и дополнительных правительственных фондов.
Не в этом ли причина моего неожиданно возникшего стремления к самостоятельности?
Я не доверял Ловинскому и не желал больше рабски трудиться на интересы Комора. Я мог рассчитывать только на себя — но в одиночку невозможно установить контроль над «Рендболлом». Нужны были новые союзники, новые друзья. Сидя взаперти, немногого добьешься.
И тут я впервые заметил, что не работавшие до сих пор сканеры в моей камере включены… Наш разговор подслушивался. События начали развиваться стремительно, словно кто-то отпустил туго натянутую тетиву.
Лоуэлл вернулся в кабинет раздосадованный и совершенно не удовлетворенный ходом своей собственной операции. Несмотря на хорошо продуманный план, узнать ничего стоящего так и не удалось. Ни его личное присутствие на совещании заговорщиков с Крайновым, ни организованное без ведома капитана прослушивание не помогли ему установить главного — чем простой штурман мог до такой степени заинтересовать две самые могущественные организации империи.
А время поджимало. Лоуэлл прекрасно понимал, что скрытое на рейдере спецподразделение долго там не останется. Оно вот-вот приступит к выполнению основного задания, и Крайнов, вместе со своей тайной, уплывет от него навсегда.
Все честолюбивые планы придется тогда отставить.
Конечно, можно было сыграть в хорошего служаку, доложить в центр о готовящемся восстании, о раскрытии им лично целого заговора — это принесло бы ему повышение в звании по крайней мере на два пункта. Но не более того… Такая перспектива совершенно не удовлетворяла неожиданно пробудившиеся аппетиты молодого лейтенанта.
Сбросив отвратительный синий костюм инженерной службы, Лоуэлл облачился в привычную и удобную форму. Сама одежда не много значила, но она помогла ему вновь обрести утраченную уверенность в себе.
Единственное, что сулило хоть какой-то успех в сложившейся ситуации, это оттяжка или срыв задания спецгруппы. Только это позволило бы ему выиграть необходимое время и самому разобраться с Крайновым. Но как это сделать? С космодесантниками шутки плохи…
— Я придумаю что-нибудь. Я обязательно придумаю! — как заклинание произнес Лоуэлл вслух и не заметил, что после этой фразы экран давно сгоревшего монитора на нижней полке стеллажа непонятным образом замерцал под толстым слоем пыли и давно обесточенный прибор вновь обрел утраченную жизнь.
Шестеро десантников из спецподразделения капитана Мейлера отчаянно скучали, полностью изолированные от команды крейсера.
Изматывающее нервы непонятное ожидание, соблюдение первой группы секретности и вообще вся эта странная операция по захвату одного-единственного человека, находящегося к тому же под арестом, действовали на людей не лучшим образом.
Задание на первый взгляд казалось слишком простым для полностью укомплектованного десантного звена. Такое подразделение, в случае необходимости, могло захватить город или взять под свой контроль корабль типа «Рендболл» — и вдруг приказ: доставить на базу одного-единственного человека. Они привыкли не доверять простым и легким, с первого взгляда, заданиям. Разговоры в кубрике давно уже не нравились Мейлеру. Он ждал лишь повода, чтобы вмешаться и пресечь подспудно зреющее недовольство.
— Сидим тут, как крысы в мешке, а наверху решают, когда нас бросить в очередное пекло!
— Кто он такой, этот космик, ради которого нас сюда прислали?
— Начальству видней, кто он и зачем понадобился! — решительно вмешался Мейлер. — Наше дело выполнять приказ! Начинаем через пятнадцать минут!
Эта долгожданная фраза вызвала в кубрике десантников оживление, которое можно было сравнить разве что с получением внеочередной увольнительной на берег.
Мейлер, считавший излишним любые напутствия и указания перед самым началом операции, на этот раз не удержался от замечания: — Чтобы все было тихо. Арестованного доставите на рейдер без единой царапины.
Они бежали по кормовым палубам «Рендболла», разбившись на три двойки, в точном соответствии с инструкцией.
Случайно встреченные матросы палубных команд мгновенно отключались выстрелами парализаторов. Придя в себя через час, они могли лишь вспомнить сверкнувшую перед глазами синеватую вспышку да каких-то крабообразных чудищ, на которых походили люди, облаченные в скафандры высшей биологической защиты.
Один только Мейлер выглядел в этой стремительно передвигающейся группе инородным телом. Он был в темном облегающем спецкостюме без защиты и походил скорее на аквалангиста, чем на десантника. Но внешний вид этого седого, слегка сгорбленного от постоянных тренировок воина был обманчив. В случае необходимости он мог, воспользовавшись только ему одному доверенной прямой телепа-связью с центральным компьютером корабля, вызвать для их поддержки всю энергетическую мощь генераторов крейсера.
На четвертой палубе, последней перед коридором с каютой, в которой содержался Крайнов, они, следуя заранее разработанному плану, разделились. После начала операции любые команды, уточнения или изменения невозможны или, во всяком случае, бессмысленны — шесть человек сливались в единый, заранее отлаженный и запрограммированный механизм, остановить который, казалось, не могли уже никакие внешние препятствия.